Мистер Совершенство

Линда Ховард

Мистер Совершенство

Пролог

Денвер, 1975

— Это просто смешно! — Женщина в ярости стиснула сумочку — стиснула с такой силой, что костяшки пальцев побелели. — Да, смешно, — повторила она. — Мой мальчик сказал, что не притрагивался к хомячку, а он никогда не лжет!

Кларенс Козгров уже шесть лет был директором Эллингтонской средней школы, а до того двадцать лет учительствовал, так что уж он-то умел обращаться с рассерженными родителями, но эта высокая худощавая женщина и ее невозмутимый отпрыск — они выводили директора из себя…

— Но были свидетели… — возразил он.

— Миссис Уитком наговаривает на моего сына. Корин ни за что бы не причинил вреда хомячку. Правда, дорогой?

— Правда, мамуля, — проговорил Корин ангельским голоском, но при этом его холодные и немигающие глаза пристально смотрели на директора, словно мальчик оценивал, какой эффект произвел его ответ.

— Вот видите! — торжествующе воскликнула женщина.

— Но миссис Уитком…

— Она терпеть не может Корина, — перебила директора любвеобильная мать. — Да, терпеть не может. С самого первого дня. Вам следует допрашивать ее, а не моего ребенка! Две недели назад я ей прямо в лицо заявила: «Не знаю, что вы вбиваете в головы других учеников, но я не позволю, чтобы вы говорили с моим мальчиком о сексе!»— Женщина покосилась на сына. — И вот вам результат, — добавила она.

— У миссис Уитком прекрасная характеристика. Она никогда бы себе не позволила…

— И тем не менее… — снова перебила рассерженная мать. — Не удивлюсь, если она сама убила этого хомячка.

— Хомяк был ее домашним питомцем. Она принесла его в школу, чтобы продемонстрировать…

— А потом взяла и убила. Господи, о чем речь? Крыса — она и есть крыса! Не понимаю, о чем мы спорим? Ничего страшного, даже если бы Корин убил хомяка. Хотя он этого не делал. Поймите, моего сына здесь травят. И давайте договоримся: либо вы займетесь этой особой, либо заняться придется мне!

Козгров со вздохом снял очки и принялся протирать линзы. Директор прекрасно понимал, что должен каким-то образом нейтрализовать сидевшую перед ним женщину, пока она не погубила карьеру хорошей учительницы. Увещевать — абсолютно бесполезно, поскольку мать мальчика не желает ничего слушать. Что же касается ребенка… Его ангельский голосок совершенно не сочетался с пристальным ледяным взглядом.

— Мы можем поговорить наедине? — проговорил Козгров. Женщина, похоже, растерялась.

— Зачем? Если вы надеетесь убедить меня в том, что мой Корин…

— Всего одну минуту, — продолжал директор, на сей раз проявивший настойчивость. — Прошу вас, всего лишь минуту…

— Хорошо, — кивнула женщина. — Корин, дорогой, подожди меня в коридоре.

— Иду, мамочка.

Козгров поднялся со стула и плотно прикрыл за мальчиком дверь. Явно встревоженная, женщина приподнялась, но директор проговорил:

— Будьте добры, сидите.

— Мой Корин…

— Успокойтесь, с ним ничего не случится. — Козгров вернулся к столу и, немного помолчав, спросил:

— Скажите, вам никогда не приходило в голову показать сына хорошему детскому психологу?

— Вы с ума сошли! — закричала женщина, вскакивая на ноги. — Корину не нужен никакой психолог! Он абсолютно здоров! Проблема не в нем, а в этой стерве! Я должна была предвидеть, что мой приход бесполезен, что вы примете ее сторону.

— Я желаю Корину добра. — Директор старался сохранять спокойствие. — Случай с хомяком — не единственный. В поведении вашего сына есть некоторые отклонения…

— Другие дети просто ему завидуют! — вспыхнула разгневанная мать. — Они его дразнят, а учительница их не останавливает. Корин мне все рассказывал. Не думайте, что я оставлю сына в школе, где над ним издеваются…

— Пожалуй, вы правы, — охотно согласился Козгров. — Перевод в другую школу, наверное, самый подходящий выход. Я могу порекомендовать прекрасные частные учебные заведения…

— Не трудитесь! — Женщина решительно шагнула к выходу. — Неужели вы полагаете, что я поверю вашим рекомендациям? — Она распахнула дверь и схватила сына за руку. — Пойдем, дорогой! Тебе нечего здесь делать!

— Да, мамочка.

Козгров подошел к окну. Увидев, как мать с сыном сели в старенький двухдверный «понтиак», директор невольно улыбнулся — ему все-таки удалось защитить миссис Уитком. Но он прекрасно понимал: учителей школы, в которой теперь обоснуется Корин, ждут серьезные проблемы.

«Возможно, где-нибудь решатся установить над мальчиком опеку, если… еще не поздно», — со вздохом подумал директор.

Отъехав подальше от школы, женщина остановилась у обочины. И вдруг шлепнула сына ладонью по спине, причем с такой силой, что Корин ударился лбом о ветровое стекло.

— Змееныш! — Она скрипнула зубами. — Как ты посмел меня унизить? Ведь твою мать вызывали к директору и разговаривали с ней как с идиоткой. Знаешь, что будет, когда мы вернемся домой? Знаешь?! — Последнее слово она выкрикнула сыну прямо в лицо.

— Знаю, мама, — с невозмутимым видом кивнул ребенок, и на губах его появилась едва заметная улыбка.

Женщина судорожно вцепилась в руль.

— Я вобью в тебя совершенство, слышишь? Мой сын обязан быть совершенным!

— Да, мама, — ответил Корин.

Глава 1

Уоррен, штат Мичиган, 2000

Джейн Брайт проснулась в отвратительном настроении.

Ее сосед — не сосед, а сущее наказание — невероятным шумом возвестил о своем возвращении домой. Если у его машины еще имелся глушитель, то он давно перестал выполнять свое назначение. К несчастью, окна спальни Джейн выходили на подъездную аллею, и сколько бы она ни накрывала подушкой голову, это не спасало от рева восьмицилиндрового «понтиака».

Сосед хлопнул дверцей и включил свет на заднем крыльце; свет был устроен таким образом, что бил в окно ее спальни, а значит, прямехонько в глаза Джейн, если она лежала лицом к окну. Трижды скрипнула дверь: сосед вошел в дом, потом вышел к машине и затем снова вошел к себе. И при этом он забыл щелкнуть выключателем на крыльце — проклятый фонарь по-прежнему светил в глаза, хотя в доме соседа было уже темно.

Джейн тяжко вздохнула. Знала бы заранее о таком соседе, ни за что бы не стала торговаться при покупке своего первого в жизни дома.

Сосед явно был алкоголиком. Но не тихим — а угрюмым мерзким пьянчугой. До такой степени отвратительным, что Джейн боялась выпускать кота, когда сосед был дома. Тем более что котик не ее, а мамин. Случись что-нибудь с Бу-Бу, пока она его опекает, — как посмотреть матери в глаза, когда родители вернутся из своего шестинедельного круиза вокруг Европы?

А сосед уже точит зубы на бедное животное — обнаружил отпечатки лапок на капоте и ветровом стекле своей машины. Можно подумать, что ездит на новеньком «роллсе», а не на разбитом десятилетнем «понтиаке»с дребезжащим бампером.

Ей еще повезло, что она уходила на работу, когда соседа не бывало дома. Вероятно, отправлялся за выпивкой. Потому что едва ли этот человек где-нибудь работал.

Когда сосед обнаружил на своей машине кошачьи следы, Джейн изо всех сил старалась показаться приветливой, что потребовало невероятных усилий после того, как он наорал на нее — его, видите ли, разбудили (в два часа дня!) ее гости. Однако сосед оставил без внимания улыбку Джейн. Он пулей вылетел из «понтиака»и заорал:

— Эй, леди, держите подальше свою кошку от моей машины!

Улыбка исчезла с лица Джейн. Она тотчас же пожалела о том, что решила любезничать с этим небритым красноглазым грубияном. Ей хотелось ответить какой-нибудь колкостью, но она сдержалась. Сдержалась, потому что не собиралась враждовать с соседом. Стараясь не повышать голоса, Джейн проговорила:

— Хорошо, я буду за ним присматривать. Это кот моих родителей. Мне его просто оставили на время. Так что он пробудет здесь недолго — всего каких-нибудь пять недель.