Страница 5 из 5
Элла была в курсе того, что некоторые мужчины из ее окружения считают ее фригидной или даже лесбиянкой из-за того, что она отказалась с ними встречаться. На самом деле такое поведение объяснялось куда проще: ей это было просто неинтересно. Вадим — совсем другое дело, но заводить с ним интрижку? Зачем? И она, кажется, ясно дала понять, что ему не на что надеяться! Его проблема, если он не привык получать отказ.
«А почему ты не остановила его сейчас?» — мрачно спросила у себя Элла, поежившись при воспоминании, как сама прижималась к нему и с каким бесстыдством вешалась на него, стараясь продлить поцелуй. Ей следовало оттолкнуть Вадима в тот момент, когда он только еще пытался дотронуться до нее, а вместо этого она растаяла в его объятиях.
Паника охватила Эллу, когда она вдруг поняла, что палец Вадима медленно спускается по ее шее вниз к декольте. Внутренний голос давно уже призывал Эллу оттолкнуть от себя его руку. А сейчас она догадалась, что его пальцы приближаются к одному из сосков. Желание почувствовать, как его ладонь окажется поверх ее груди, оказалось сильнее целомудренности и здравого смысла.
В поднятом к нему взгляде уже читалась мольба, и по блеску в глазах Вадима Элла поняла, что он знает, о чем она думает.
— Мне понравилось играть с тобой в «кошки-мышки», — хриплым голосом сказал Александров. — Но пора остановиться. Возможно, ты потрясена силой нашего взаимного влечения, но отрицать его существование бессмысленно. Когда мы целовались, ты, как и я, телом и душой прочувствовала этот поцелуй, и страсть до сих пор кипит в твоей крови. Исходя из этого, логично предположить, что нам следует стать любовниками.
«Нельзя поддаваться его провокационному предложению, как бы соблазнительно оно ни звучало», — нервно напомнила себе Элла. Ее возмутила уверенность Вадима в своей неминуемой скорой победе! И очень кстати припомнилась недавняя газетная статья, в которой фотомодель Келли Адамс рассказывала о том, как Александров бросил ее, послав сообщение на мобильный телефон. На фотографии рядом огненно-рыжая красавица заливалась слезами, стоя перед лондонским отелем, в котором поселился русский олигарх.
«У Вадима каменное сердце», — пожаловалась Келли репортерам.
Выражение лица девушки на фотографиях напомнило Элле переживания ее матери, когда та узнавала о том, что муж отправился с очередной любовницей в круиз.
— Стать любовниками? — повторила Элла холодным тоном. — Что ты имеешь в виду? Я слышала, что тебе приходится много путешествовать по делам своей компании, а у меня бесконечные туры с Лондонским королевским оркестром. Не уверена, что нам удастся с такими нашими графиками построить крепкие отношения.
Вадим нахмурился, было видно, что ее слова оказались для него неожиданными.
— Честно говоря, я так далеко не заглядывал, — протянул он задумчиво. — Предлагаю пока лишь дать волю страсти, которая нас охватила. Мне кажется, рановато говорить о серьезных отношениях. Ты не согласна?
«Между графом Стаффордом и Вадимом Александровым много общего, — отметила про себя Элла. — Например, в том, что касается отношения к женщинам».
— Мне следовало сразу догадаться, что такой мужчина, как ты, думает лишь об удовлетворении собственных физиологических потребностей, — с горечью в голосе проговорила она, стараясь ничем не выдать своего возбужденного состояния.
Глаза Вадима неожиданно сузились, и он помрачнел.
— Такой мужчина, как я? — настороженно переспросил Александров.
У Эллы на лице появилось отстраненное, презрительное выражение, и она слегка отодвинулась от него. Гнев овладел Вадимом. Неужели Элла считает его недостойным себя, потому что, в отличие от нее, он не принадлежал к высшему классу общества и всего в жизни добился своими руками? Он вначале цинично предположил, что Элеонора ведет себя с ним столь холодно только потому, что ей нравится играть с ним и это ее заводит. Однако теперь у него вдруг закралось подозрение, что отказ встречаться с ним связан с другим. Возможно, она видела в нем простого жителя Восточной Европы, которому удалось обогатиться за счет шальных денег, а потому недостойного общаться с ней, английской аристократкой.
— И какой я, по-твоему, мужчина? — резко потребовал он объяснений.
Элла смотрела на точеные черты его лица, и мысли вдруг унесли ее в прошлое… в усадьбу Стаффордов, когда родители еще были живы. Однажды она спряталась наверху лестницы и сквозь перила смотрела на то, как они ругались. До нее доносились всхлипывания матери и упреки, которыми она осыпала мужа.
— Ты опять идешь к ней, я знаю! Ты думаешь, я не в курсе, что у тебя новая любовница? Об этом говорит весь Лондон! Всем известно, что ты проводишь ночи в компании девицы легкого поведения, а не со своей законной женой! Умоляю тебя, Лайонел…
Джудит Стаффорд протянула к мужу руки, но взгляд графа не смягчился. Наоборот, когда женщина схватилась за лацканы его пиджака, злоба перекосила его лицо.
— Что мне, вообще, тут с тобой делать? Тратить свое время на тебя? Да ты посмотри на себя! Убогое зрелище! Неврастеничка! Ты жалка, Джудит. — Губы его презрительно скривились, и он оттолкнул от себя жену с такой силой, что та упала на пол. — Кончай ныть! Ты должна радоваться, что я ищу удовольствие на стороне, ведь сама же отказываешься исполнять супружеский долг.
— Я плохо себя чувствую, Лайонел! Ты же знаешь, что у меня больное сердце и мне нельзя…
— Хватит! Меня достали твои болезни и ограничения. — Граф подошел к входной двери и открыл ее. На пороге он снова обернулся к сидящей на полу жене, на его губах играла легкая усмешка. — Не жди меня, дорогая. Когда вернусь, не знаю.
Элла помнила, какую ненависть почувствовала к отцу, когда тот захлопнул за собой дверь. Со слезами на глазах она смотрела на мать, которая медленно поднялась на ноги и, пошатываясь, направилась в сторону кухни. И помочь-то ей было нечем!
Тогда Элле было двенадцать лет, и высказать свое негодование отцу, она не смела. Меньше чем через год после смерти матери в результате сердечного приступа ее отправили в интернат. Отца она не видела, и вещи ей собирала няня, которой было поручено следить за ребенком. Злоба копилась в ней все то время, пока граф путешествовал по миру в свое удовольствие. Теперь при виде самодовольного лица Вадима горечь и отвращение к отцу снова проснулись в ней.
— Я думаю, что ты тот мужчина, который всегда руководствуется своими эгоистичными желаниями и берет все, что хочет, ничего не отдавая взамен. Ты совсем не уважаешь женщин.
Она гордо вскинула голову и смело посмотрела Вадиму в глаза. Ни за что на свете, ни при каких обстоятельствах она не растает под его взглядом. Однако в глазах Вадима не было ни капли насмешки, и Элла мгновенно почувствовала себя не в своей тарелке.
Как он посмел предложить ей стать любовниками? — продолжала накручивать себя Элла. Что она за женщина, по его мнению? И как осмелился целовать, как будто имеет на это право?
— Я скорее умру, чем позволю тебе прикоснуться к себе, — вырвалось у нее вдруг, и она сразу сообразила, как смешно, по-детски прозвучала ее угроза.
Густо покраснев, Элла опустила голову, с ужасом отметив про себя насмешливый взгляд, которым, разумеется, тотчас наградил ее Александров.
— Если бы я считал, что ты говоришь серьезно, то ушел бы и не стал тебя больше беспокоить, — тихо сказал Вадим. — Но мы оба знаем, что это неправда. Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. И ты мучаешься от желания с нашей первой встречи в Париже. Нас тянет друг к другу с первого взгляда, только у тебя не хватает смелости в этом признаться.
— Какая самонадеянность! Ты считаешь, что знаешь меня лучше, чем я сама? — сквозь зубы процедила Элла, так как заявление Вадима вывело ее из себя.
— Ну, я, например, абсолютно уверен, что ты ждешь не дождешься, когда я тебя снова поцелую. — Голос у него вдруг стал хриплым, а глаза потемнели. — Давай поставим небольшой эксперимент. Готова?
Вадим резко обхватил Эллу за талию, притянул девушку к себе и, полностью игнорируя слабые попытки сопротивления, впился в ее губы.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.