Потерять и обрести

— Не с Костелло. — Вивиан Марсдон яростно тряхнул головой. — Никогда с Костелло. Что за чудовищная идея! Что бы стало с твоей матерью?

Шарлотта посмотрела отцу в глаза.

— Ты имеешь в виду мать, которая так лелеет меня и моего маленького сына? — спросила она, чувствуя сильную обиду. — Маме нет до нас дела. Почему я должна теперь беспокоиться о том, что она подумает?

— Потому что ты всегда об этом беспокоилась и будешь беспокоиться. Я по-прежнему люблю Барбару. И ты все еще любишь свою мать, не важно, как сильно она нас обидела.

— Что насчет Кристофера, папа? — горячо спросила Шарлотта. — Ты всегда будешь его любить, что бы ни случилось?

Вивиан Марсдон нахмурился:

— Что может случиться? О чем ты говоришь? Между тобой и Костелло снова возникло взаимопонимание?

— Ты столько всего не знаешь, папа. Самое печальное в том, что ты никогда не хотел ничего знать. Если Роан мог так легко заполучить меня, почему же я вышла замуж за Мартина?

Густые брови Вивиана Марсдона зловеще сдвинулись.

— Потому что он тебя любил. Боже, Шарли, он безумно тебя любил. Ты была для него всем. Он мог предложить тебе намного больше Костелло.

— Меня не интересовали деньги Мартина. Правда в том, папа, что Мартин и я жили за счет средств его отца. Так захотели Прескотты. Мне не позволяли работать. Я имела право только организовывать вечеринки. И я совершенно ничего не могла с этим поделать.

Вивиан Марсдон откинулся на спинку широкого кресла:

— Я не верю.

— Это потому, что ты всю жизнь прячешь голову в песок. Так безопаснее.

— Я понимаю, что заблуждался, Шарли. Меня пугало душевное состояние твоей матери. Я не мог пойти против нее. Боже, я любил ее. Она была моей женой, и мы были счастливы. Потом умер наш дорогой Мэтти.

— Я знаю, папа. — Шарлотта опустила голову. После смерти брата в их семье не происходило ничего хорошего.

— Но ты не должна быть одна, Шарли. Ты очень красивая, высокообразованная молодая женщина. Ты моя дочь. Ты Марсдон. Эта фамилия еще пользуется большим уважением. Я могу назвать дюжину молодых мужчин, которые прибегут к порогу твоего дома.

Она рассмеялась:

— Многих из них ты распугал, папа. К счастью, ни один из них мне не понравился.

— Как они могли тебе понравиться? — фыркнул он. — Они обыкновенные. Костелло — необыкновенный и всегда таким был. Он купил Излучину Реки из-за тебя!

— Роан купил Излучину Реки потому, что является очень хорошим бизнесменом. Это недвижимое имущество, папа. У Роана большие планы.

— И они, несомненно, включают тебя. — У Вивиана Марсдона екнуло сердце.

— Тебя это так ужасно расстраивает, папа?

Он мрачно посмотрел на нее:

— Я не переживу, если потеряю тебя и Крисси, Шарлотта. У меня больше никого нет.

— Но ты никого из нас не потеряешь, папа, — сказала Шарлота. — Пока ты этого хочешь, я не лишу моего мальчика общения с дедом. Он любит тебя.

— Любит. Бог благословил меня. И я всем сердцем люблю своего внука. Он замечательный мальчуган и заявит о себе миру. И мне не нравится, что Костелло пытается завоевать любовь Криса, покатав его и Питера на вертолете.

— О, перестань, пап. Они были в таком восторге. Все дети в школе обзавидовались. Крис очень охотно общается с Роаном.

Вивиан Марсдон вздохнул:

— Я спрашиваю тебя, как так произошло? Можно подумать, что Кристофер знает его всю жизнь, — добавил он с изумлением. — Конечно, полет на вертолете — верный способ завоевать сердце семилетнего мальчика.

— Отнесись к этому как к способу познать мир. Кристофер всего лишь ребенок, но отлично разбирается в людях. Дети очень проницательны.

— Особенно в отношении вертолетов, — проворчал Марсдон. — Очень похоже, что у тебя с Костелло свои планы. Как это вы сговорились в такое короткое время? Я имею в виду, что он совсем недавно вернулся в твою жизнь. При виде его ты упала в обморок. Ты действительно забыла мужа? Что скажут Прескотты, увидев вас вместе?

Шарлотта заговорила решительнее:

— Из всех Прескоттов, папа, ты можешь общаться только с Гордоном. Не притворяйся, что уважал Мартина.

Ее отец беспокойно поерзал на месте:

— Я действительно уверен, что единственная причина его неверности в том, что ты, Шарли, не любила его так сильно, как он хотел.

— Пап, ты можешь оказаться правым. — На ее лице отразилось отвращение к самой себе и печаль. — Должна тебе сказать, что я никогда не любила Мартина. Наш брак был прикрытием. Я выходила за него замуж беременной.

Ее отец снова глубоко вздохнул:

— Да, ну… Еще одна причина попытаться полюбить его.

— Я пыталась, пала. Нелегко притворяться, что кого-то любишь, когда это не так.

На лице Вивиана Марсдона появилось жалобное выражение.

— Твоя мать не ходила вокруг да около, а сразу меня бросила.

— Это из-за поместья, из-за реки, папа. — Она старалась его утешить.

— И все же мы по-прежнему видим, как Мэтти гуляет по берегу, так? — Он поднял голову и одарил Шарлотту самой печальной из улыбок. — Река нас не терзает. Странным образом она нас успокаивает. Мэтти рядом. Наш Крисси ощущает его присутствие. До смерти Мэтти я не задумывался о душе. Но теперь я уверен, что душа у человека есть. Я никогда не задумывался о Боге. В отличие от твоей матери, я знаю, что он есть. Здесь присутствует дух Мэтти, и он не печалится. Где бы ни находился Мэтти, он счастлив. Помнишь ту странную женщину, которая несколько лет назад жила за пределами деревни? Она всегда одевалась как старая цыганка. Однажды она остановила меня и спросила, как зовут мальчика, который ходит вместе со мной и маленьким Крисом.

— Я очень хорошо помню тот случай. Женщина заявила, что видит белокурого мальчика, худенького, примерно четырнадцати лет, который ходит рядом с вами.

— Правильно. — Вивиан Марсдон закрыл лицо рукой. — В то время я был шокирован, но потом понял, что, вероятно, кто-то из жителей деревни рассказал ей о Мэтти.

— Такое могло произойти, но я не уверена. Ведь она только приехала. Кроме того, было очень жестоко заговаривать с тобой с такой целью, а ты не замечал, чтобы она проявляла к тебе жестокость. Она уединенно жила в коттедже своего родственника, и вряд ли кто-то из жителей деревни стал бы рассказывать ей о нашей трагедии. Возможно, она обладала особым даром. Я верю в подобные вещи. Ты тоже веришь. Мы все видим Мэтти. Отчасти он по-прежнему здесь.

— Твоя мать не приняла бы этого предположения, — сказал Вивиан Марсдон. — Но мне спокойнее думать, что та женщина говорила правду.

— Мне тоже. — Шарлотта взяла отца за руку.

— Ты хорошая девочка, Шарли. Моя девочка. — Вынув из кармана носовой платок, он громко высморкался. — Значит, ты едешь в Сидней на уик-энд?

— Еду.

— Ты сказала Крисси?

— Нет, пока не поговорила с тобой.

Вивиан глубже погрузился в кресло:

— У меня такое ощущение, что он не будет возражать. Ведь его могут снова покатать на вертолете.

Шарлотта подвезла Питера и его младшую сестренку-монстра к парадным воротам их дома. Питер помахал Шарлотте. Анжела по привычке побежала в дом, даже не поблагодарив за поездку. Затем Шарлотта подождала, пока Питер благополучно войдет в ворота.

— Черт побери, она ужасный ребенок! — Кристофер смешно фыркнул. — Самый грубый ребенок, которого я знаю. — Поведение Анжелы его изумляло. — Думаешь, она всю жизнь будет в плохом настроении? Питер говорит матери о том, как невежлива Анжела, но даже миссис Стаффорд не способна научить ее, как следует благодарить.

— Надо надеяться, что это временно. — Шарлотта погладила сына по руке, которая была точно такой же формы, как у Роана. — Мне нужно кое о чем тебя спросить. — Она продолжала смотреть на дорогу. Самое главное — безопасность. Мартин невнимательно водил автомобиль даже тогда, когда в салоне была она и Кристофер. — Роан пригласил меня посетить вместе с ним благотворительное мероприятие в Сиднее в субботу вечером.