Страница 8 из 21
От острых глаз Гилли не укрылось движение Стивена, а Бронте, сидевшая между Максом и Стивеном, настолько отдалась своей радости, что не заметила его.
— Ты что-то хотел сказать нам, Макс? — спросила Гилли.
Он до боли похож на Бронте, у него такие же выразительные сине-фиолетовые глаза. Разумеется, глаза Миранды. Но он такой хрупкий, у него руки подростка, похожие на палочки. Наверное, и ноги, сейчас прикрытые брюками, такие же.
Макс сделал очередной глоток из своего стакана и сжал виски руками.
— Ты убежал, да? — неожиданно догадалась Бронте и погладила брата по спине. — Я знала, это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Бронте, не нервничай зря, — сказал Макс, вскинув свою темную голову.
— Это верно, — уверенно подтвердил Стивен. — Может быть, отца Макса уговорили, и он позволил ему пожить здесь.
— А может, он еще купит мне гитару. Я всегда хотел иметь гитару. И «феррари», когда я получу права. Нет, Стивен, вы не знаете моего отца. У него нет сердца.
— А если у меня на примете есть кое-кто, кто его действительно знает? — спросил Стивен.
У Бронте перехватило дыхание. Она глянула на поразительное лицо Стивена. Нет, она никогда не забудет, что этот человек может для нее сделать. И уже сделал.
— Да кто ты все-таки, Стивен? У тебя связи повсюду.
— Ничего здесь нет необычного. — Стивен улыбнулся в ответ на обеспокоенный взгляд Бронте. — Макс оставил для матери записку, в которой сообщил, куда направляется.
— Наверное, мы могли бы скрыть, что я здесь был, — предположил Макс, переводя взгляд с одного на другого. — Для них это не было бы большой потерей.
— Твой побег, Макс, — это храбрый поступок. — Бронте смотрела на своего сводного брата с величайшей нежностью. — Карл привык к полной капитуляции. Он будет настаивать на том, чтобы ты вернулся.
— Не думаю, что останусь в живых, если он еще раз со мной поработает, — выдохнул Макс, мгновенно помрачнев.
Лицо Стивена превратилось в темно-золотистую маску.
— Что ты хочешь этим сказать? Физическое насилие?
Макс отчаянно покраснел, но сумел издать сдавленный смешок.
— Как вы думаете, почему моя мать запихнула меня в пансион при первой возможности? Да потому, что мой дорогой папочка любит распускать руки. А я не такой ребенок. Я идиот. Когда я вырос, отец принялся работать кулаками. Несчетное число раз Бронте вставала между ним и мной.
— Боже правый! — Лицо Гилли посерело. — Ты-то, Бронте, не скажешь мне, что он тебя бил?
Она в ужасе глядела на девушку, опершись локтями на стеклянный столик.
— Меня тоже спас пансион, — тихо проговорила Бронте. — Он не прикасался ко мне, если я не вставала у него на пути. Его жертвой всегда был Макс.
Гилли сняла очки и протерла глаза.
— Какой это ужас! Нужно что-то предпринять. Какая же мать Миранда? — заключила она беспомощно.
— Могу себе представить. Он ее тоже запугал, — заметил Стивен, стараясь скрыть гнев, который вызвали в нем только что услышанные откровения.
— Он еене бьет, — сказал Макс.
— Да, когда ты видишь. — Голос Стивена дрогнул. — Я не назову вам человека, которого знаю, но, Макс, я попрошу этого человека сказать пару слов твоему отцу.
— Это тот, кто много знает про Карла Брандта?
— А как же ты с ним познакомился? — поинтересовалась Бронте.
Очень уж много тайн окружает Стивена. Очень о многом он умалчивает, хотя, похоже, знаком со всеми важными персонами в стране.
Его зеленые глаза сощурились.
— Я не сказал вам, он это или она. Верь мне, Бронте. Это все, о чем я прошу.
— Я готов вам верить, — заявил Макс. — Я ничего не хочу больше, чем остаться здесь.
— Тогда посмотрим, что я смогу сделать, — пообещал Стивен. — Но действовать надо безотлагательно. Дни летят.
— Не исключено, что он уже послал кого-то за мной, — сказал Макс с горьким вздохом.
— Готова спорить на что угодно, — откликнулась Бронте.
— Прости, что я заставил тебя волноваться. — Макс взял Бронте за руку. — Я думал, что на какое-то время могу принадлежать самому себе. По-видимому, я здорово ошибся.
— Позвольте мне это уладить, — резко сказал Стивен. — Для этого мне понадобится сделать пару звонков, и я не буду их откладывать в долгий ящик. — Он поднялся. — А после этого ты, Макс, если готов, можешь поехать со мной и Бронте. Мы едем в Уайлдвуд. Это заповедник.
— Крокодилы?
Глаза Макса вспыхнули.
— Двадцать футов в длину, — сказал Стивен с улыбкой.
Макс так и подпрыгнул на стуле.
— Ведите. Я дал себе клятву, что в кои-то веки проведу время в свое удовольствие.
Бронте окинула взглядом его школьный костюм.
— В этом тебе нельзя ехать. Тебе будет чересчур жарко.
— А у меня нет ничего, кроме белья, Что на мне. Да еще пижама, — сообщил Макс. — Значит, я не могу ехать?
Гилли расхохоталась.
— Да поедешь ты! Бронте же не об этом говорила. Мы подберем тебе какую-нибудь одежду. Что-нибудь простое. Майка, шорты цвета хаки. Мы еще его откормим. Если Стивен сотворит чудеса, к которым он привык, Макс останется, и мы тогда отвезем его в город и купим для него какую-нибудь одежду. У меня для тебя, сынок, найдется рубаха и пара сандалий. И солнцезащитный крем, он тебя защитит.
— Гилли, как же я понимаю, за что Бронте любит вас, — сказал Макс, поднялся на ноги и обошел вокруг стола, чтобы поцеловать ее.
Они приехали на крокодиловую ферму во время кормления, как и целая толпа туристов, которым предлагалось наблюдать из-за решетки вольера, в то время как партнер Стивена Чарльз «Чика» Моран бросал самому большому и опасному экземпляру, известному под ласковым прозвищем Король Тат, продукты, составляющие его ежедневный рацион.
Раздались крики радости и отвращения, когда огромное, кожистое, синевато-серое чудовище с маслянисто-желтым брюхом и клыками, длинными и толстыми, как человеческие пальцы, стал хватать большие куски мяса — свинина, что ли? — и вгрызаться в них смертоносными зубами. Огромная пасть раскрылась, за ней предстала розовая пещера, а потом челюсти со стуком захлопнулись, поглотив и мясо, и кости. Ничто не пропало втуне.
Ух!
Бронте глянула на Макса. Его лицо разгорелось от жары, любопытства и радости в равной мере. Капельки пота выступили у него на носу, на верхней губе и на висках. Глаза блестели.
— Ни за что в жизни я бы не стал этим заниматься! — Он улыбнулся Бронте и Стивену. — Какие монстры! Должно быть, этому парню, Чике, жить надоело. Вы видели, как крокодил ринулся за ним из бассейна? Я бы от страха помер. А как он заглатывал куски! Сколько крокодил может сожрать в день? Они же у него в глотке мгновенно исчезали!
— Взрослый здоровый крокодил может проглотить человека зараз, — сообщил мальчику Стивен. — Этот красавец и прочие ребята, которых ты еще увидишь, живут в соленой воде; это самые страшные из всех крокодилов. В длину пресноводные крокодилы больше чем вдвое короче этого парня. В Короле Тате добрых шесть метров, может, чуть больше. Солоноводные крокодилы, те, что живут в эстуарии, набрасываются на людей и убивают, как ты уже знаешь. А пресноводные крокодилы, что живут на севере, для человека безвредны. Они едят только рыбу. Они внешне похожи на этих, только они намного меньше, рыло у них уже и заострено.
— Они все считаются рептилиями? — спросил Макс.
Стивен кивнул.
— Они относятся к классу рептилий, как и аллигаторы, кайманы и гавиалы [2]. В Австралии живет много рептилий. Ядовитые и неядовитые змеи, поразительное количество ящериц. Они страшны на вид, но вреда не причиняют, если не считать некоторых довольно опасных пустынных видов. Нам еще предстоит посмотреть питонов. Квинслендский кустарниковый питон в длину примерно такой же, как этот крокодил, двадцать с лишним футов.
— Ого! — в восторге выкрикнул Макс.
На безмерном куполе неба облаков не было, и его голубизна завораживала. Птицы с криками кружили над головой. Разнообразные попугаи изумрудными, красными, синими, желтыми, пурпурными стаями вспархивали с деревьев. Очарованию парка способствовала лагуна, в которой обитали водоплавающие птицы. А в глубине парка лежали озера, на берегах которых отдыхали тысячи крокодилов невероятного вида.
2
Гавиал — пресмыкающееся отряда крокодилов.