Страница 33 из 101
– Девочка? Она что – так юна?
– Не-а, ей уже двадцать три. – Уилл рассеянно поскреб ржавую плесень, покрывавшую верх перекладины. – Просто я знаю ее уже вечность – вот и все. Мне трудно не думать о ней, как о младшей сестренке.
Мэри подумалось, что именно этим и можно объяснить то, что Уилл не живет со своей женой. Если бы у Мэри был муж, относившийся к ней как к младшей сестре и гонявшийся на стороне за другими юбками, она тоже «свалила» бы от такого муженька.
– Итак, – Уилл хлопнул ладонью по бедру Мэри, – что же ты здесь делаешь, Мэри Ли? Ищешь на свою голову беды? – Он вздернул брови и ухмыльнулся.
Мэри отодрала его пальцы от своей ноги и отодвинулась на фут, взглядом пригвоздив Уилла к месту.
– Я приехала посмотреть, как работают на ранчо.
– Я расскажу тебе, как здесь работают. – В голосе Уилла прозвучали нотки горечи. – С утра до ночи, неделю за неделей, месяц за месяцем, до самой смерти или пока его не заберут за долги.
– Если тебе это не нравится, почему же ты не уйдешь?
Уилл засмеялся и отвел взгляд. Было непонятно, что его рассмешило – предложение Мэри или же собственный ответ. Какой-то частью своей пуши он ничего так не желал, как только смотаться подальше от «Старз-энд-Барз». Другой же частью души Уилл не желал быть всего лишь винтиком и постоянно боролся с желанием послать Джея Ди подальше. И эти чувства перекатывались в его душе, словно камень, кувыркающийся по склону бесконечной горы.
– Тебе не уйти от «Старз-энд-Барз», красавчик, – пробормотал Уилл, глядя через вольер на дальний загон, где Джей Ди сортировал скот, – если тебя зовут Рафферти.
Джей Ди гонял скот, сидя на спине светло-серой кобылы. Для лошади это был всего лишь второй год работы в таком качестве, но талант к этому гнездился где-то глубоко в ее генах. Поводья ей были не нужны: движения лошади диктовались интуицией да тем несильным пришпориванием, которое изредка позволял себе Джей Ди..
Положив руку в кожаной перчатке на луку, Джей Ди расслабленно сидел в седле, лишь изредка реагируя на неожиданные движения лошади. Мысль его работала одновременно в трех направлениях: наблюдение за скотом, управление действиями лошади и размышление на тему: действительно ли здесь сегодня появится Мэри Ли?
Маленькая кобылка дернулась и, тяжело дыша, остановилась, вернув тем самым Джея Ди к действительности. Часть скота, с которой он работал, была полностью рассортирована. Теперь осталось заклеймить и сделать прививки этой партии, после чего можно прерваться на ленч, чтобы потом начать все снова.
Сейчас же Рафферти передаст кобылку Такеру, чтобы старик охладил ее и сам получил передышку. Такер не любил выдавать свой возраст, но Джей Ди видел, что дается это ему с каждым днем все труднее. На другой работе Та-кера Кахилла уже давно бы отправили на пенсию, но для ковбоя такого понятия не существовало. Ковбой – это форма существования мужчины.
Кроме того, Джей Ди считал, что «Старз-энд-Барз» для Такера были таким же родным домом, как если бы он сам был Рафферти. Он провел здесь лучшие годы жизни и работал на этом ранчо зачастую за совершенно мизерную плату, так что Кахилл останется здесь до тех пор, пока похоронная команда не вынесет его вперед ногами. И делом Джея Ди было сделать так, чтобы Такер спокойно дожил свой век, чтобы над головой у него была крыша и он был сыт. К этому Джея Ди призывала и память о том, что Такер заменил ему отца, когда Том Рафферти, одержимый любовью, совершенно отошел отдел. Рафферти отвлекся от своих размышлений, повернул лошадь к въездным воротам и остолбенел, увидев сидевшую на дальней ограде загона Мэри Ли. Она смеялась чему-то сказанному ей Уиллом, который жестикулировал и улыбался своей красивой улыбкой.
Ревность, подобно разъяренному быку, бурей пронеслась в душе Джея Ди. Он ни за что бы не признался в этом вслух, но… что было, то было. С того самого дня, когда Сондра и Том привезли его из больницы домой, Уилл был в центре всеобщего внимания, точкой притяжения всех прожекторов. Стоило Уиллу лишь слегка улыбнуться, как тут же все начинали смеяться и очаровываться им. И всем, казалось, было наплевать на то, что Уилл ни к чему не стремится, что он за одну картежную партию может проиграть две месячные задолженности банку, что верить ему и полагаться на него можно с тем же успехом, что и на бродячего кота.
Джей Ди выехал за ворота, галопом поскакал вдоль ограждения и резко затормозил возле примостившейся на верхней перекладине парочки. Короткий испепеляющий взгляд, брошенный на Мэри Ли, мгновенно смыл с ее лица улыбку. He-сказав ей ни слова, он обратился к Уиллу:
– Ты сидишь здесь, свесив с ограды задницу, в то время как мужик, которому уже под семьдесят, делает за тебя твою работу? О чем ты, черт тебя побери, думаешь?
Лицо Уилла сразу же окаменело и стало таким же жестким и непроницаемым, как у брата.
– Я думаю, что у меня не было и двух минут отдыха, с тех пор как я с утра вскочил на ноги. Я думаю, что будет вежливым поздороваться с нашей гостьей…
– Ах да, – фыркнул Джей Ди, – точно так, как лису просто хочется поприветствовать перепелку…
– Да ладно, Джей Ди, если ты ревнуешь, может быть, тебе следует сделать что-нибудь…
Ткнув лошадь шпорой, Рафферти заставил ее рвануться вперед и, развернувшись боком, врезался вограду, резким толчком столкнув Уилла с насеста внутрь загона.
– Я злюсь как черт – вот я что делаю! – выпалил он. – Оторви хоть раз свою ленивую задницу и займись своей работой, вместо того чтобы позволять старику пахать за тебя!
Уилл смотрел на брата сквозь решетку ограды. Бейсболка слетела у него с головы во время падения, и темные волосы упали на лоб. Лицо его стало почти таким же красным, как и футболка, – от смущения и бешенства у него резко подскочило давление.
– Да пошел ты, Джей Ди! – Уилл сплюнул. – Ты мне не начальник и не опекун, и если я захочу пять минут поболтать с кем-нибудь, я так и сделаю!
Мэри наблюдала за перебранкой, чувствуя себя крайне неловко. Она отлично понимала, что корни ярости братьев уходят во что-то гораздо более глубокое, чем то, что она невольно оторвала Уилла от работы. Мэри знала все о детской ревности, соперничестве и обидах. Она росла странным ребенком среди «девочек Дженнингс» и сама испытала на себе действие болезненно-ревнивых чувств к Лизабет и Аннализе. У братьев Рафферти, несомненно, существовала собственная версия той же истории болезни. Только Мэри не хотелось становиться очевидицей подобной стычки, тем более искрой, от которой эта ссора разгоралась.
– Эй, ребята, послушайте! – Мэри подняла руки в примиряющем жесте. – Я приехала сюда не затем, чтобы создавать проблемы…
Джей Ди пронзил ее гневным взглядом:
– Но тебе это чертовски здорово удалось, а?
– Не смей винить Мэри Ли! – сверкнул глазами Уилл. – Виновата не она, а ты, бешеный сукин сын.
– Ну конечно, не ее вина в том, что ты думаешь больше тем, что у тебя между ногами, а не тем, что между ушами.
– Если мое пребывание здесь создает проблему, – вставила Мэри, – я сейчас же уеду.
– Твое пребывание в Монтане создает проблему! – задыхаясь, выпалил Джей Ди.
Замечание задело Мэри за живое. Ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не вздрогнуть и не доставить тем самым удовольствие Джею Ди. Чуть вздернув подбородок, Мэри скосила глаза на Рафферти:
– Ну конечно же, и если кто-нибудь умрет и сделает тебя королем, ты получишь возможность изгнать меня и всех мне подобных из своего королевства.
Джей Ди сжал челюсти и отвернулся от Мэри, недовольный тем, что ее слова заставили его почувствовать нечто вроде угрызений совести. Ему не следовало набрасываться на Уилла на виду у всех: работа в загоне замерла, поскольку все уставились в их сторону в тревожном ожидании, чем же закончится разыгравшаяся сцена.
Такое вечно случается, стоит какой-нибудь бабе завилять здесь хвостом – мужики сразу же теряют голову.
– А теперь, ребята, – легкой походкой выйдя из опустевшего вольера, дипломатично встрял Такер. Он хлопнул Уилла по плечу, отвернулся и сплюнул в сторону табачную жвачку, – может быть, нам стоит перекусить чего-нибудь горяченького и вкусного и посидеть на чем-то, что не движется? У меня там в печи поставлена огромная сковорода моей знаменитой лазаньи. Сейчас она, должно быть, совсем готова. Не пойти ли нам всем в дом?