Темный рай

– Мэрили, до чего же я рад, что вы приехали! – Брайс схватил Мэри за обе руки. – Я боялся, что ваш друг Рафферти может отговорить вас.

– Рафферти мне не указ, – заметила Мэри, уклоняясь от поцелуя, который Брайс попытался запечатлеть на ее щеке. Обойдя хозяина, она, прежде чем зайти в дом, оглядела террасу и лужайку перед бассейном, заполненную важными и менее значительными гостями. – А вы тут расположились с размахом, мистер Брайс.

– Что ж, ведь здесь мой дом, – с фальшивой скромностью усмехнулся Брайс. Он подозвал официанта и, взяв с подноса два высоких изящных бокала с шампанским, вручил один Мэри. – Зовите меня просто Брайс. Как все мои друзья.

– И Люси тоже? – рассеянно спросила Мэри, глядя на Брайса из-под опущенных ресниц и поднося бокал к губам.

– Разумеется. Люси была здесь постоянной гостьей. – Брайс изобразил на лице печаль, покачал головой и прищелкнул языком. – Господи, как же жаль, что мы потеряли ее такой молодой!

– Да. Я начинаю чувствовать, что совсем ее не знала. Брайс отхлебнул шампанское и посмотрел на Мэри блеклыми глазами.

– Вы не были близкими подругами? Люси говорила о вас. Удивляюсь, что она не рассказывала вам о своей жизни здесь!

– Когда-то мы вместе работали. Мы были не настолько близки, чтобы поддерживать связь после того, как Люси уехала в Новый Эдем. Как я сказала, теперь мне кажется, что я совсем ее не знала.

Взгляд Мэри скользил по лицам собравшихся – человек тридцать или около того, – избранная элита, толпившаяся на террасе, болтая и выпивая. Мэри узнала рыжеволосую девицу, что была в компании Брайса на «Старз-энд-Барз», – Ума Кимбол, последнее открытие Голливуда, которой отводили место где-то между Тинкер Белл и Мадонной. Ума стояла у низкой каменной стены, окружавшей террасу, в мешковатом платье, подпоясанном ремешком из бечевки. В ушах у нее красовались дорогие бриллиантовые серьги. Ума жадно поглотала канапе с икрой, а перед ней крутился какой-то жиголо с растрепанной золотистой шевелюрой, пытавшийся произвести на актрису впечатление обнаженной мускулистой грудью.

Рядом с бассейном стояла высокая блондинка в трикотажном платье, делавшем ее еще выше и рассеивавшем любое подозрение в том, что блондинка на самом деле могла оказаться парнем. Взгляд ее глаз, точно два лазера буравивших гостью, сиял холодным изумлением.

– К примеру, – Мэри опять повернулась к Брайсу, – шериф сказал мне, что Люси каталась верхом в одиночестве, когда ее… когда с ней это случилось. Никогда не подозревала, что Люси любила одиночество. Честно говоря, не могу себе представить Люси, общающейся с природой.

– Да-а… Что ж, Люси была полна сюрпризов. Позвольте мне познакомить вас с некоторыми людьми, – предложил Брайс и, подхватив Мэри под локоть, повел ее прямо к высоченной блондинке у бассейна. Даже в туфлях на высоких каблуках Брайс доставал женщине лишь до носа, отчего у той в глазах светилось какое-то отвратительное удовольствие. – Мэрили, это – моя кузина Шерон Рассел. Шерон, это – Мэрили Дженнингс, подруга Люси.

Шерон окинула Мэри беглым взглядом.

– Ах да, – широкий рот растянулся в сардоническую улыбку, – маленькая певица!

Ядовитая улыбка расплылась и на лице Мэри.

– Очень рада с вами познакомиться, – сладко протянула она. – Вы кузина Брайса? Господи, до чего же люди могут быть похожи! Мне показалось, что вы родные братья… то есть брат и сестра.

– Вы не привезли с собой гитару? – притворно разочарованным голосом протянул Брайс.

– А вы собирались вместо ужина заставить меня петь?

– Боже упаси! Просто здесь есть люди из студии звукозаписи «Коламбиа рекордз», и мне показалось, что вы можете использовать свой шанс.

– Может быть, как-нибудь в другой раз. – Краем глаза Мэри выхватила в толпе сверкнувшие черные волосы и красивое лицо. Бен Лукас. – Я все еще слишком потрясена тем, что случилось с Люси, и приехала только поразвлечься, понимаете, познакомиться с новыми людьми, поесть на дармовщинку.

– Без вопросов. – Брайс сверкнул ослепительно белыми зубами и сделал широкий жест рукой, указывая на толпу гостей. – Милости прошу.

Не обращая внимания на Шерон, Мэри кивнула Брайсу и, уходя, прихватила тарелочку грибов с подноса у проходившего мимо официанта.

Лукас очаровывал брюнетку, которая тоже принимала участие в верховой прогулке. Они стояли на краю бассейна. Лукас был весьма привлекателен и сам ни в коей мере не пытался оспорить сей факт. Как и большинство влиятельных адвокатов, которых знала Мэри, он был тщеславен и самонадеян. Он безошибочно выбрал себе слушательницу на этот вечер. Молоденькая женщина ловила каждое его слово. На вид ей было не больше двадцати. Лакомый кусочек! И Лукас принюхивался к ней, точно голодный волк.

– …пресса осудила, приговорила и казнила Лану Бродерик, – заявил Лукас. – Оправдательный приговор всех ошеломил.

– А она на самом деле была невиновна?

Лукас одарил девушку отлично отработанным взглядом, в котором сочетались мудрость и страсть и который убеждал большинство присяжных заглотить наживку именно в этот момент, перед тем как Лукас бросит последнюю драматическую фразу.

– Ей следовало бы быть.

Мэри едва сдержала смех, боясь подавиться грибами.

– Уверена, что несчастная миссис Дейл Робардс слишком поздно пожелала, чтобы ваша клиентка была невиновной, – сухо заметила Мэри, обращая своим присутствием дуэт Лукаса и девушки в трио. – Если бы Лана Бродерик занималась в группе парадных шествий вместо внеаудиторных занятий с мистером Робардсом, миссис Робардс, возможно, была бы жива и по сию пору.

– Кажется, мне следует порадоваться обстоятельству, что вас не было в составе присяжных, мисс…

– Дженнингс, Мэрили Дженнингс. Вообще-то мы встречались. Пару лет назад. Я была судебным секретарем в Сакраменто. Как-то мне пришлось работать на одного из ваших партнеров. Дело «Штат Калифорния против Арманда Ускаваро».

– Мир тесен. – Лукас ответил Мэри не менее лучезарной улыбкой. – Стыдно признаться, но я не помню нашей встречи. Хотя всегда считал, что не забываю красивые лица.

– Возможно, вы лучше помните мою подругу. Она гораздо чаще меня работала с делами вашей фирмы – Люси Макадам.

При упоминании имени Люси Лукас заморгал так, словно какая-то невидимая рука влепила ему пощечину. Мэри заметила его реакцию и с извиняющейся улыбкой обратилась к молодой женщине:

– Во всей этой дневной неразберихе я толком не расслышала вашего имени.

– Саманта, – пролепетала та, вцепившись в свой бокал так, словно боялась, что он вот-вот выскользнет из руки и со звоном разобьется о голубые плитки кафеля, которым была выложена дорожка вокруг бассейна. – Саманта Рафферти.

Мэри потрясенно заморгала глазами:

– Рафферти? Вы жена Уилла Рафферти?

– Да.

Исчерпывающий ответ сопровождался окаменевшим взглядом, но Мэри не смогла тут же интерпретировать его. Она была слишком занята сбором воедино кусочков разыгравшейся днем драматичной сцены. Реакция Уилла неожиданно обрела хоть какой-то смысл. Вспомнилась фраза, брошенная Джеем Ди брату. У нас здесь большая проблема, младший братец. Проблема: брошенная жена Уилла в компании Эвана Брайса – человека, который станет королем Эдемской долины. Ничего себе дела!

Мэри бросила взгляд на стоявшего по ту сторону бассейна Брайса. Неужели и вправду для него все это только игра человеческими жизнями? Неужели именно поэтому он привел свою небольшую свиту в «Старз-энд-Барз»: посмотреть на человеческую драму, разыгравшуюся пред его очами? Мысль заставила Мэри похолодеть.

Она почувствовала на себе раздраженный взгляд Саманты, и ей тотчас стала ясна подоплека этого взгляда. Ревность! Боже, бедная девочка, вероятно, решила, что Мэри – очередное увлечение Уилла. Мэри про себя наградила его дюжиной весьма нелестных эпитетов.

– Джей Ди пригласил меня посмотреть, как клеймят скот, – солгала она. – До этого он помогал мне с животными Люси, которые теперь стали моими. Никак не могу привыкнуть к этой мысли. – Мэри повернулась к Бену Лукасу. – Полагаю, вы слышали о случившемся с Люси?