Невеста принца

Рэндалл уставился на друга.

– Предлагаешь мне обольстить ее?

– Если кто-то, в особенности Марианна, обвинит меня в этом, я стану отпираться до последнего издыхания, но… – Томас усмехнулся. – Именно это я тебе и предлагаю.

– Обольстить Джоселин, – пробормотал Рэндалл. – Занятная мысль. Даже более чем занятная. Как ты сам заметил, она далеко не дурнушка. Это уже кое-что сулит… – Он подумал о том, как прижимал к себе ее роскошное тело.

– Странно, что ты сам до этого не додумался.

– Мне и самому странно. Видимо, мрачная перспектива супружеского рабства затмила приятные стороны семейной жизни. Но когда ты упомянул об этом… – Рэндалл усмехнулся. – Спасибо, старик.

– Чего не сделаешь для друга, – скромно пожал плечами Томас.

Рэндалл рассмеялся. Обольщение Джоселин представлялось ему делом нелегким. Такая гордячка не прибежит сломя голову в его постель. Но тем увлекательнее предстояла задача. Рука леди фактически принадлежала ему, теперь оставалось завоевать ее сердце.

– Как я его ненавижу! – Джоселин лежала поперек кровати, уставившись в потолок. – Ненавижу до последнего своего вздоха.

– Пустяки, – решительно возразила Марианна. – Ты вовсе не его ненавидишь, а обстоятельства.

– Извини, но я не вижу большой разницы между обстоятельствами и этим человеком. – Джоселин несколько театрально вздохнула. – Моя жизнь кончена.

– Ничуть не бывало. – Марианна села у сестры в ногах. – Просто она пойдет не так, как тебе представлялось.

– Не так! Ха! – Джоселин перекатилась на бок и подперла щеку ладонью, – Легко тебе говорить. Ты-то выходишь замуж за будущего герцога. За Эффингтона! И за любимого человека к тому же. А я предполагала выйти замуж за принца!

– Джоселин. – Марианна внимательно взглянула сестре в лицо. – Значит, ты любишь его? Я имею в виду принца Алексиса.

Девушка поскребла ногтем покрывало и вздохнула.

– Нет. Но я уверена, что полюбила бы рано или поздно.

– Ты можешь так же рано или поздно полюбить Бомона.

– Для начала надо, чтобы он мне хотя бы нравился, – пробормотала Джоселин.

– Мне он нравится, и даже очень, – произнесла Марианна. – Кроме того, я думаю, что он надежный и порядочный человек, А какой он замечательный друг Томасу! Еще у него редкое чувство юмора и завидное воображение.

Джоселин, разумеется, знала историю знакомства сестры с Бомоном. Марианна написала серию рассказов для воскресной газеты, отчасти основанных на ее отношениях с Томасом. Когда Эффингтону стало известно об этом, он, чтобы преподать любимой урок, уговорил Бомона разыграть роль поклонника, которого изобразила Марианна.

– И не забудь – он сильный, красивый мужчина. – С этими словами Бекки вплыла в комнату и бросила на кровать небольшой саквояж. – Ты хоть обратила внимание на его плечи?

«А еще у него потрясающие темные глаза». Джоселин с досадой отогнала эту мысль и с подозрением глянула на саквояж.

– Это что такое?

– Тетя Луэлла велела отнести тебе. Это для твоих вещей.

Джоселин рывком села.

– Но он же крошечный! В него одно-единственное бальное платье и то не влезет!

– Душенька, – мягко возразила Марианна, – сомневаюсь, что в ближайшем будущем тебе придется посещать балы.

– Ну да. Меня ведь отправляют в ссылку. В какое-нибудь жуткое захолустье. – Джоселин со стоном опрокинулась на кровать. Сестра была права – ни о каких балах, а также приемах, вечеринках и прочих развлечениях не могло идти речи. – Тогда суньте туда пару старых платьев! Какая, в сущности, разница. Я даже не знаю, где он меня поселит, но уверена, что радости будет мало. Скорее всего, в захудалом коттеджике в какой-нибудь отвратительной дыре…

– Отвез бы он меня в захудалый коттеджик, – с игривой улыбкой сказала Бекки.

– Ради Бога, уступаю. – Джоселин снова приподнялась на локте и придирчиво оглядела младшую сестру. – Жаль, что мы так мало похожи. Да, роста одного, но ты же совершенно рыжая. Конечно, если подобрать парик…

– Джоселин! – одернула ее старшая. – Даже и не думай.

– Просто мысли вслух, – поморщилась Джоселин. – От отчаяния. Если я ничего не придумаю, завтра в это время уже стану виконтессой Бомон.

– Бывают судьбы куда плачевнее, – многозначительно сообщила Бекки. – Например, безвременная смерть…

– Сейчас даже смерть не кажется мне таким уж страшным несчастьем.

– Тебе нравится в нем хоть что-нибудь? – Марианна встала и, подойдя к шкафу, открыла его и принялась осматривать содержимое.

Бекки, скрестив руки, прислонилась к столбику кровати.

– Мне так он нравится весь целиком!

– Не тебе же за него идти замуж, – проворчала Джоселин.

– Он упоминал как-то, что был секретным агентом, – вспомнила Марианна. – Тогда я ему не поверила. А теперь все думаю…

– Секретный агент! – У Бекки загорелись глаза. – Здорово!

Но Джоселин не была уверена, делает ли Бомона его профессия более приятным, а не наоборот – полностью неприемлемым.

– Но должен же он нравиться тебе хотя бы чуточку. – Бекки с любопытством смотрела на сестру. – Ведь ты целовала его, в конце концов!…

– Не совсем так, – быстро возразила Джоселин. – Он целовал меня.

И это было упоительно… При воспоминании у Джоселин до сих пор в области солнечного сплетения начинали порхать бабочки… Поцелуй невольно заставил ее гадать – какие еще ощущения способен вызвать в ней этот человек. Она порывисто села.

– А вот об этом-то я вовсе не подумала!

– Чтобы поцеловать его самой? А я вот, представь себе, думаю… – хихикнула Бекки.

– Да нет! Не об одном поцелуе речь. – Джоселин широко раскрыла глаза и остановила их на старшей сестре. – Что мне делать, если… то есть, когда он станет моим мужем, законным… и если он, ну… – Она с трудом сглотнула, – Станет настаивать на своих правах?…

– Не думаю, чтобы Бомон заставил тебя делать что-нибудь против твоей воли, – убежденно ответила Марианна, доставая из шкафа платье.

– Если не считать того, что он заставил меня выйти за него замуж, – напомнила Джоселин.

– Джоселин! – Марианна сложила платье и передала Бекки, которая засунула его в саквояж. – Не забывай, он столь же мало стремился стать твоим мужем, как ты его женой. Он поступил так по велению долга, из чувства ответственности. И чтобы спасти тебе жизнь.

– Жизнь, которая меня ждет, не стоит того, чтобы ее спасать.

Марианна устало вздохнула.

– Тебе все же следует перестать думать только о себе.

– А мне, ты считаешь, не хочется перестать думать о себе? – обиделась Джоселин. – Я понимаю, как выгляжу со стороны, и презираю себя за это. Но ничего не могу с собой поделать. Я говорю то, что чувствую.

– Уверена, большинство женщин с радостью ухватились бы за возможность выйти замуж за такого человека, как Бомон. Кстати, он необыкновенно таинственный, и это добавляет ему привлекательности, – проговорила Бекки. – Ты его совсем не знаешь, а он твой характер раскусил сразу. Ведешь себя как испорченный, капризный, несносный ребенок!

– Бекки! – воскликнула потрясенная Джоселин. – Как ты только можешь мне такое говорить!

– Прости. Это недостойно с моей стороны. Я знаю, что ты расстроена и к тебе надо проявлять снисхождение. – Бекки обогнула кровать, села рядом с сестрой и заглянула ей в глаза. – Он этого, конечно, не знает, но я то знаю, что ты на самом деле вовсе не такая уж испорченная, капризная и несносная… ну, по крайней мере, не всегда.

– Ну, спасибо, – сухо проговорила Джоселин.

– Да, я понимаю, как для тебя все это ужасно. Но ведь Бомон вовсе не так уж плох. Готова спорить, что со временем вы заживете с ним душа в душу.

– Нет, не заживем! – Джоселин встала и повернулась к Марианне. – Пообещай, что когда станешь маркизой Хелмсли, то используешь деньги и связи Эффингтонов, чтобы помочь мне либо получить развод, либо расторгнуть брак иным способом.

Марианна покачала головой.

– Не уверена, что это выполнимо.