Испытание соблазном

К исходу дня хозяин все-таки появился на своей вилле. Перед Тэмсин он предстал неожиданно, словно материализовался из сумерек. Все четче и четче с каждым шагом вырисовывался абрис его скульптурной фигуры, казавшейся глянцевой, заставляя Тэмсин трепетать, зачарованную его безгласной медлительностью. Тем более что все происходило в ее комнате.

Девушка уже успела лечь и уснуть и даже увидела тревожный сон, заставивший сердце биться неровно и беспокойно. Появление Бруно избавило ее от этого наваждения.

— И часто ты кричишь во сне? — тихо спросил мужчина, присев на краю ее постели.

— Только если снится кошмар, — призналась она, вглядываясь в темноту.

— Сейчас именно такой случай? — осведомился он.

— Да, — тихо подтвердила Тэмсин. — Но это все глупости, не стоило тревожиться, — поспешила она заверить хозяина виллы.

— Ты звала Нейла, — сообщил Бруно. — Очень громко и слезно, я слышал это, плавая в бассейне, — вкрадчивым голосом проговорил он. — Ты так тоскуешь по своему бывшему мужу?

— Что ты! — бросила Тэмсин, пожав плечами. — Тебе, должно быть, просто послышалось, — предположила она.

— Ничего подобного. Я слышал несколько раз и весьма отчетливо, поэтому утверждаю наверняка, что ты звала Нейла… Зачем убеждать меня в обратном? Это же так естественно, вы были вместе не один год, ты утверждаешь, что любила его. Так что странного в том, что теперь он тебе снится?

— Не знаю, что и сказать. Просто мысль о том, что я зову его, кажется мне абсурдной, — смущенная увещеваниями Бруно, проговорила Тэмсин.

— Почему вы расстались? Только из-за его измены? — спросил Бруно, положив чуть влажную ладонь на ее обнаженное плечо.

— Не только… Мы пришли к выводу, что стремимся к разным целям, — строго произнесла Тэмсин, словно с Нейлом она рассталась только вчера и причина разрыва все еще оставалась болезненной темой.

— Насколько я понимаю, развод с банкиром должен быть утешительным, — намекнул Бруно на щедрые отступные.

— Богатство — единственное, что представляется тебе ценным?! — вознегодовав, воскликнула Тэмсин и раздраженно смахнула с плеча его жесткую руку.

— А тебе? — невозмутимо спросил он.

— Послушай, Бруно, почему бы тебе не перестать донимать меня своими подозрениями и не сосредоточиться на своей любовнице?! — откровенно обидевшись, отпарировала англичанка.

— На какой именно? — надменно осведомился Бруно.

— Ну, хотя бы на той, с которой тебя засняли фотографы для вчерашней газеты.

— О! Ты имеешь в виду Донату?

— Не знаю ее имени, у меня нет списка твоих любовниц, — ревниво съязвила девушка.

— У меня его тоже нет, но полагаю, реестр был бы не на одну страницу, — хвастливо предположил итальянец. — Впрочем, Доната всего лишь моя родственница. У нас общий прадед из династии ди Чезаре, — проинформировал он ее. — Однако не далее как прошедшим вечером у меня состоялось свидание сразу с двумя прекрасными женщинами, — объявил Бруно чуть погодя, пристально наблюдая за Тэмсин.

— Мои поздравления! — процедила она.

— Я был на вечеринке по случаю дня рожденья своей сестры. Жокаста пригласила только самых близких родственников и пару подруг. Она у меня скромница… — гордо сообщил Бруно. — Ей было, всего пять лет, когда не стало мамы. Ничего дороже семьи для моей сестренки не существует. В детстве мы были очень близки. А когда мои отношения с отцом окончательно расстроились из-за энергичных стараний Миранды, он запретил Жокасте видеться со мной. Мы и не виделись до самых отцовских похорон. Девочка чувствовала себя совершенно одинокой. Миранда ее не любила и всячески отравляла ей жизнь. Но Жокаста не отчаялась. Она все превозмогла и ни в чем никогда не винила нашего отца, стараясь оправдать каждый из опрометчивых его поступков. Моя сестра — настоящее сокровище!

— И как же вы отпраздновали ее день рожденья? — тихо, спросила Тэмсин.

— В лучшем ресторане Флоренции, — охотно ответил он. — Ты рано сегодня легла. Нормально себя чувствуешь?

— Устала за неделю. Кстати, терракотовые изразцовые полы постелены, — отчиталась дизайнер. — Покраска нижних этажей тоже завершена.

— Отлично. Я останусь на вилле на несколько дней.

— Ты не вернешься в понедельник во Флоренцию? — спросила Тэмсин.

— Поживу здесь. В такие знойные летние дни предпочитаю бездействовать или, по крайней мере, работать в менее напряженном режиме, а для этого на вилле предусмотрено все необходимое.

— Понятно, — задумчиво произнесла Тэмсин. — Буду иметь в виду и организую работы таким образом, чтобы тебя никто не тревожил.

— Ты меня тревожишь, Тэмсин, — проникновенно сказал Бруно. — Никто не тревожит меня сильнее, чем ты… — глубокомысленно дополнил он, склонившись к ней.

— Ты считаешь, что на твои деньги я покушаюсь так же, как и на состояние Джеймса Грейнджера? — спросила она, отстраняясь.

— Я даже не думаю об этом. Ты грозишь моему душевному спокойствию, милая.

— Если ты отождествляешь меня со своей мачехой, то в этом нет ничего удивительного.

— Вовсе нет… Не о том ты говоришь, — упрекнул девушку Бруно, снова привлекая к себе ее хрупкое тело.

— Меня уязвляет то, что ты дурно думаешь обо мне, Бруно, особенно в части моих отношений с Джеймсом Грейнджером. Я уверяю, что ты ошибаешься, трактуя их превратно. Ты должен допускать возможность ложного истолкования уже потому, что сам был коварно оклеветан и пострадал от этого, — в отчаянии пыталась достучаться до благородных струн его души Тэмсин, сраженная неодолимым желанием обнять его.

Но Бруно словно не слышал ее. Склонив к ней голову, он прочувствованно поцеловал ее пухлые губы.

— От тебя моя кровь закипает! — пылко признался он, стиснув девушку в своих объятьях. Бруно презирал себя за такую бесконтрольность. Он уже практически не владел собой, обуреваемый страстью. — Я почти готов признать, что несправедлив по отношению к тебе, Тэмсин, — неожиданно произнес он вопреки собственному рассудку. — И все же… ты отвечаешь на мои поцелуи, не возражаешь против моих ласк, но почему постоянно пишешь Джеймсу? — гневно спросил он, резко оттолкнув ее от себя.

— Это всего лишь открытки, я описываю в них только здешнюю погоду и восхитительные ландшафты. Надеюсь, это его хоть как-то развлечет. Джеймс так одинок в «Диттон-Холле», пока Давина с Хьюго в Лондоне, а Аннабел путешествует с друзьями, — чистосердечно призналась Тэмсин.

— Понимаю… Обидно упускать такой благодатный случай. Богатый вдовец остался совсем один. Вот будет досадно, если его возьмет в оборот другая утешительница, — едко процедил Бруно, прищурив глаза.

— Бруно, прошу тебя, прекрати! — сквозь навернувшиеся слезы бессилия взмолилась Тэмсин.

— Это ты прекрати, — зло огрызнулся он. — Тебе известно, что не твоя обезоруживающая честность доминирует в наших отношениях. Да это и не важно. Я здесь, рядом с тобой, и в любой момент могу взять тебя, и ты меня не остановишь, потому что сама не пожелаешь останавливаться. Так давай и сосредоточимся на этом, красавица.

— Нет! — испуганная его одержимостью, воскликнула Тэмсин. — Не смей!

— Ты говоришь это после всех своих уловок соблазнения? — насмешливо спросил он.

— Думай что хочешь, но имей в виду: если притронешься ко мне еще хоть раз, я разрываю наш контракт и возвращаюсь домой. Я не могу здесь оставаться, сознавая, сколь низко твое мнение обо мне! — категорически произнесла девушка.

— Так не терпится вернуться в «Диттон-Холл»? — в сердцах бросил он, оставляя ее спальню.

Глава восьмая

В ту ночь Бруно не смог уснуть. Раскаленный воздух, не остывавший даже в темное время суток, дышал предчувствием ненастья.

Бруно спустился вниз, чтобы спасаться от духоты и скуки в бассейне.

После состоявшейся перепалки с Тэмсин он раздумал задерживаться на вилле, приняв, решение вернуться во Флоренцию утром понедельника.

Еще пару часов назад он был уверен, что сумеет заручиться ее расположением и обеспечит себе приятное времяпрепровождение с этой желанной женщиной. И он почти добился этого, если бы не его собственное упрямство. Он не мог вслух признать, что ошибся в своем предубеждении.