Приют Святой Анны

Его темно-синие глаза заблестели.

— Вряд ли нас можно назвать единой командой, Эшли. Внутренний голос мне подсказывает, что ты мечтаешь очутиться от меня как можно дальше. Вот я и предоставлю тебе эту возможность. Не беспокойся. Я не собираюсь напиться.

— Перестань, Корд. Я совсем не намекала на то, что тебе нельзя доверять. Не уходи… н-нам надо поговорить.

Его губы сжались в тонкую полоску.

— Я только этим и занимаюсь все утро.

Эшли терпеливо вздохнула.

— Это не был разговор. Ты сообщал Винси факты.

Его взгляд, казалось, пронзил ее.

— Однако ты все еще не веришь им.

— Я этого не говорила! — горячо возразила она.

Он недоверчиво сложил руки.

— В какую часть моего рассказа ты поверила?

Эшли отвела взгляд и села на стул, который только что освободил Винси. Ее спина нуждалась в опоре.

— Почему ты никогда не говорил мне о Шейле? О том, что произошло, когда тебе было восемнадцать лет?

— Хочешь правду? — мрачно спросил он.

— За этим я и пришла сюда, — ответила она дрожащим голосом.

Корд надолго замолчал.

— Я знал с самого первого момента вашей с ней встречи, что она запугивала тебя. Поэтому и не хотел говорить тебе ничего, что могло усилить твои сомнения и страхи.

Эшли проглотила слезы.

— Но разве ты не видишь? Скрыв от меня правду, ты только все намного ухудшил. Всякий раз, желая уколоть меня, Шейла намекала на какие-то ваши прошлые отношения, которые ты упорно отрицал до сегодняшнего дня!

— Потому что у нас не было никаких отношений, ничего даже близкого к этому. Я не спал с ней, — рявкнул он. — Задним умом я понимаю, что допустил непростительную ошибку, не сказав тебе о том, что произошло в ту ночь. Ты веришь мне, Эшли?

Его вопрос повис в воздухе.

— Да. Насколько можно этому верить, — шепотом добавила она.

Эшли знала, что последняя фраза разозлит его, но не хотела быть нечестной перед самой собой.

Корд надолго замолчал, прежде чем ответить.

— Если ты поверила тому, что я рассказывал тебе в присутствии Винси, почему ты не можешь поверить тому, что не было никакого романа? Никогда! — почти прошипел он. — Шейла — законченная лгунья. У нее были тайные планы с того момента, когда отец взял ее на работу секретаршей много лет назад. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что брак моих родителей был катастрофой. Это было слияние двух семей с достаточным капиталом, чтобы создать династию. Отец не любил маму. Я не удивился бы, узнав, что он изменял ей и до того, как появилась Шейла. Маме надо было развестись с ним, но у нее не хватило мужества, потому что она его любила.

— Это же трагедия, — прошептала Эшли. Лицо Корда посуровело.

— Отец выдал себя, когда влепил мне пощечину. Наверняка он сам строил планы относительно Шейлы и пришел в ярость, когда она проявила интерес ко мне.

Они коснулись самого больного места.

— Ты говорил, что тоже был очень увлечен ею, — напомнила Эшли, не удержавшись.

— Да совсем не очень, Эш. Я был типичным юнцом, неравнодушным к белокурым красоткам. Как у большинства парней моего возраста, у меня был период любопытства. Не говори мне только, что не прошла через это сама, потому что я просто не поверю. Но мы отклонились от темы. Если у меня и был какой-то интерес к Шейле, он тут же угас, как только она попыталась затащить меня в свою постель. Мне этого не было нужно.

Эшли засомневалась.

— Если это правда, — с жаром сказала она, — тогда почему же после смерти отца ты бросил свою работу смотрителя парка и мы вернулись в дом, где она жила?

Корд какое-то время молчал, и Эшли подумала, что он собирается сообщить ей еще что-то неожиданное. Еще секреты. Какой-то кошмар…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Это было частью задуманного мной плана избавления от Шейлы. Но план привел к неожиданным ужасным последствиям, в результате которых я лишился своей жены!

Эшли тронуло отчаяние в его голосе, но она недоверчиво спросила:

— Какого плана?

— Он возник у меня после того, как адвокат моей матери, Рей Кроуфорд, пришел ко мне в больницу в день смерти отца. Рей сообщил мне, что половина нашего дома записана на имя матери, то есть принадлежит по закону мне.

— Что?!

— Ты не ослышалась. Согласно завещанию отца, дом должен был перейти в собственность Шейлы, но моя мама предвидела такое. Отец не собирался ничего мне оставлять. Таким путем он хотел еще раз наказать меня за то, что я оказался привлекательным для его подруги, за то, что не окончил Корнеллский колледж и не оправдал его надежд. Если ты помнишь, когда мы с тобой навещали моего отца в больнице после авиакатастрофы, я сначала поговорил с ним наедине.

Эшли кивнула, вспоминая то тягостное долгое ожидание в холле больницы и ходящую туда-сюда Шейлу с сухими глазами. Они обе не проронили тогда ни слова.

Когда Корд наконец открыл дверь и пригласил их войти, Эшли увидела, как он подавлен, но отнесла это на счет состояния отца.

— Я наивно надеялся, что, поскольку отец был на пороге смерти, мы с ним придем к какому-то примирению. Но он сказал мне только, что отныне все бразды правления в компании переходят к Шейле. А еще дал мне понять, что, раз я предпочел уехать в Тетон, он оставляет дом ей.

— Он так и сказал? — снова воскликнула Эшли. — И ни слова любви или утешения тебе? — Она не могла постичь такого. — Почему ты мне не говорил?

Его глаза затуманились печалью.

— Я слишком разозлился, Эшли. Мне было нелегко пережить это самому. Не стоило обременять тебя, тем более что в наших отношениях и так было достаточно проблем. Еще одна ошибка, о которой я горько сожалею.

— Но это же ужасно!

— Он и был ужасным человеком. Очевидно, не думал, что я когда-нибудь обо всем узнаю, но мамин адвокат Рей знал о ее воле и ввел меня в курс дела. Мы с Реем все обсудили, и я принял решение бороться с Шейлой. Однако следовало действовать осторожно. Я так и старался делать. Первой частью моего плана было сказать Шейле, что ты и я снова переедем в дом, чтобы не оставлять ее одну в ее горе. Я знал, что она шантажировала тебя, но в тот момент не представлял, насколько это серьезно.

Эшли застонала от сознания собственной вины.

— Это правда. Я никогда не рассказывала тебе того, что говорила она, потому что не хотела этому верить.

— Она непревзойденный мастер манипуляций, но я решил с ней потягаться. Благодаря маме, я сохранял место в совете директоров нашей компании. При желании я мог воспользоваться этим. Со дня маминой смерти и поныне члены совета директоров предлагают мне вернуться в компанию. Но тогда я не мог этого сделать. Я был счастлив на своей работе, счастлив с тобой.

Мы были счастливы, Корд.

— Но когда умер отец, я представил себе, что они почувствуют, узнав, что Шейла унаследует и его положение, и его акции. Вот тут я и решил отказаться от своей работы в парке и вернуться в семейный бизнес. К этому моменту наши с тобой отношения складывались не самым лучшим образом, и я подумал, что, может быть, тебе будет лучше в Солт-Лейке, среди старых друзей. Тем не менее я никогда не собирался переезжать насовсем. Я презирал Шейлу.

Эшли откинула голову назад.

— Я видела, как сильно ты презирал ее, Корд.

Она напряглась всем телом.

— Это была игра, Эшли. Я старался быть с ней обходительным и не конфликтовать до того момента, пока члены совета не смогут на законных основаниях вынудить ее уйти из бизнеса. Тогда бы я смог заставить ее уйти и из дома, выплатив какую-то компенсацию. — Он прищурился. — К сожалению, я недооценил того, какую боль она способна тебе причинить. Эта авантюристка умышленно разрушала наш брак. Но помяни мое слово, в один прекрасный момент я использую против нее ее же собственное оружие, и она навсегда уйдет из нашей жизни.

Корд говорил очень убедительно, но Эшли помнила, какую картину видела в его спальне. Это не было галлюцинацией.