Темный рай

– Это точно. Прошлой ночью он взял джекпот на мышиных бегах. Конечно, выигрыш не так уж велик. Потом в покер он спустил гораздо больше, – заговорщически понизив голос, сообщил Ред. – Ох уж этот азартный Уилл, с его страстью к риску! Но как всегда говорила моя любезная матушка, рано или поздно все всегда становится на свое место.

– Сколько он проиграл? – спросил Джей Ди голосом, спокойным, как бывает спокоен воздух в затишье перед бурей.

Скуластое лицо Гразина слегка осунулось, как только до него дошло, какую промашку он допустил. Взгляд его беспомощно забегал по залу, точно он испугался, что их беседу может подслушать шериф и вдруг решит прикрыть незаконный игорный бизнес.

– Можешь не беспокоиться на этот счет, Джей Ди. Он их отыграет. Уилл пережил черную полосу в своей жизни и сейчас находится в большой дыре, но…

– Сколько? – грозно прошептал Джей Ди, приблизившись к Реду и буравя его тяжелым взглядом.

– Шесть с половиной тысяч, – пробубнил Ред. – Но ты на этот счет не волнуйся. – Взгляд его неистово забегал по залу и наконец выловил в толпе Гарри Рекса Монро, владельца ранчо «Питайся и читай». Ред облегченно вздохнул, лицо его просияло – он чувствовал, что спасся от возможной непредсказуемой реакции Джея Ди. – Эй там, Гарри Рекс!

Джей Ди стоял неподвижно, уперев руки в бедра, уставившись в пол и медленно дыша ртом. Шесть с половиной тысяч долларов! У Уилла не было шести с половиной тысяч. Все их имущество, практически до нижнего белья, было заложено в банке, а Уилл проводил ночи в «Маленьком чистилище», спуская деньги в покер.

– Я слышал разговор о лыжном курорте на Ирландском пике… – Некоторые вкладчики хотят возвести на севере города кондоминиум…

– Они превратят наше место в чертов новый Аспен,[4] со всеми этими капуччиновыми барами, чопорными коттеджами в швейцарском стиле и такой высокой рентой, что всем здесь сейчас работающим придется собирать вещички и подыскивать себе другое местечко для жизни…

Беспорядочная линия разговора, пробив туман, застилавший сознание Джея Ди, заставила его собраться и прислушаться к речам. Он пришел сюда по делу. С Уиллом можно будет разобраться позже.

Лайл Уоткинс, южный сосед ранчо «Старз-энд-Барз», стоял, тупо уставившись в чашку кофе. Выглядел он поникшим и несчастным.

– Что ж, ладно, – внезапно заявил он. – Гордостью и общими фразами детей не накормишь.

– Ты их вообще ничем не накормишь, если эти чертовы артисты завезут сюда быков и лосей, инфицированных бруцеллезом и туберкулезом, – спокойно заметил Джей Ди.

– Никто еще не доказал, что скот Брайса инфицирован.

– Мне и не нужны будут доказательства, когда моя скотина передохнет. А тебе, Лайл?

Уоткинс поджал губы и ничего не ответил. Его молчание дурным предчувствием сжало сердце Джея Ди. Задыхаясь, он выдавил из себя:

– Ты продаешься!

– Сделка еще не заключена, – промямлил Уоткинс, уткнувшись взглядом в носки ботинок. Голова его поникла под грузом стыда. Лайл был одним из первых, кто во весь голос предал анафеме распродажу ранчо людям, которым земля нужна была лишь для личных игровых полей, а вот теперь он открещивался, отказывался от своего соседа, предавая его.

Джей Ди почувствовал себя человеком, стоящим на самом краю пропасти, из-под ног у него только что обвалился очередной кусок земли.

– Сколько же твой род сидел на этом месте? Лет семьдесят – восемьдесят?

Уоткинс покачал головой и медленно побрел вместе с толпой к рядам стульев, поскольку стоявший на подиуме Джим Эд Уилкокс уже принялся постукивать в микрофон. Игнорируя устремившиеся на него со всех сторон взгляды, Джей Ди грубо схватил Лайла за руку.

– Черт побери, Лайл, кто тебя к этому принудил? – настойчиво процедил сквозь зубы Рафферти.

Уже то, что Уоткинс не хотел отвечать, само по себе являлось ответом на вопрос. Джей Ди задохнулся от ярости, чувствуя себя так, словно от него отрекся член его собственной семьи.

Лайл взглянул на Рафферти: в его усталых глазах светилась трогательная просьба о прощении.

– Прости, Джей Ди, – прошептал он. – У Брайса денег больше, чем у самого Господа Бога. А я… у меня нет и двух монет в пять центов, чтобы сложить их вместе. – Он еще больше понизил голос и оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не услышит его признания. – Либо я продаю ранчо ему, либо оно отходит банку. Такие вот дела.

Уоткинс повернулся и, не оглядываясь, направился к ряду стульев. Джей Ди смотрел ему вслед – взбешенный, пораженный, совершенно расстроенный. Если Лайл Уоткинс продаст свое «Летающее К», Брайс станет владельцем всех земель к югу от Ирландского пика у самого края горного хребта Йеллоуотон – всех, за исключением. «Старз-энд-Барз» и маленького куска собственности, принадлежавшей Люси Макадам.

Брайс сидел за столом президиума в линялой ковбой-е с закатанными рукавами, демонстрируя загоревшие руки. Господи, да этот человек, возможно, за всю свою жизнь не провел честного трудового дня! Никто понятия не имел, откуда у него взялись такие деньги. Да и откуда он сам вялся, если уж говорить до конца.

У Брайса денег больше, нем у самого Господа Бога. Да, Господь Бог – та самая роль, в которой намеревался выступить Брайс, с горечью подумал Джей Ди.

Брайс отвечал на вопросы аудитории с невероятным штамбом и покровительственной благосклонностью высшeгo существа, уверяя присутствующих, что все будет великолепно, что деньги рекой потекут в кубышки и все в Эдеме будут только блаженствовать.

К чести граждан Нового Эдема, следует сказать, что не все купились на эту болтовню. Как только кто-то заметил, то программа развития принесет в долину рабочие места, ругой человек возразил, что работа эта будет состоять из низкооплачиваемых мест в сфере обслуживания. Как только кто-то заявил, что наплыв туристов разрушит десятилетиями складывавшийся стиль жизни, ему тут же объяснили, что без туристских долларов город попросту погибнет.

Председатель комитета Джим Эд Уилкокс вмешивался в фения всякий раз, как только дебаты грозили перейти в потасовку. После того как порядок был восстановлен, он представил еще одну даму, сидевшую за столом в президиуме.

Коллин Бентсен оказалась ладно сбитой бабенкой с цапкой мягких, вьющихся каштановых волос и в огромных очках в черепаховой роговой оправе, На ней были голубая шелковая туника и широкие брюки, плечи покрывал узорчатый шарф, прикрепленный к тунике брошью, на взгляд Джея Ди, очень смахивающей на кусок паяльного олова. Мисс Бентсен выступила вперед, когда двое мужчин внесли из боковой двери нечто покрытое куском ткани и водрузили загадочный предмет на стол, рядом с означенной дамой.

– Добрый вечер всем, – приветствовала собравшихся мисс Бентсен голосом таким тихим, что Джим Эд вынужден был подняться и наклонить стойку микрофона, вызвав тем самым возгласы недовольства. На щеках дамы выступили пунцовые пятна. Она прокашлялась с нарочитой застенчивостью и продолжила: – Как многим из вас известно, я – скульптор. Приехала в Новый Эдем два года назад, и ваш город стал для меня родным домом. Меня очень беспокоит то, что появление в нашем городе все новых и новых людей вызывает так много разногласий. Я чувствую, что все мы нуждаемся в обретении духа сотрудничества. И в качестве его символа я решила преподнести в дар городу скульптуру, олицетворяющую единение простых и грубых элементов фермерской общины с прибывающими извне утонченными и артистическими натурами.

Резким движением мисс Бентсен сорвала с модели белый покров. Ползала охнуло от благоговейного страха и изумления. Другая половина, пораженная, замерла, уставившись на открывшееся произведение искусства. Джей Ди, несомненно, присоединился к последним. Скульптура напоминала ему большую груду отшлифованного металла, слившуюся с большой грудой металла искореженного – нечто вроде той железной мешанины, которую можно обнаружить в кювете после серьезной автокатастрофы.

4

Горный курорт в США.