Страница 47 из 55
— Нет-нет, — возразил Дуган. — Это не судья, а паршивая полицейская работа. С мэром это никак не связано.
Я понимал, что он старается смягчить ситуацию.
— Вы хватаетесь за соломинку, — продолжал Дуган. — За все, что может ударить по судье.
Я не ответил.
— Я слышал, как вы на днях пытались повидать его. А когда вас не пустили, вы позвонили ему, использовав мое имя для туманных угроз. Мэр просил меня заняться этим, но я еще не вник в суть дела.
— Благодарю вас.
— Предлагаю не превращать это в привычку.
Он перевел взгляд на Энджелину, которая все еще вырывалась и сбила набок мою шляпу.
— Это ваша малышка?
— Да.
— Та, из-за которой…
— Да.
Дуган покачал головой и отвернулся. Он казался искренне тронутым.
— Да, — сказал я. — Это та девочка, которую добрый друг мэра судья Морленд собирается отобрать у нас в воскресенье.
Дуган затянулся сигаретой и выпустил струю дыма.
— Судья Морленд представляет собой редкий тип, Джек. Я видел таких, но нечасто.
Я позволил ему продолжать.
— Вы смотрите на вещи с неправильной точки зрения. Вы делаете неправильные выводы. Я знаю по опыту, что политики, которые стремятся вверх, никогда не действуют поспешно. Они думают наперед и сосредоточены на цели. Поэтому иногда нелегко правильно понять их шаги.
— И какова же его цель? — спросил я.
— Верховный суд.
Я покачал головой.
— Каким образом кража нашей дочки может помочь ему попасть в Верховный суд?
— Не знаю, Джек. Вы должны это выяснить. Но я знаю, что он этого хочет.
Я оставил Дугана у дерева. Сэндерс снова был в нескольких футах от меня. Когда мы приближались к стоянке, я услышал мощный рев мотора и сразу узнал его. Звук был как бритва по горлу.
Желтый «хаммер» Гэрретта отъехал от нас. Я не мог толком разглядеть, кто внутри, из-за тонированных стекол, но мне показалось, что я видел два профиля — Гэрретта и его отца.
— Вы знаете, кто это? — спросил Сэндерс, заметив мою реакцию.
Итак, Гэрретт приезжал на похороны человека, которого затоптал до смерти. Зачем — позлорадствовать? И почему с ним приехал судья Морленд? Посмотреть на что?
Энджелина заерзала у меня на руках и указала на белку, спускающуюся по дереву.
— Кошка! — сказала она.
Я начал смеяться, когда меня поразила мысль, от которой едва не подогнулись колени. Переведя взгляд с дочки на удаляющийся «хаммер», я подумал: он приехал, надеясь увидеть ее.
Это возвращало к начальному вопросу: зачем им нужна Энджелина?
Казалось, все внезапно обрело ужасный смысл.
«Пуленепробиваемый». Что может быть более пуленепробиваемым, чем педофил — партнер по преступлению с судьей? С судьей, который оправдал Монстра Одинокого каньона — еще одного участника международной сети?
Энджелина вскрикнула, и я осознал, что сжимаю ее слишком сильно. Я ослабил хватку и посмотрел на нее. Она была красивой для всех, а не только для гордых родителей, с ее темными блестящими глазками, улыбкой и поведением.
Я почувствовал, что задыхаюсь, и понес Энджелину к задней стороне стоянки, где видел пару черно-белых автомобилей и «краун-викторию» Торклесона. Несомненно, копы приехали посмотреть, кто придет на похороны, так как дело все еще было открыто. Торклесон прислонился к своей машине, разговаривая с другим детективом, — они выделялись своей униформой, так как даже копы на похороны надевали костюмы и галстуки.
Должно быть, Торклесон увидел что-то на моем лице, так как он извинился перед коллегой и направился мне навстречу.
— Привет, Джек, — поздоровался Торклесон.
— Вы говорили, что Мэлколм Харрис связан с Обри Коутсом, — сказал я. — Как вы это узнали?
Торклесон пожал плечами.
— Телефонные звонки, электронная почта, компьютерная память. Много технических доказательств. Я не все понимаю, но мне рассказывали, что Коутс передавал в Британию из своего трейлера большие файлы, изображения. Британцы отследили их путь к компьютеру Харриса. К сожалению, у нас больше нет оригинальных файлов, как вам известно. — Он бросил взгляд через плечо посмотреть, не прячется ли где-нибудь Коуди.
— Я не знаю, где Коуди, — заверил его я. — Не беспокойтесь о нем.
— Почему вы спрашиваете меня об этом?
— Потому что я уверен, что если вы поищете доказательства для обвинения, то обнаружите связь между Харрисом, Коутсом и кое-кем еще в этом городе.
Торклесон внимательно посмотрел на меня.
— Этим занимается целая команда, — сказал он. — Они работают с британцами и Интерполом. Извращенцев арестовывают одного за другим по всему миру. Вы говорите о ком-то конкретно?
— О судье Морленде или его сыне Гэрретте, — ответил я. — Или об обоих.
Торклесон закрыл глаза и застонал:
— Не начинайте снова. Вы знаете, что случилось, когда я послал полицейских в его дом, основываясь на вашей так называемой информации.
— Это другое дело, — сказал я. — Из всех мест, куда он мог перебраться, Мэлколм Харрис выбрал Денвер. Он говорил, что переезжает сюда, так как будет здесь пуленепробиваемым. Кто-то уверил его в этом. И какое доказательство может быть лучше того, что детский порнограф и насильник, вроде Обри Коутса, освобожден в суде под председательством судьи Морленда?
Торклесон попытался спорить, но умолк. Я видел, что для него все стает на свои места, как и для меня.
— Откуда вы знаете Харриса? — спросил он.
— Я встречался с ним по поручению бюро, где работал, — ответил я. — Прежде чем мы узнали, кто он.
— Господи! — прошептал Торклесон.
— Вы имеете доступ к доказательствам против Харриса?
Он кивнул.
— Я должен поработать с нашим техником, чтобы разобраться в них. Но думаю, у нас есть все подтверждающие документы, которые были собраны. Это вопрос проверки телефонных разговоров, адресов электронной почты, персональных компьютеров…
— Вы можете попытаться? — спросил я.
Торклесон снова бросил взгляд через плечо — на сей раз проверить, не подслушивают ли его коллеги.
— Я попытаюсь, — тихо сказал он.
— Благодарю вас. — Мне хотелось его расцеловать.
— Но я не думаю, что это сработает, — предупредил он, положив мне руку на плечо. — Если бы существовали электронные следы от Коутса и Харриса к Морленду или его сыну, вероятно, мы бы уже это знали. Это дело расследуется уже давно.
— Понимаю, — кивнул я. — Но разве не легче проверить конкретную цель — компьютеры и телефоны Морленда и Гэрретта, — чем весь город?
— Может быть, — вздохнул он. — Не знаю.
К этому времени Энджелина потеряла терпение и колотила меня кулачками по отворотам пальто.
— Вниз! Вниз!
— Нет, Энджелина. — Мой суровый голос заставил ее умолкнуть. Она заплакала, и я пожалел, что прикрикнул на нее.
Ночью я перевернулся в кровати, открыл глаза и увидел, что Мелисса сидит, глядя на меня, со стаканом в руке. Несомненно, она думала, почему вышла замуж за человека, который не может сохранить ее семью.
Суббота, 24 ноября
Остается один день
Глава 22
Когда в половине восьмого утра зазвонил телефон, я схватил трубку, протирая глаза и надеясь, что это Торклесон или Коуди с новостями. Проснувшись и увидев Мелиссу, наблюдающую за мной, я понял, что не спал несколько часов и заснул только что.
— Все готово к завтрашнему дню? — спросил судья Джон Морленд.
Я не ответил.
— Я знаю, что это трудно, — продолжал Морленд. — Пожалуйста, не делайте это еще более трудным для всех нас.
— Я сделаю это более трудным для вас, — уточнил я.
Последовала пауза.
— Что? — спросил судья.
— Вы слышали меня. Вы попадете в тюрьму, где не сможете снова прикасаться к маленьким девочкам. И вам известно, что происходит в тюрьме с такими, как вы.
Когда он заговорил, его голос звучал сердито и раздраженно.