Страница 66 из 68
- Да ну?
- Точно! А при современных технологиях перекачать такую штуку с компьютера в телефон, наверно, вообще проблем не составляет.
- Это правда. Так, говоришь, прямо-таки вырубило на полчаса?
- Да.
- Слушай, хорошая штука. Иногда вместо обеда полезно так расслабиться, как считаешь?
Иван рассмеялся.
Они сели в машину и отъехали от высокого каменного забора.
На улицах царила ночь.
25
Встречный ветер трепал ей волосы и обжигал кожу, брызги волн захлестывали лицо, и порой ей казалось, что она вот-вот захлебнётся, но это скольжение по воде доставляло ей такое неимоверное удовольствие, будоража адреналином кровь, что Вероника готова была, после короткого отдыха на берегу в баре, вновь и вновь брать в свои хрупкие ладошки жесткий поручень и опять улетать с ним в море. Патрик неизменно оставался на берегу, с улыбкой наблюдая за ней в бинокль из тени, сидя в шезлонге, над которым был водружен огромный солнечный зонт.
На пляже с утра всегда было немало отдыхающих и просто любопытных, желающих поглазеть на прелести жизни. Вероника ощущала себя королевой на этом берегу, на которую неизменно обращали внимание и причмокивали мужчины всех мастей. Ей это было приятно, но и смущало тоже, поскольку Патрик осознавал привлекательность своей жены и всячески скрывал свою нервозность каждый раз, когда откуда-то со стороны неслись реплики на французском, испанском или итальянском, смысл которых он не мог понять, но о содержании догадывался, также как и том, что эти фразы предназначались для Ники. Ей он ничего не говорил, и она делала вид, будто так и надо, что всё это в порядке вещей, но подсознательно чувствовала его напряженность и думала про себя, что нельзя доводить его до белого каления и стоит, наверно, присмотреть более закрытый купальник.
Ближе к полудню солнце уже палило нещадно, а на белый песок невозможно было ступить голой ногой – он моментально обжигал. Высокие пальмы не давали практически тени, а под зонтом сидеть Патрику, в конце концов, наскучило. Они решили, что пора немного передохнуть в живительной прохладе гостиничного номера, а затем уже и пообедать.
Войдя в комнату, Вероника с порога одним кошачьим прыжком достигла постели и раскинулась на ней, позволяя Патрику ласкать себя взглядом. Он замешкался у двери, глядя на неё в нерешительности.
- Дорогая, я забыл купить газеты. Схожу вниз и назад, не скучай - сказал он, улыбнувшись, и вышел.
Её тело расслабляла приятная истома от физической усталости, и ничего не хотелось делать. Она достала из кармашка пляжных шортов свой маленький сотовый телефон и стала перечитывать сообщения.
Света Домина в своём репертуаре: ха-ха, ура-ура, давай-давай – она в этом вся. Пишет, что Глеб работает в городской администрации в комитете по молодежной политике. Сам Глеб так и не ответил, а её сообщения вернулись назад с пометкой, что доставить их в настоящее время не представляется возможным. Наталья Викторовна спрашивает, как дела с местными туроператорами, когда она планирует заняться делом и передала ли ей мама известие про завещание. На вопрос Вероники, откуда она знает про завещание, её бывшая директриса написала, что к ней в офис приходил какой-то сотрудник (Вероника поняла так, что это был сотрудник из фирмы Бориса) и оставил сообщение об этом.
На следующий день ближе к вечеру Вероника позвонила всё-таки Наталье Николаевне. Та, как всегда, была предельно сдержана и практически лишена всех эмоций. В ответ на новость от Вероники, что она звонит ей из Майями, кадровичка поздравила её с этим важным событием в карьере и поинтересовалась, как там погода – ну не чучело ли? Нашла о чем спросить! Вероника всегда подозревала, что та не ровно дышит к Борису и недолюбливает её, но ей было плевать на переживания и домыслы старой клячи. В их разговоре она спросила:
- У вас нет для меня никаких известий?
На что Наталья Николаевна ответила:
- Мы передали вашей маме, что Борис Сергеевич оставил завещание. Мы обнаружили его в одном из банковских сейфов по чистой случайности.
- Да? А мне сказали, что ваш человек приходил ко мне на работу в «Парадайз».
На другом конце было некоторое секундное замешательство, а затем Наталья Николаевна ответила:
- Действительно, мы посылали Игоря Анатольевича – это наш новый водитель – на вашу работу. Мы ведь не знали, что вас нет в городе.
- Да, правда, я никому толком не успела сообщить – всё так быстро произошло.
- Случаются в нашей жизни перемены. Надеюсь, для вас они к лучшему.
- А-а… Наталья Николаевна, а вы сами видели это… эту бумагу? Я к тому, что… вы же понимаете, что для оформления документов мне придется вылететь из Штатов, а это, по правде говоря, совсем некстати. И мне, конечно же, хотелось бы быть уверенной на все сто, что всё это не является какой-нибудь нелепой ошибкой.
- Я уверена, что если вы оставите свой почтовый адрес, то на него будет выслано официальное уведомление. Честно говоря, я не вникала в эту процедуру, но мне представляется, что порядок должен быть именно таким.
Вероника продиктовала ей адрес Патрика Бауэра в Питсбурге.
- Я постараюсь помочь вам, Вероника, - на прощание сказала Наталья Николаевна.
Но Вероника не была уверена, что кадровичка свяжется с нотариусом и передаст ей её новый адрес в Штатах, хотя прекрасно знала, что профессиональные качества Натальи были вне всяких сомнений, и она переслала адрес еще и своей матери, попросив подтвердить, когда уведомительное письмо на её имя будет отправлено в Питсбург.
От нечего делать она еще раз отправила сообщение Глебу:
«Привет, как дела, как жизнь?»
К её удивлению, ответ пришел почти тут же:
«Ника, рад получить от тебя сообщение. У меня всё хорошо. Как ты?»
Она в задумчивости перечитала текст. К этому времени, если Глеб не сел на иголку или не спился, его мозг должен функционировать по определенной программе. Этот ответ не давал ей возможности определить, в каком состоянии он находится в данную минуту. Она нажала на клавишу «Вызов абонента», намереваясь услышать его голос, и стала ждать. Послышались гудки – линия была свободна.
В этот момент вернулся Патрик с кипой газет, и она бессознательно отменила разговор на втором гудке вызова, хотя знала, что её муж по-русски понимает только «любить» и «жрать», а также еще парочку слов, которые в его исполнении её неизменно веселили и приближали на мгновение к родине. Но в его присутствии она не чувствовала себя достаточно раскованной для серьезного разговора с Глебом.
- Я уже истосковалась, куда ты пропал? – встретила она мужа лучезарной улыбкой.
- И чем же ты занимала себя в эти три минуты? – спросил Патрик, присаживаясь на край кровати.
- Перечитывала письма из дома, - ей всегда легко давалось говорить правду, как ни странно.
- Ты скучаешь?
- Чуть-чуть, - Вероника показала ему сложенные пальчики, и он поцеловал их.
В этот момент её телефон сообщил, что пришло сообщение. Она взглянула на дисплей – оно было от Глеба.
- О’кей, я пойду пролистаю новости на террасе, пока ты будешь сплетничать со своими русскими… как это… бабУшка, - он сказал последнее слово по-русски, поставив ударение в середине, согласно ритмике английского языка, и её это позабавило.
Она посмотрела, как он вышел на широкую тенистую террасу через широкую балконную дверь, а затем с интересом раскрыла сообщение от Глеба. Он писал:
«Ты звонила? Я сижу на конференции – скукота, говорить не могу, но молча пообщаться – ОК».
Судя по всему, он в рабочем состоянии. Она уже знала, что ему написать, и быстро набрала текст:
«Ты собираешься ко мне в гости?»
Его ответ, пришедший только через минуты две-три, в течение которых она в нетерпении ерзала по простыням, не внес, однако, какой-либо ясности:
«А ты меня ждешь?»
«Я скучаю!» - написала она.
«Но я же только устроился на работу, а ты только вышла замуж».