Приманка для мужчин

Элизабет вскинула голову, прищурилась. Сукин сын —Элстром лез прямо на нее, пытаясь прижать своей тушей к столу и отрезать выход. Элстром остановился в пятнадцати сантиметрах от нее. Его мясистое лицо выражало одновременно гадливость и нетерпение. Элизабет осадила его самым ледяным из своих взглядов.

— Дорогой мой, если вы ищете свободную девушку, сходите лучше в «Пиггли-Виггли», потому что здесь вам не обломится.

Элстрома бросило в жар от унижения. Стерва, как обидно она умеет отказывать. Будь они в местечке поудобнее, он бы ей так не спустил. Эта сука только для очистки совести строит из себя оскорбленную целку: всем известно, что она готова дать любому, кто ее поманит. С Янсеном небось не выкаблучивала.

— Вы даете только тем, у кого звезда больше? — процедил он.

Элизабет спрятала руки за спину, чтобы не залепить ему пощечину. Ничего, сейчас она врежет ему по-другому.

Без рук.

— Знаете, дорогой мой, как люди говорят? Дело не в размере значка, а в размере человека со значком. Человек со значком распахнул дверь и вошел как раз в

Тот момент, когда Элстром навис над Элизабет. Он остановился у стола, внимательно глядя на своего помощника. Элизабет показалось, что в комнате стало холоднее градусов на двадцать.

— Вы уже закончили опись материального ущерба? — ровным голосом осведомился он.

Элстром не проронил ни звука, выхватил из нагрудного кармана блокнот с карандашом и отправился делать дело. Элизабет обернулась к Дэну.

— У вас, конечно, есть недостатки, — пробормотала она, — но, надо отдать вам должное, вы всегда появляетесь вовремя. Ваш помощник вряд ли от меня в восторге.

— Похоже, не он один, — сухо заметил Дэн, оглядывая разоренную комнату.

— Да, милый у вас городок, шериф, — саркастически отозвалась Элизабет. — Люди добрые, спокойные, гостей умеют принять. Себя не щадят, чтобы приезжие чувствовали себя как дома.

— А разве дело обстояло бы иначе, если бы я приехал жить в какой-нибудь городок на Юге и начал мутить воду, — с вызовом возразил Дэн, бросившись на защиту родного города, как если бы защищал от нападок родного человека. — Вот, то-то же. Мне пришлось бы, пожалуй, хуже вашего, потому что я — янки, а до большинства тамошних жителей так и не дошла весть о том, что генерал Ли сдался генералу Гранту. Да веди я себя так, как вы, меня уже вымазали бы дегтем и изваляли в перьях.

— А что, это мысль. — У Элизабет вырвался истерический смешок. — Почему бы не выйти на улицу и не по-орать всласть? Мне, например, точно сегодня больше заняться нечем. Ваши помощники вряд ли станут вмешиваться. Подумаешь, мелочь.

Дэн сжал зубы, чтобы не сорваться и не накричать на нее. В сущности, она правильно злится.

— Где мы можем поговорить без свидетелей? — спросил он.

Элизабет задумалась, какое из зол меньше, и пришла к выводу, что ситуация патовая: либо стоять на виду у Бой-Да, который постарается не пропустить ни слова из их бе-

Седы, либо добровольно уединиться с человеком, общение с которым не сулит ей ничего, кроме лишних хлопот. Элстром уже косился на них недобрым глазом, и Элизабет решилась.

— Пойдемте ко мне в кабинет, — сказала она, подобрала с пола искалеченную фуксию, не обращая внимания на грязь, и пошла вперед, обходя поломанные стулья.

Кабинетом называлась конура без окон, где стоял неистребимый запах затхлой сырости. При покупке помещения Элизабет только глянула на нее и решила обосноваться в помещении редакции вместе с Джолин, а в комнатенке устроила склад. Открыв дверь, она обнаружила, что вящая бесполезность не спасла кабинет от разгрома: вороха бумаг из распотрошенных скоросшивателей толстым слоем устилали пол, тут же валялись открытые папки. Чтобы разобрать это все, потребуется не меньше месяца, обреченно подумала Элизабет, устраивая потерпевшую фуксию на обломках письменного стола и осторожно расправляя поломанные листья и смятые цветки.

— Когда я вышла замуж за Бобби Ли Брилэнда, отца Трейса, то увидела такую в окошке цветочного магазинчика в Бардетге, — негромко начала она. — И попросила его сделать мне подарок. Назавтра фуксия исчезла с окна. Я пришла домой пораньше, вся в мечтах, потому что решила, будто это он купил ее, а значит, он меня любит и, наверное, перестанет гулять с кем попало, и…

Она не договорила. Глупо все-таки вспоминать о старых обидах, когда хватает новых.

— И что? — произнес Дэн, уже зная ответ. Он прочел его в поникших плечах Элизабет, в ее печально поджатых губах.

Она покачала головой.

— Как вы? — тихо спросил он.

— Я? Замечательно. Люблю, знаете, чувствовать себя жертвой. Очень скрашивает жизнь.

Он положил руки на пояс джинсов, сдвинул брови.

— Что касается вчерашней ночи…

Элизабет подняла руку, чтобы остановить его.

— Шериф, не надо думать, что теперь вы за меня в ответе, — сказала она. — Я девочка взрослая.

Дэн посмотрел на стол, где лежала сломанная фуксия, и скрипнул зубами. Да, черт возьми, он считал, что отвечает за Элизабет. Так и должно быть: как шериф, он должен заботиться о ее покое и безопасности. Он только чудом не расквасил нос Бонду Элстрому, посмевшему вторгнуться в ее частное пространство. Хотя очень странно, что это его так задевает. Вот ведь он уже два года спит с Энн Маркхэм, и ему глубоко плевать, кто там еще крутится вокруг нее.

— Вчера ночью, после того как вы ушли, раздался телефонный звонок, — сообщила Элизабет, чтобы больше не обсуждать того, что произошло между нею и Дэном.

Его взгляд сразу стал зорче, и, хотя он стоял все в той же расслабленной позе, она заметила, какой вдруг собрался.

— Какой звонок?

— Кто-то пожелал выразить свое мнение о моем образе жизни, — объяснила Элизабет, стараясь говорить как можно спокойнее. — Мол, сука, шлюха и тому подобное.

— Почему вы сразу же не позвонили мне? — вскипел Дэн. Его душила ярость.

Элизабет воззрилась на него круглыми от удивления глазами. Такой бурной реакции она не ожидала.

— Мне не сообщили ни имени, ни номера. Кого бы вы ловили? Как мне кажется, ваш подозреваемый еще на свободе.

Ему хотелось хорошенько встряхнуть ее, но, что еще хуже, ему хотелось ее обнять. Конечно, она перепугалась: одна в этой лачуге, зная, что убийца гуляет где хочет. При мысли об этом Дэна охватила бессильная злоба. Он постарался взять себя в руки и рассуждать как полицейский:

— Голос был мужской или женский?

Элизабет передернуло при одном воспоминании.

— Мужской… наверно, мужской. Точно сказать не могу. Он как-то странно звучал. Может, это звонил тот, кто разгромил редакцию, — предположила она, незаметно отстраняясь от Дэна, — чтобы убедиться, что я не помешаю. Кто бы это ни сделал, он был абсолютно уверен, что ему Дают зеленую улицу. По-моему, просто невероятно, чтобы

Офис на Мейн-стрит можно было разорить, чтобы никто ничего не видел. Ведь все улицы сейчас патрулируют по ночам ваши помощники. Как могли они проехать мимо?

— Как правило, хулиганы действуют быстро, — возразил Дэн. — Потому-то и трудно поймать их за руку. При всем безобразии, которое здесь натворили, вряд ли это заняло больше десяти минут.

— Если это только хулиганство. Он приподнял бровь:

— Опять ищете скрытый смысл?

— Все еще ищу, — поправила Элизабет. — И не смейте насмехаться надо мной, Дэн Янсен. В передовице экстренного выпуска речь шла о возможных мотивах преступления. Может, кто-то считает, что у нас есть улики.

Дэн закатил глаза:

— А может, кому-то просто не понравилось, что вы убрали из газеты рекламу бридж-клуба с расписанием.

Элизабет посмотрела на него долгим пристальным взглядом.

— Как бы там ни было, шериф, вам есть о чем подумать. Полагаю, ваше подозрение в разгроме редакции городской газеты или в непристойном телефонном звонке не падает ни на одного из тех, кого вы так хорошо знаете. Что кто-то из них убил Джералда Джарвиса, вы тоже отказываетесь признавать. По-моему, вы видите только то, что хотите видеть; то, что видели всю жизнь, пока росли в этом городе, то, что ожидаете увидеть. Но я приехала сюда, не зная никого от сотворения света, и могу сказать вам, что люди здесь такие же жадные, испорченные и бессовестные, как и в любом другом месте. И один из них — убийца.