Вермахт и оккупация

Обширный материал для специфических предметных исследований предоставляют и архивные первоисточники, особенно документы Верховного командования вермахта и его служб, Верховного командования сухопутных войск, командующих тыловыми районами сухопутных войск и армий и военной хозяйственной организации на советской территории, а также имперского министерства по делам восточных областей и подчиненных ему органов ведомства рейхсфюрера СС и других фашистских учреждений и органов власти. Все эти документы в своем большинстве являются новым источником материалов. Важным источником в плане данной темы являются также малоисследованные материалы Нюрнбергского процесса против главных военных преступников, судебного процесса против Верховного командования вермахта (часть 12) и процессов, происходивших на Вильгельмштрассе (часть 11). Эти материалы были значительно обогащены публикацией документов, дневников и сборников, а также некоторыми служебными документами и прочими печатными изданиями оккупационных органов.

Особое внимание в данном исследовании уделяется автором буржуазной историографии по вопросу оккупационной политики фашистской Германии во временно захваченных советских областях. Есть много таких публикаций буржуазных авторов, в которых имеются также и обобщенные материалы. Позиции буржуазной историографии по данному вопросу, за немногими исключениями, характеризуются антикоммунистическим и антисоветским содержанием. В них предпринимается попытка, пусть в завуалированной форме, скрыть подлинные основные движущие силы оккупационной политики и решающие черты ее сущности, определяемой империалистическими классовыми интересами. Последнее составляет главную причину того, что в работах по данному вопросу роль немецкого монополистического капитала, а также его военного инструмента власти почти полностью исключается из области исследований.

Подтверждением этого является буржуазно-империалистическая интерпретация истории в ФРГ. Ее сущность главным образом определяют труды таких авторов, как О. Бройтигам, П. Кляйст или X. фон Краннхальс, которые стремятся приуменьшить вину за разрушения, принесенные оккупацией, возложить ее полностью на Гитлера, на клику нацистского партийного руководства, имперских комиссаров, а также на подчиненные Гиммлеру специальные органы, такие как СС и СД, и реабилитировать бывших руководителей оккупационных органов [11]. Это стремление дополняется также многочисленными публикациями о Второй мировой войне, в особенности мемуарами бывших гитлеровских генералов, а также различными трактатами о партизанской войне в Советском Союзе, содержащими версию о «противоречиях между политическим и военным руководством в вопросах ведения войны», о неучастии военных органов в оккупационных преступлениях, а также версию, подчеркивающую противодействие или, где это невозможно из-за неопровержимых фактов, характеризующую варварские действия военных органов как «вынужденный» ответ на сопротивление советского населения и как «военную необходимость».

В связи с этим следует также назвать различные работы по вопросам оккупации существовавшего до 1961 г. Тюбингенского института, которые, взяв за основу «правовые нормы» фашистского государства, рассматривали преимущественно хозяйственные и административные вопросы в оккупированных советских областях. В этих работах путем подтасовки фактов делается прежде всего попытка снять вину с оккупационных органов, особенно военных монополий и военных властей, попытка утверждать, что якобы фашистский оккупационный режим во многих отношениях действовал не только корректно, но даже приносил пользу населению этих районов.

Последний тезис используется также в новых работах западногерманских историков с целью приписать фашистскому вермахту и его руководящим органам гуманные действия или, по крайней мере, хотя бы намерения подобных действий по отношению к населению оккупированных во время войны стран и областей. Так, Г.А. Якобсен утверждает, что вермахт-де, осуществляя «конструктивную оккупационную политику», постоянно выступал за достойное человеческое обхождение. В таком же духе высказывается Г. Краузник: «Во всех занятых Германией областях немецкое военное управление было надеждой населения». В широком использовании названных тезисов, так же как и в характеристике оккупационной политики, в последние годы все отчетливее проявляется тенденция фальсифицировать историю, охарактеризовать решающие участки деятельности государственного аппарата в фашистской Германии, и при этом не в последнюю очередь военного инструмента власти, в духе обычного для империализма образа мышления и полностью использовать эти характеристики в интересах государственно-монополистического капитализма.

Буржуазные концепции искажают историческую правду. Путем необоснованной дифференциации отдельных сфер фашистского государственного аппарата буржуазные авторы отделяют цели господствующей системы от средств, с помощью которых планировалось их осуществить. С другой стороны, активное участие военных органов в преступлениях в период оккупации доказывает, что это утверждение является лишь легендой, имеющей целью как-то «реабилитировать» вермахт.

Изложенная здесь проблематика составляет только одну, хотя и важную область устремлений буржуазно-империалистических идеологов в области истории к созданию определенной концепции. Их общие политические цели при трактовке фашистской оккупационной политики по отношению к Советскому Союзу как в более ранних, так и в более поздних работах все чаще сводятся к тому, чтобы на основе призрачных шансов проведения в будущем «более искусной» политики оккупационных органов по отношению к советскому населению извлечь из этого опыта урок для новых агрессивных действий против Советского Союза и других социалистических государств, в особенности в области психологической войны.

Характерным примером этого служит обширная работа выходца из белогвардейской эмигрантской семьи американца А. Даллина, которая является как бы стандартом буржуазных произведений на эту тему. Работа А. Даллина, опирающаяся на огромное количество источников, содержит много высказываний о фашистской оккупационной политике и ее целях. Однако Даллин меньше всего стремится раскрыть преступное содержание этой политики, а куда больше критикует «ошибочную», по его мнению, концепцию и вытекающие из нее неправильные «методы» ее проведения. В заключение своей работы он резюмирует: «Германия с самого начала упустила возможность привлечь на свою сторону различные слои советского населения с помощью соответствующей политической тактики». Даллин критикует в этой связи бывших правителей Германии прежде всего за то, что они недостаточно ловко пытались вбить клин между Советским государством и его населением. Эта политика, по его мнению, должна была быть направлена прежде всего на «интеллектуалов» и «работников умственного труда». В конце автор подчеркивает, что нацистам следовало бы апеллировать именно к расовым и национальным группам, но без каких-либо обещаний социального и экономического характера, и резюмирует последнее как самую эффективную тему для пропаганды. Как видно, в своей «критике» Даллин развивает целую программу политических и идеологических диверсий против социализма.

Подобная тенденция характерна также и для позиции буржуазно-империалистических идеологов в ФРГ. Не удивительно, что высказывания Даллина восприняты с энтузиазмом в западногерманской публицистике и историографии.

Не случайно и то, что генералы бундесвера большей частью служили в Генеральном штабе Гитлера. Преобладающее большинство их без оговорок восприняли нацистскую идеологию и в качестве ответственных помощников руководства в оперативных центрах и штабах вермахта часто были непосредственными составителями и исполнителями тех преступных приказов и мероприятий, за которые верхушка военного генералитета понесла в последующем наказание на различных процессах над военными преступниками.

Правда, международное соотношение сил после Второй мировой войны изменилось в значительной степени в пользу социализма, так что даже самым агрессивным империалистическим кругам непосредственный военный «фронтальный удар» с целью осуществления своих целей вряд ли кажется перспективным. Именно поэтому в их политическом арсенале все больший вес приобретают средства и методы, направленные на подрыв сплоченности социалистических государств и идеологическое разложение их населения. В этой связи все большее значение приобретают «уроки» из антисоветской оккупационной политики фашистской Германии. Полуофициозный орган командования бундесвера журнал «Веркунде» еще в середине 1950-х гг. подчеркивал с перспективой на будущее, что, принимая во внимание военную мощь Советского Союза, критически учитывая допущенные «ошибки в оккупационной политике», следует видеть «исходные пункты для основных решений, значение которых выходит далеко за рамки прошлого».

11

Cm. «Ostbrief» (Monatszeitschrift der Ostdeutschen Akademie Luneburg), H. 80–81/1962, S. 137 ff., ders., Politik der Vernichtung. Eine Denkschrift zur Besatzungspolitik in Osteuropa. In: «Deutsche Studien», Vierteljahreshefte ffir vergleichende Gegenwartskunde (Bremen), H. 16/1966, S. 493 ff.