Перст судьбы

— Но это не все. Что заставило тебя так упасть духом?

Ну вот, выдала себя. Если я скажу ему про Эрин, Люк подумает, что я до неприличия ревнива. А это как раз тот женский недостаток, который необходимо скрыть.

— Ничего особенного он не сказал, просто ему нужно срочно тебя видеть.

— Не верю.

— Ты поверил бы, если бы услышал его взволнованный голос. Он добавил, что дело это нельзя откладывать до утра. Может, ты отвезешь меня домой? И спокойно будешь с ним разговаривать.

В глазах Люка полыхал огонь.

— Кого ты хочешь этим обмануть? Мы оба знаем, что ты боишься оставаться со мной наедине. Звонок Чака — это для тебя предлог улизнуть до того, как что-то началось!

Когда позвонили в дверь, у Люка был вид единственного человека, оставшегося в живых после землетрясения. Но он взял себя в руки.

— Ты никуда не поедешь, — сказал Люк угрожающе. Все еще сжимая в руках полотенце, сорванное с ее бедер, он выскочил в переднюю.

Андреа осталась, дрожа от возбуждения. Эта несчастная ревность — даже невысказанная — разбудила зверя в Люке Гастингсе.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Пока Андреа убирала продукты назад в холодильник и в кухонные шкафчики, Лукас влетел в кухню и бросил полотенце на стол. Подняв на него глаза, она прочла в его взгляде нечто, никогда прежде не виданное. Он больше не злился, но мысли его было так же трудно расшифровать, как письмена на египетских дощечках.

— Ты была права, Андреа, — тихо сказал он. — У Чака есть новость, жизненно важная для меня; пожалуй, мы будем с ним совещаться до самого утра. Я отвезу тебя к церкви, где ты оставила свою машину.

Других разъяснений она не получила; Лукас терпеливо ждал, пока она надевала туфли, пальто, потом вывел ее к машине через черный ход. Всю дорогу они молчали. Лукас размышлял о чем-то, был далек и недосягаем. Когда Андреа вышла из машины и пересела в свою, сердце ее готово было разорваться на куски. Он ехал следом в своем «БМВ».

Из каких-то соображений он не познакомил ее с поздним гостем. Анализируя свои отношения с Люком, Андреа пришла к выводу, что он намеренно скрывает от нее содержание своей жизни. Кстати, ни разу не признался ей в любви. Значит, она себя обманывала, надеясь, что когда-нибудь займет в его душе важное место и станет его женой.

Доехав до ее квартиры, Лукас тоже вышел из машины и поднялся на крыльцо. Ключи нее были наготове, Андреа открыла дверь в долгом молчании, которое уже становилось мучительным. Единственным ее желанием стало как можно скорее остаться одной...

— Спокойной ночи, — пробормотала она, входя в квартиру и радуясь, что она на первом этаже. Но, к ее ужасу, Лукас протиснулся в дверь вместе с ней, неожиданно схватил ее за талию и поднял, прижимая к себе, так что ноги ее повисли на полметра от пола. Глядя на него сверху вниз, Андреа поражалась его физической силе.

Придя в себя от неожиданности, она смогла опереться о его руки.

— Люк! Что ты делаешь? Отпусти меня на пол. Тебя ждет Чак, и...

— Чак сказал, что по ошибке назвал тебя Эрин. Это правда? — (Андреа покраснела.) — Правда? — Он слегка тряхнул ее, и одна туфля свалилась с ноги.

— Назвал — не назвал, какая разница? Отпусти меня.

Его лицо, насколько она могла рассмотреть, было неумолимо.

— Будешь висеть, пока не ответишь.

— Ну хорошо, назвал. Да, он сказал «Эрин».

— И ты по привычке сделала свои выводы, на сей раз негативные. Теперь твоя очередь спрашивать. Давай.

— Я не настолько любопытна.

— Не притворяйся.

— Люк! Опусти меня на пол. — Она начала сердиться.

— Ни за что.

Сердце ее забилось, как испуганный птенец.

— Я решила, что с этой женщиной ты встречался до тюрьмы.

Глаза его сверкнули.

— Правильно. Что еще ты хочешь знать?

Андреа извивалась, пытаясь освободиться, но тщетно.

— Судя по тону, которым говорил Чак, ты с ней был в... близких отношениях.

— Это твое больное воображение. Эрин — жена погибшего летчика, это она явилась на последнее заседание суда. С тех пор как я вышел из тюрьмы, она мне звонит и пытается встретиться. Поскольку она так этого жаждет, Чак сделал вывод, что я этим пользуюсь. Но он ни черта не понял. Ты мне веришь?

— Только Господь Бог и ты сам знаете истину, — ответила Андреа, но сердце ее начало оттаивать.

— Как могло случиться, что ты, верившая мне во всем до сих пор, не смогла преодолеть ревности и поверить сейчас?

— Ревности? — этим словом она чуть не поперхнулась.

— Я угадал?

— Но я ничего не говорила про ревность.

— Меня устраивает наша поза: я могу тебя продержать так всю ночь, любуясь тобой.

— Ну ладно, что же ты хочешь услышать?

— Правду, и только правду.

— А тебе понравилось бы, если я, встречаясь с тобой, была бы связана еще с кем-то?

— Ты что, правда связана?

— Люк!!

— Видишь ли, существует такая простая вещь, как доверие.

— Еще бы! Тебе легко доверять мне, ты все время знаешь, где я, с кем я, что делаю и когда. Ты знаешь мою жизнь по минутам! А я, извини, не знаю о тебе почти ничего.

— Значит, ты хочешь знать больше?

— Если бы ты рассказал мне об Эрин чуть раньше, я сейчас не болталась бы в воздухе.

— Отчетливо помню, что я рассказывал тебе о ней.

— Но ты не называл имени. Это могла быть одна из толпы твоих поклонниц.

— Вижу, ты меня наделяешь исключительными сексуальными способностями. Так и видишь женщин, стадами бегущих в мой дом и обратно. Твоя ревность вышла из-под контроля.

— Нечего ехидничать, я сама знаю свои недостатки.

Он засмеялся очень ласково, и это вселило надежду.

— Хорошо, Андреа, даю тебе слово. Что еще ты хочешь узнать?

— Кто такой Чак?

— Разве ты не узнала его по голосу?

— Может, один из летчиков, которых я видела в аэропорту?

— Даю еще одну попытку.

— Не могу сказать. — Ей уже надоело висеть. — Я же не знаю никого из твоих знакомых.

Он опустил ее так, что ноги коснулись пола, но все еще прижимал к своей груди. Свободной рукой убрал волосы с ее лица.

— Ты знаешь его и вспомнишь завтра, часа в три. А теперь мне нужно идти, Чак не любит ждать. Ты меня провоцируешь на такие поцелуи, после которых я вообще не попаду домой.

— Я... провоцирую? — возмутилась Андреа, но в это время он отпустил ее, и она пошатнулась, потеряв равновесие.

Подхватив девушку, Люк запечатлел вежливый поцелуй на ее лбу.

— Пастор, я уверен, что вы желаете вернуться к нашему разговору с того самого места, на котором мы остановились. Я тоже желаю. Но нам придется потерпеть до завтрашней тренировки.

Люк исчез так быстро, что она не успела сказать ему, что завтра после обеда участвует в церемонии венчания: Ради Ормсби выдает замуж свою дочь Бонни, и после церкви намечен торжественный обед и прием в одном из отелей в центре Альбукерке. Андреа никуда не попадет, в том числе и на тренировку.

Кто такой Чак, она смогла вспомнить только на следующий день. Сразу после венчания. Чак — сокращенное от Чарльз, ну конечно же, Чарльз Рич, адвокат Люка, его защитник на суде. Мужчина с рыжими, жесткими волосами, боровшийся как лев за своего клиента.

Ей показалось, что втайне от нее происходит нечто чрезвычайно важное: не случайно звонок Чака прозвучал именно после возвращения Люка из Нью-Йорка. Андреа сгорала от желания проигнорировать свадьбу, примчаться в спортзал и потребовать от Люка объяснений.

Но ей пришлось взять себя в руки и внутренне подготовиться к исполнению обряда, который она считала одним из самых священных на земле. После окончания церемонии она поспешила в свой кабинет, чтобы снять церковное облачение. Мрачный Мэт ожидал ее у двери.

Пригласив его войти, Андреа закрыла дверь.

— Эй, что случилось? Почему такой мрачный? — спросила Анди, снимая сутану за ширмой. — До матча осталась пара дней, ты должен быть доволен.