Страница 19 из 22
— Я спрашиваю: какого дьявола ты делаешь? Зачем ты роешься в карманах моего пиджака? — снова вопросил Анжелос.
— Я… я… — Джессика умолкла, потом быстро все вспомнила и, обдумав произошедшее, решила не защищаться, а нападать. — Нет, это ты скажи мне, какого дьявола здесь происходит? Зачем Крис писал тебе? За что ты ему платил?
Если Джессика хотела застать Анжелоса врасплох, то зря на это надеялась.
Анжелос моргнул, затем заговорил таким ледяным тоном, будто его правота была чем-то само собой разумеющимся.
— Я уже сообщал тебе, что мне приходили счета за твою свадьбу. Эти счета приходили в Манорфилд, а некоторые из них — от Аткинсона.
Все, что сейчас Анжелос сказал, выглядело очень разумным, но почему в глубине души Джессика не перестала подозревать его? Она чувствовала, что Анжелос чего-то недоговаривает.
— А теперь позволь забрать то, что принадлежит мне…
Анжелос едва сдерживал гнев. Его глаза продолжали метать молнии. Джессика при виде выражения его лица почти уступила ему. Она уже положила письмо в конверт, потом внезапно ее осенило: ему снова удалось оказать на нее воздействие и заставить делать то, что он хочет.
— Я не отдам тебе этого… — произнесла она. Джессика поспешно поднялась на ноги.
Анжелос возвышался рядом с ней подобно башне. Он вызывал в девушке страх и благоговение одним своим видом. В такой ситуации Джессика не могла рассуждать здраво. А сейчас ей нужно было сосредоточиться, ибо происходящее было ей непонятно.
Она догадывалась, что у Анжелоса были свои причины отправлять Крису деньги, и хотела о них узнать.
— Я не отдам тебе письма! — Она упрямо тряхнула головой, отчего волосы разметались у нее по плечам. — Нет, все это мне непонятно… Крис… эти письма… Одно из писем отправлено за день до того, как Крис разорвал нашу помолвку. В то время тебя еще даже не было в Англии. Что мой жених должен был тебе сказать до того, как…
Умолкнув, Джессика посмотрела на стоявшего перед ней мужчину. Внезапно ей все стало понятно, и реальность показалась девушке не такой уж привлекательной. Анжелос не двигался с места. Выражение его лица было, как прежде, напряженным, отстраненным.
— Зачем ты вообще контактировал с Крисом до своего приезда в Манорфилд? Тебе было известно его имя… — Она вскрикнула, когда на нее нахлынули горькие воспоминания. — Зачем ты это делал? Что еще тебе удалось о нем узнать?
— Я говорил тебе, что в течение нескольких лет наблюдал за происходящим в Манорфилде.
— Ты не только наблюдал! Ты платил Крису… За что ты ему платил?
— Я оплачивал твои счета за свадьбу, — сказал он.
— В письмах речь шла явно не об этих счетах!
В мозгу Джессики внезапно всплыло мрачное воспоминание о том, как Анжелос сказал об оплате свадебных счетов: после этого у тебя не останется ничего, что напоминало бы тебе о бывшем женихе.Однако тогда она вряд ли догадывалась об истинном смысле его слов. Да и сейчас, глядя на разъяренного Анжелоса, стоящего в дверном проеме, она не могла мыслить последовательно и здраво.
— Я ведь сплю с тобой… какие у тебя могут быть отношения с Крисом?! — воскликнула Джессика.
Анжелос настолько резко и цинично рассмеялся, что душа ее сжалась.
— С ним у меня явно не может быть никаких отношений! — сказал он.
— Тогда за что ты ему платил?
Внезапно Анжелос вошел в спальню и направился к кровати. Он схватил белый хлопчатобумажный халат Джессики и кинул ей. Она едва успела поймать халат.
— Надень это! — приказал он. — Если мы будем разговаривать, то хотя бы прикрой свою наготу. По меньшей мере, когда ты одета, я могу здраво соображать.
— А зачем тебе именно сейчас мыслить здраво? — бросила ему в ответ Джессика, не обращая внимания на его приказ одеться. — Что ты намерен скрыть от меня?
В его взгляде вспыхнули недобрые, устрашающие искорки. Джессика не на шутку испугалась и почти потеряла контроль над собой. Однако это продолжалось всего лишь секунду. Анжелос сразу же взял себя в руки, моргнул, и из его глаз исчезла злость, при этом выражение лица было непроницаемым.
— Мы уже однажды разговаривали на эту тему, принцесса, — сказал он, растягивая слова, его тон был циничным. — Я не могу беседовать с тобой, когда ты одета… вернее сказать, раздета… такое определение больше подходит для того, в каком виде ты сейчас находишься…
Он осмотрел горящим взглядом ее полуобнаженное тело и белое нижнее белье. Под его взором ей казалось, что он касается ее тела руками. Именно таким взглядом Анжелос одарил Джессику несколько лет назад, когда она вечером пробралась в его крошечную квартирку, находившуюся рядом с конюшней, чтобы соблазнить его. В тот момент он ответил презрением на ее откровенное признание. При воспоминании о его отказе Джессика снова почувствовала себя неуверенно.
— Несколько лет назад я кое-что потерял…
— Потерял?! — крикнула Джессика. — Да прекрати ты! Хотя, конечно, тогда я была не права, вела себя эгоистично, из-за меня ты потерял работу. Но, как потом выяснилось, место конюха тебе совсем не было нужно.
— Как потом выяснилось? — повторил Анжелос тоном, от которого у Джессики мурашки побежали по спине. Она понятия не имела, отчего Анжелос внушает ей такой ужас одним своим голосом.
— Ну, посмотри на это… — она взмахнула рукой, указывая ему на роскошную спальню, на открытую дверь, ведущую в шикарно оформленную ванную комнату, на балкон, огромный овальный бассейн, сады. Ведь весь остров принадлежал Анжелосу. — Тебе вряд ли нужны были деньги. Ты не бедняк. У тебя есть остров! И ты станешь утверждать, что семь лет назад нуждался до такой степени, что согласился работать конюхом у моего отчима?
Джессика не знала, каким будет его ответ. Анжелос молчал, и подобное поведение ее удовлетворило. Скорее всего, ему нечем было перед ней оправдаться.
— Вот видишь, ты же молчишь! Тебе нечего сказать!
— Все зависит от того, что ты подразумеваешь под «нуждался до такой степени», — наконец произнес Анжелос, проводя рукой по волосам. — Я устроился на работу конюхом не потому, что мне нужны были деньги.
— Тогда зачем? — выпалила Джессика, не подумав. Спустя несколько мгновений она почувствовала себя виноватой и принялась извиняться: — Анжелос, я признаю, что в тот вечер вела себя ужасно, и мне очень жаль. С момента нашего расставания я не могла найти себе места. Я была молода, глупа, эгоистична, наивна. Знаю, что должна была сказать правду, но я испугалась. Я представить себе не могла, как отреагирует Марти, когда услышит, что это я сама все затеяла и только я виновата в произошедшем в тот вечер. Он был самым дорогим для меня человеком. У меня не было отца… Я считала своим отцом Марти…
— Я могу это понять, — резко сказал Анжелос, но Джессика решила продолжать, желая убедить его в своей правоте.
— Я признаюсь, что твердила себе, будто ты справишься с ситуацией в одиночку. Ты был намного старше меня, опытнее.
— И на основании этого ты решила, что за все должен отвечать только я, а ты выйдешь сухой из воды?
— Нет, конечно, нет. Но признайся, Анжелос, тебе ведь не нужна была эта работа! — сказала она.
— Я потерял не просто работу. Я потерял свою честь и…
Тон Анжелоса испугал Джессику. Он говорил настолько резко и цинично устрашающе, что она задрожала, будто от холода. Его лицо было отстраненным и напоминало каменную маску. Внезапно атмосфера в спальне стала напряженной, давящей, как будто перед надвигающимся штормом. И Джессика в самом деле задрожала от холода. Ей стало настолько холодно, что она поспешила надеть белый халат, который Анжелос бросил ей. Она чувствовала себя под его взглядом слишком уязвимой, незащищенной, ей требовался некий щит, который хоть отчасти оградил бы ее от этих ледяных глаз.
— При чем здесь твоя честь? Ты не сделал бы ничего бесчестного, если бы стал флиртовать со мной или поцеловал бы меня, Анжелос. Я сама хотела этого. Я знаю, что Марти был вне себя от ярости, но…
— Перед тем как начать работать на Марти, я поклялся, что никогда и ни при каких обстоятельствах не подойду к тебе. Я не имел права думать о тебе, прикасаться к тебе, желать тебя.