Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 16 из 72

— Конечно, я не могу перерыть весь сад. Ладно. Пойдемте со мной.

Он ведет нас в лес, к большой яме, около которой мы нашли труп. Трупа больше нет. Полицейский спрашивает:

— Вы здесь уже были?

— Нет. Никогда. Мы бы побоялись зайти так далеко.

— Вы никогда не видели ни этой ямы, ни мертвого солдата?

— Нет, никогда.

— Когда нашли мертвого солдата, у него не было винтовки, патронов и гранат.

Мы говорим:

— Должно быть, это был очень рассеянный и небрежный солдат, раз он потерял такие необходимые для военного вещи.

Полицейский говорит:

— Он их не потерял. Их у него украли после смерти. Вы часто бываете в лесу, что вы можете сказать по этому поводу?

— Ничего.

— Однако кто-то же взял у него винтовку, патроны и гранаты.

Мы говорим:

— Кто бы посмел тронуть такие опасные вещи?

Допрос

Мы в кабинете полицейского. Он садится за стол, мы остаемся стоять перед ним. Полицейский достает бумагу и карандаш. Он закуривает. Он задает нам вопросы:

— Когда вы познакомились со служанкой приходского дома?

— Весной.

— Где вы с ней познакомились?

— У Бабушки. Она пришла за картошкой.

— Вы снабжаете приходский дом дровами. Сколько вам за это платят?

— Нисколько. Мы приносим в приходский дом дрова за то, что служанка стирает нам белье.

— Она хорошо с вами обращается?

— Очень хорошо. Она делает нам тартинки, стрижет нам ногти и волосы, готовит нам ванну.

— Словом, она вам как мать. А господин кюре хорошо с вами обращается?

— Очень хорошо. Он дает нам книги и учит нас многим вещам.

— Когда вы в последний раз приносили дрова в приходский дом?

— Пять дней назад. Во вторник утром.

Полицейский ходит по комнате. Он задергивает шторы и зажигает настольную лампу, берет два стула и усаживает нас. Он направляет свет от лампы нам в лицо:

— Вы очень любите служанку?

— Да, очень.

— Вы знаете, что с ней произошло?

— С ней что-то произошло?

— Да. Ужасный случай. Сегодня утром, как обычно, она стала разжигать огонь, и кухонная плита взорвалась. Прямо перед ней. Служанка в больнице.

Полицейский останавливается, мы молчим. Он говорит:

— Вы молчите? Мы говорим:

— Если что-то взрывается прямо перед человеком, то он обязательно попадает в больницу, а иногда и в морг. Счастье, что она не погибла.

— Она обезображена на всю жизнь!

Мы молчим. Полицейский тоже. Он смотрит на нас. Мы смотрим на него. Он говорит:

— Вы не особенно расстроены.

— Мы рады, что она жива. После такого несчастного случая!

— Это не несчастный случай. Кто-то сунул взрывчатку в дрова. Патрон от армейской винтовки. Найдена гильза.

Мы спрашиваем:

— Зачем было кому-то так поступать?

— Чтобы убить ее. Ее или господина кюре.

Мы говорим:

— Люди жестоки. Им нравится убивать. Война приучила их к этому. А взрывчатка валяется повсюду.

Полицейский начинает кричать:

— Перестаньте прикидываться! Это вы носите в приходский дом дрова! Это вы целые дни шляетесь по лесу! Это вы обшариваете трупы! Вы на все способны! У вас это в крови! У вашей Бабки тоже убийство на совести. Она отравила своего мужа. Она действует ядом, а вы взрывчаткой! Признавайтесь, гаденыши! Признавайтесь! Это вы!

Мы говорим:

— Не мы одни поставляем дрова в приходский дом.

Он говорит:

— Это правда. Есть еще старик. Я его уже допросил.





Мы говорим:

— Кто угодно может спрятать патрон в вязанке дров.

— Да, но кто угодно не имеет патронов! Плевать мне на вашу служанку! Мне надо знать, где патроны! Где гранаты? Где винтовка? Старик во всем признался. Я так его допросил, что он во всем признался. Но он не смог показать, где патроны, гранаты, винтовка. Преступник не он. А вы! Вы знаете, где патроны, гранаты, винтовка. Вы знаете и вы мне скажете!

Мы не отвечаем. Полицейский бьет нас. Двумя руками. Направо и налево. У нас течет кровь из носа и изо рта.

— Признавайтесь!

Мы молчим. Он бледнеет и снова и снова наносит удары. Мы падаем со стульев. Он бьет нас ногами по ребрам, по почкам, по животу.

— Признавайтесь! Признавайтесь! Это вы! Признавайтесь!

Мы уже не в состоянии открыть глаза. Мы ничего не слышим. Наше тело покрыто потом, кровью, мочой, экскрементами. Мы теряем сознание.

В тюрьме

Мы лежим в камере на земляном полу. Сквозь окошко с железными прутьями проникает немного света. Но мы не знаем, который час, и даже не знаем, утро сейчас или вечер.

У нас все болит. От малейшего движения мы снова теряем сознание. Перед глазами у нас туман, в ушах шумит, в голове какой-то звон. Нам ужасно хочется пить, во рту пересохло.

Так проходят часы. Мы не разговариваем. Потом входит полицейский, он спрашивает:

— Вам что-нибудь нужно?

Мы говорим:

— Пить.

— Скажите. Признайтесь. И вам будет питье, еда, все, что захотите.

Мы не отвечаем. Он спрашивает:

— Дедушка, хотите есть?

Никто ему не отвечает. Он выходит. Мы понимаем, что в камере не одни. Осторожно мы приподнимаем голову и видим, что в углу, скорчившись, лежит старик. Потихоньку подползаем ближе и дотрагиваемся до него. Он твердый и холодный. По-прежнему ползком мы возвращаемся на свое место возле двери.

Когда совсем темнеет, опять приходит полицейский с карманным фонариком. Он светит на старика и говорит:

— Спите крепко. Завтра утром пойдете домой.

Он по очереди светит нам в лица:

— Ничего не хотите сказать? Мне все равно. У меня много времени. Или вы заговорите, или подохнете здесь.

Поздно ночью дверь снова открывается. Входят полицейский, денщик и иностранный офицер. Офицер наклоняется к нам. Он говорит денщику:

— Позвоните на базу, вызовите «скорую помощь»!

Денщик уходит. Офицер осматривает старика. Он говорит:

— Его забили насмерть!

Он оборачивается к полицейскому:

— Ты дорого за это заплатишь, подонок! Знал бы ты, как ты за это заплатишь!

Полицейский спрашивает нас:

— Что он говорит?

— Он говорит, что старик умер и что вы за это дорого заплатите, подонок!

Офицер гладит нас по лбу:

— Мои малыши, мои маленькие мальчики. Этот зверь посмел причинить вам боль!

Полицейский говорит:

— Что он со мной сделает? Скажите ему, у меня дети… Я не знал… Он вам отец, что ли?

Мы говорим:

— Он наш дядя.

— Что же вы мне не сказали? Откуда мне знать. Простите меня. Что мне сделать, чтобы…

Мы говорим:

— Молитесь Богу.

Приходит денщик и с ним другие солдаты. Нас кладут па носилки и несут в машину «скорой помощи». Офицер садится рядом с нами. Полицейского в сопровождении нескольких солдат ведут в джип, денщик садится за руль.

На военной базе врач сразу же осматривает нас в большой белой комнате. Он промывает нам раны, делает уколы против боли и против столбняка. Еще он делает нам рентгеновские снимки. У нас ничего не сломано, только выбито несколько зубов, но они были молочные.

Денщик отвозит нас домой, к Бабушке. Он укладывает нас на большую кровать офицера, а сам ложится возле кровати на одеяло. Утром он идет за Бабушкой, и она приносит нам в кровать теплое молоко.

Когда денщик уходит, Бабушка спрашивает:

— Вы сознались?

— Нет, Бабушка. Нам не в чем сознаваться.

— Так я и думала. А что с полицейским?

— Мы не знаем. Но он наверняка не вернется.

Бабушка ухмыляется:

— Сошлют или расстреляют, да? Свинья! Это надо отпраздновать. Пойду разогрею вчерашнюю курицу. Я ее тоже еще не ела.

В полдень мы встаем и идем есть на кухню. Во время обеда Бабушка говорит:

— Интересно, зачем вам понадобилось ее убивать? Думаю, были причины.