Плач волчицы

— Это Стефан Данжермон. Моя сестра, Саванна. Саванна…

— А! Прокурор округа Данжермон, — тихо проговорила Саванна, изгибаясь, как кошка, и протягивая свободную руку человеку, которого Вивиан, очевидно, выбрала уже для Лорел. — Очень рада, мистер Данжермон. Саванна Чандлер Лайтон к вашим услугам.

Ее взгляд медленно скользнул по его высокой, стройной и элегантной фигуре. Данжермон оставил эту наглость без внимания.

— Мисс Лайтон? — удивленно повел он бровью. — Разве у вас фамилия вашего отчима?

— Ну да, — промурлыкала Саванна, скользнув пальцами по его ладони. — Я так многим обязана своему отчиму, надо это, наконец, признать. — Она передернула плечом. — Знаете, я стала такой только благодаря ему.

— Саванна! — Голос Вивиан раздался в гостиной как глас небесный. Она неподвижно, как королева, стояла рядом со своим стулом, крепко сжав руки перед собой, — Какой сюрприз, что ты пришла.

— Да, могу себе представить, — пропела Саванна сладким голосом. Она приняла воинственную позу, которая полностью соответствовала ее настроению: выставила вперед бедро и уперлась в него рукой. — Особенно если вспомнить, как ты сказала мне однажды, чтобы я убиралась отсюда и никогда больше не возвращалась.

Лорел сжалась и сразу почувствовала привычный спазм в животе. Она приблизилась к своей сестре и взяла Саванну за руку выше локтя, которая немного дрожала.

— Саванна! Пожалуйста, давай просто уйдем.

— Вот именно, — поддакнула Вивиан резко. От гнева ее белоснежная кожа покрылась красными пятнами. — Уж пожалуйста, уходи. Если не можешь вести себя прилично и разговаривать, как леди, то ты в этом доме не нужна.

Саванна стряхнула руку Лорел и, направившись к двери, остановилась в метре от матери. Вся горечь, накопившаяся в ней за эти годы, сейчас выплеснулась наружу. Ее лицо исказилось горькой гримасой.

— "В этом доме я никогда не вела себя, как леди, но тем не менее была нужна днем и ночью!

— Сестричка, пожалуйста! — прошептала Лорел, хватая Саванну за запястье. Она видела ярость и слезы, сверкавшие в глазах Вивиан, а также заметила, что Росс с неожиданным интересом разглядывает рисунок ковра на полу. — Пожалуйста, пойдем отсюда.

Единственно, что сдержало Саванну, — это дрожь в голосе Лорел. Иначе бы она прокричала своей матери и всем этим благопристойным гостям, что она стала такой из-за Росса Лайтона, который забирался к ней в постель четыре раза в неделю с того самого дня, как ей исполнилось тринадцать лет. А ее благопристойная красавица мать так никогда ничего и не заподозрила — потому что Вивиан видела только то, что хотела видеть.

Вивиан и Росс полностью заслужили то унижение, которому она подвергла их. Но сейчас был не тот момент. Бедная Малышка, всегда старающаяся сохранить мир; ей вредно волноваться. В конце концов, Саванна и пришла сюда, чтобы спасти ее. Кроме того, она хотела мучить свою мать и Росса медленно и бесконечно.

— Пошли, Малышка, — тихо проговорила она, обнимая Лорел за плечи.

Они не спеша вышли из гостиной в холл, прошли мимо заплаканной Олив, которая злобно смотрела на Саванну. Саванна же только рассмеялась.

Лорел хотелось ускорить шаг и распахнуть поскорее входную дверь, откуда было рукой подать до ее машины, но она держалась рядом с Саванной, которая двигалась, как робот. Было слышно, как стучали их каблуки по —мраморному полу. Она не осмелилась отойти от Саванны. Когда на ту находило такое настроение, ее поведение становилось непредсказуемым, от нее можно было ожидать что угодно.

На небе солнце пыталось пробиться сквозь облака. Низкие тучи, которые принесли с собой ливень, уже расходились, превращаясь в тонкие просвечивающиеся полосы, и исчезали вдали. В воздухе повисла влажность, и стало трудно дышать. Запах пихт стал резче. Саванна остановилась на веранде, как будто никуда не торопилась, и окинула взглядом то, что могло бы быть ее царством, если бы их отец был жив.

Лорел сделала то же.

Перед ними раскинулась широкая лужайка с изумрудной травой, дальше росли великолепные полутропические кипарисы, а в другой стороне, за ореховой рощей, сахарный тростник с широкими темно-зелеными листьями. Это был дом многих поколений Чандлеротв.

— Почему ты это сделала? — спросила Лорел и тут же пожалела об этом.

Саванна сняла очки и подняла вопросительно бровь.

— Почему? Да потому, что они заслужили это. Я пришла сюда, чтобы спасти тебя.

— Спасти меня? — Лорел покачала головой. — Со мной было все в порядке. Я ведь пришла сюда только на обед и собиралась уходить.

— Ну вот. Какая неблагодарность! — сказала с сарказмом Саванна, выпячивая бедро. — Я сделала то, что-ты никогда бы не смогла сделать. — Я бросила им вызов.

— Я все-таки не понимаю, зачем нужно было устраивать при гостях такой скандал.

— Не понимаешь? Разве?

Слова Саванны больно резанули Лорел. Ей стала трудно дышать, и она отвела взгляд в сторону, чувствуя, как внутри нее оживают чувство вины и обида. Саванна не должна была обвинять ее в том, что Росс не обесчестил ее, но Лорел непростительно было и радоваться: этому. Это был замкнутый круг.

— Давай поедем домой и начнем день заново., о кей? — пробормотала она. Начать заново. Именно для этого она и вернулась в Байю Бро. Почему она решила, что сможет начать заново в месте, где было живо ее прошлое? Ей хотелось верить, что они смогут забыть о нем, жить дальше, но с каждым днем, пока она жила здесь, она чувствовала, что прошлое снова оживает и поглощает ее, как зыбучие пески, как жирная грязь на болоте, затягивая и опустошая ее.

Саванна села за руль черного автомобиля Лорел. Ее платье задралось и обнажило ноги. Лорел обошла машину и села рядом с Саванной, все еще продолжая смотреть на веранду Бовуара. У входной двери стояла Олив и не спускала с них глаз. Вивиан нигде не было видно. Наверняка она осталась в гостиной, стараясь сгладить положение, насколько это было возможно, и успокоить своих гостей.

Бедная мама, она всегда боялась, что скажут о ней люди.

— Как же ты добралась сюда? — рассеянно спросила Лорел.

Саванна завела машину и развернула ее на подъездной дороге. Гравий, подпрыгивая, выскакивал из-под колес и разлетался вокруг.

Она сбавила скорость, когда они скрылись за виргинскими дубами.

— Меня подвез Ронни Пелтиер. — Она засмеялась и небрежно положила левую руку на открытое окошко.

— Я вчера «покатала» его три раза, поэтому решила, что он может это для меня сделать сегодня.

Лорел громко вздохнула и провела рукой по своим волосам.

— Мне бы хотелось, чтобы ты не делала этого.

— Чего? Занималась сексом с Ронни Пелтиером?

— Чтобы не рассказывала мне об этом. Я не хочу слышать этого, сестричка.

— Господи, Малышка! — фыркнула Саванна. — Ты такая нравственная. Может быть, если бы и ты занималась сексом хоть иногда, ты бы не возмущалась так.

Она даже не притормозила, делая поворот на дорогу в сторону болота, вынырнула перед огромным грузовиком и унеслась от него под возмущенные звуки клаксона.

— Может, тебе надо было пригласить на прогулку того высокого, худого прокурора? В нем что-то есть. — Саванна медленно улыбалась, раздумывая над тем, что сама была бы совсем не прочь разок-другой переспать со Стефаном Данжермоном. — Уверена, что у него все на месте и он занимается этим с открытыми глазами.

— Меня это совершенно не волнует, — возразила Лорел.

— Да? Я могу поспорить, что это волнует Вивиан. Такой обаятельный с положением, воспитанный человек, как Данжермон, заслуживает внимания. Она готова преподнести тебя на блюдечке с золотой каемочкой, если бы могла. Только подумай! Она бы сразу же выдала тебя замуж за человека с деньгами, властью, авторитетом и большим будущим в политике и тем самым покончила бы раз и навсегда с твоим прошлым. Как все выглядело бы красиво, и пристойно, и холодно — именно это любит Вивиан.

Лорел было нечего сказать. Она сама поняла игру, которую затеяла Вивиан, но не хотела обсуждать эту тему сейчас. Она не собиралась позволять своей матери манипулировать ею — хотя это уже произошло. Эта мысль потрясла ее. Она и в Бовуар приехала, чтобы задобрить свою мать. Благодаря стараниям Вивиан Данжермон проявил к ней личный и профессиональный интерес. Благодаря Вивиан Саванна устроила скандал, а сейчас между сестрами возникло напряжение, вызванное воспоминаниями о Россе, которые, с одной стороны, сблизили их, а с другой, навсегда разъединили.