Когда мы вместе

— Фиона, дорогая, ты выглядишь печальной, — проговорил ее спутник, склонившись к ней. — Что-нибудь случилось?

— Воспоминания, Дэви, всего лишь воспоминания. — Фиона слегка сжала его руку. — Порой я бываю чрезмерно эмоциональной.

Господи, кто усомнится в этом! Дэвид Вестбери, двоюродный брат бывшего мужа Фионы, криво усмехнулся. Смелая и чертовски красивая Фиона! Сколько он себя помнил, она всегда была очаровательной, хотя вся семья была решительно настроена против ее брака с братом. Они опасались ее «вульгарности» — именно так называла откровенную сексапильность Фионы ультраконсервативная мама ее бывшего мужа. Их пугал и раздражал ее громкий, хорошо поставленный голос — голос, который в результате долгих упражнений достигал последних рядов в зрительном зале. В конечном итоге родственники мужа оказались правы. Но Дэвид знал, что, несмотря на кажущуюся легкость, с которой Фиона оставила своего супруга, разрыв дался ей дорогой ценой.

— Будьте счастливы, милые мои! — вздохнула она.

— Аминь! — откликнулся Дэвид негромко, с гордостью глядя на свою юную племянницу Франческу, подружку невесты, девушку с золотисто-каштановыми волосами, в лиловом платье. Он был счастлив, что Фиона помнит о семейных узах, и с благодарностью принял приглашение приехать в Австралию и принять участие в качестве гостя в свадебной церемонии. Четыре года назад он потерял свою дорогую Сибиллу, лучшую из женщин. Четыре года прошли с тех пор, четыре пустых и унылых года.

Даже в далекой Австралии Фиона помнила о нем. «Тебе нужно немного материнской заботы, Дэви», — заявила она во время телефонного разговора. Как и раньше, в ее голосе звучала нотка неудержимого кокетства. Несмотря на подавленное состояние, Дэвид не смог удержаться от смеха. Вот уж о чем Фиона точно не имела никакого представления, так это о материнской заботе, которую она должна была бы проявлять к своей дочери Франческе, живущей далеко от нее.

Между тем глаза всех присутствующих были обращены к Ребекке с отцом, которые начали спускаться по каменным ступенькам. По обеим сторонам лестницы стояли орхидеи в огромных горшках. Невеста приветливо улыбалась гостям. Неземное совершенство, отметила про себя Фиона, украдкой бросая взгляд на сводчатый проход в готическом стиле, возведенный специально ко дню бракосочетания. Арки были в изобилии украшены живыми цветами, а под ними ждал свою возлюбленную племянник Фионы, Брод. Как того требовала традиция, жениха окружали его друзья, братья Кэмерон: Райф, исполнявший обязанности шафера, и Грант. Рядом с Грантом стоял мужчина шести с лишним футов ростом, как, впрочем, и остальные члены четверки. Его звали Марк Фаррел, он был давним приятелем Брода. Четверо молодых людей, стройные и подтянутые, были одеты в синие костюмы и отглаженные белые рубашки с отложными воротничками.

Костюм жениха дополнял широкий итальянский галстук ярко-синего цвета, в то время как его сопровождающие повязали галстуки из серебристой материи. «Похоже на чудесный сон, — вновь проговорила про себя Фиона. — Но на что еще может быть похож день свадьбы?»

Венчание вот-вот должно было начаться. Священник ждал, тронутый атмосферой всеобщего благоговения…

Во время церемонии Райф старался держаться естественно. Стоя рядом с другом, он в нужный момент протянул жениху и невесте коробочку с обручальными кольцами. Всем сердцем он был рад за молодоженов, которые не скрывали своего счастья. Ребекка сильно изменилась в последнее время: в ней ничего не осталось от той молодой особы, которая поразила Райфа своей холодностью при первой встрече. Купаясь в любви Брода, она расцвела — так сжатый бутон расправляет лепестки и превращается в прекрасный цветок. Оттаяв после первого, неудачного замужества, Ребекка светилась жизнью, преобразившись рядом с Бродом.

Когда священник объявил жениха и невесту мужем и женой, Райф не удержался и взглянул на женщину своей мечты. Ее зеленые колдовские глаза были наполнены слезами.

Слезы?

Райф судорожно стиснул зубы. Что стало с его хваленым самообладанием? Стоило Райфу еще раз посмотреть на Элли, как она тут же обратила свой взор к нему. Их взгляды встретились, разбудив в душе Райфа все пережитое. Слишком много боли и страданий он таил в своем сердце, загнав их в самый дальний угол. Элли нанесла ему глубокую рану, и нежность, которую он некогда испытывал к ней, исчезла навсегда. Может быть, Элли превосходная актриса, но и он неплохо справлялся со своей ролью. У него было немало времени для практики.

С сияющей улыбкой на загорелом лице Райф поздравил Брода, обнял его, затем пожелал счастья невесте, поцеловав ее в атласную щечку. Он протянул руку Франческе, дочери Фионы, и Каролине, давней подруге Ребекки, и лишь потом обернулся к Элли, которая украдкой утирала слезы.

— Наверное, жениться на девушке, которую любишь, — ни с чем не сравнимое блаженство, — улыбнулся он. — Я никогда не видел Брода таким счастливым и умиротворенным.

Глубокий голос Райфа звучал спокойно, однако эта напускная сдержанность Элли не обманула. Хорошо зная своего бывшего возлюбленного, она понимала, что в душе его бушует огонь, а рана, нанесенная ее предательством, болит в тысячу раз сильнее, чем когда они виделись в последний раз, во время похорон ее отца.

— Церемония прошла прекрасно, просто замечательно. Но мне будет не хватать моего старшего брата.

На ее лице появилось грустное выражение.

— Я росла без матери, а наш отец был тяжелым человеком, поэтому мы были очень близки с Бродом.

Райф попытался справиться с чувством жалости к ней. Ему хотелось прикоснуться к ней, к ее роскошным непокорным волосам, обернуть шелковистую прядь вокруг пальца, как он делал когда-то. Одно дуновение ветерка, и ее волосы разлетятся миллионами кудряшек.

— Ты не потеряла брата, Элли, — возразил он.

— Я знаю. — Элли почувствовала, как между ней и Райфом вновь возникает притяжение. — Но теперь Ребекка для него важнее всего на свете.

— И прекрасно. — Райф решил быть твердым. — Можно только порадоваться за него.

Он бросил взгляд на жениха и невесту, которые стояли в толпе гостей, принимая поздравления, поцелуи и выслушивая шутливые пожелания.

— Я и радуюсь, — живо парировала Элли. — Я уже полюбила Ребекку. Просто я…

— Просто в семью вошел новый человек, только и всего, — заметил он спокойно.

Как близкий друг Брода, Райф не мог не знать о сложных отношениях в семействе Кинросс. Покойный Стюарт Кинросс был черствым человеком с непростым характером. Он практически не скрывал своей неприязни к сыну, пользовавшемуся любовью окружающих, и нередко исподтишка обижал Элли. Сложившиеся обстоятельства вынуждали Брода и Элли постоянно обращаться друг к другу за сочувствием и поддержкой.

— Брод женился, — продолжил Райф. — Таков естественный ход событий. Но ты не лишилась брата, Элли. Наоборот, у тебя появилась сестра.

— Да, ты прав. — Элли обворожительно улыбнулась. — Но свадьба — важное событие в жизни человека. Счастливый день и в то же время — немного печальный. Мне кажется, в такие минуты очень трудно скрывать свои чувства.

Она набралась смелости и посмотрела Райфу прямо в глаза, его красивые, серо-зеленые, с золотыми искорками, глаза.

— Ты намекаешь на меня?

— Станем ли мы когда-нибудь снова друзьями, Райф? — прямо спросила она, уклонившись от ответа.

Райф постарался не обращать внимания на предательски сжавшееся сердце. Друзья, подумал он мрачно. Разве мы были только друзьями?

— Элли, дорогая, — заговорил он, растягивая слова. — Сколько я себя помню, мы всегда были друзьями.

Элли видела, что щеки у Райфа вспыхнули, а в глазах зажглось презрение. Возможно, она заслужила такое отношение. Мужественное лицо Райфа с раздвоенным подбородком, как у всех Кэмеронов, казалось, было отлито из бронзы. Его обрамляла грива золотистых волос — другая примета, указывавшая на принадлежность к известному австралийскому роду. Он был красив, полон энергии и жизненной силы. В облике его чувствовалась напряженная сдержанность, и все же сквозь маску просвечивало нечто такое, что даже он не мог контролировать, некое бессознательное физическое влечение, которое когда-то определило их судьбу.