Страница 172 из 182
— А это серенькое — что?
Я потыкал пальцем в сторону бурых наростов.
— Ежи.
— ?
— Морские. Знаете, среди них тоже есть сверлящие виды.
— А.
Никогда бы не подумал, что в море тоже есть ежики. Сверлящие. И в каком же месте у них дрель? Мать моя! Чего только на свете бывает.
А вот рыбы выглядели несолидно.
— Почему такие мелкие? Это мальки?
— Нет, — дернул бровью маг. — Вы же задали необходимую производительность! Этот размер оптимальный, если организовывать транспортировку продукта, проще создать еще один вид. Деятельность регулятора потрясающе сказывается на работе ансамбля, — он одарил аквариум смущенным взглядом. — Странно, мне ни разу не встречалось упоминаний об использовании хищника для стимуляции продуцирующих организмов.
А я так совсем не удивлен. Не каждому белому придет в голову, что все их замечательное творчество кто-то должен есть!
— С этим можно работать! — торжественно объявил я. — Пробный контур сделаем здесь, в овражке. Слышь, Рон, ты насчет землечерпалки договориться сможешь?
— Без проблем, — Четвертушка солидно покивал.
— Могу ли я в своей статье указать вас в качестве соавтора? — стыдливо поинтересовался Йохан.
— Можешь, — разрешил я, представив, как будет смотреться в компании природника моя типично черная фамилия, — но статью отошлешь не раньше, чем мы оформим патент.
И завертелось.
Жизнь начала приобретать привычный ритм. Земляные работы, препирательства с Четвертушкой, составление проекта и на ходу — заказ оборудования под него (и помнить, что наши финансы не беспредельны). Теперь химикаты для Йохана везли не бутылями, а бочками. Работа для денег (началось лето, и инспекторские поездки посыпались как из рога изобилия), работа для души (я все еще дрессировал голема).
Полковник Райк в качестве виры вытребовал с салемских братчиков новый грузовичок с модным световым глушителем и теперь гордо разъезжал на нем по Суэссону. Дик Кирчун как самый любознательный из «чистильщиков» пришел ко мне выяснить насчет зомби (слухи о котором все равно пошли, но кто же поверит сплетням про черного мага!), долго пытался приманить Макса колбасой и гонялся за мистером Флапом вокруг дома, но мои творения благоразумно держались от озабоченного колдуна подальше. Зато пришел Бандит и насажал гостю шерсти на штаны.
К осени наемные землекопы едва-едва успели оформить замкнутую цепочку прудов с цементным основанием (еще чуть-чуть и мне пришлось бы лично оплавлять дно резервуаров). В одну сторону сток шел естественным путем, а для перекачивания жидкости в верхнюю часть каскада пришлось сооружать водяное колесо из просмоленного дерева и подбирать емкости, устойчивые к реагенту (пол-литровые пивные кружки как раз подошли). После первого же обильного ливня мы запустили процесс, Йохан лично проследил, чтобы система вышла на рабочий режим, а затем я опустил в бассейн контрольную навеску руды. И на следующий день не смог ее найти — съели начисто вместе с проволочной авоськой.
— Слышь, а то, что мы делаем, не опасно, скажем, для судоходства?
— Исключено! — сверкнул глазами Йохан. — Организмы не активны в растворе с пониженной кислотностью.
Не знаю, не знаю, у меня вид бирюзово-радужного пруда вызывал некоторое опасение. Ну и фиг! Будут строить суда из чистого дерева.
В итоге, мы накидали в рабочий бассейн две тонны не пойми чего, соединили водяное колесо с ветряком и принялись ждать результата.
Глава (87)50
Когда писатели хотят накалить атмосферу в своем опусе, они пишут «тень Короля коснулась его сердца» (личное наблюдение — в одной из увиденных мной пьес герой произнес эту фразу десять раз). Так вот, фраза наверняка позаимствована из какого-то магического труда. Потому что, когда на пороге дома удавленника появился Чарак, тень меня действительно коснулась.
Одеждой старый некромант живо напомнил мне покойного дядю Гордона: балансирование на грани предписанного традицией и недоступного по деньгам, типичный деревенский «пинджак», застиранная сорочка и брюки с явными следами нескольких штопок. И это при его болезненной аккуратности! Кроме того, Чарак пришел один, а колдуны его уровня редко появляются на людях без сопровождающего — это такой компромисс с общественной системой, позволяющий обеим сторонам чувствовать себя в безопасности. Или он оставил свою тень в машине? Не может быть, чтобы старик шел сюда пешком!
В общем, странностей в его появлении хватало.
— Ну, как дела, ученик? Наслышан о твоих подвигах.
— Знаете, наставник, из-за вашего недоделанного образования меня два раза чуть не убили!
Он хотел было возразить, но передумал и тяжело вздохнул:
— Вира?
Тут я отпал. Чарак не только признал свою вину, но и приносил извинения. Вам никогда не предлагал отступного четырехсотлетний маг?
— Согласен. Но для начала объясните, куда вы все так резко свалили? Абсолютно все!
— Это будет сложно.
Чарак нахмурился, собираясь с мыслями, потрясенным взглядом проводил мистера Флапа, принесшего нам чай, и, неожиданно, спросил:
— Ты, перед поездкой в Финкаун, не испытывал странного чувства, что туда ехать нельзя?
— Испытывал, — солидно кивнул я.
— И почему же поехал?
— А нефиг! — ну, не мог же я ему сказать, что дурака свалял? — И потом, наставник, мой вопрос — первый.
Чарак тяжело вздохнул.
— Видишь ли, у некромантов есть некоторые традиции, о которых я не успел тебе рассказать. В Редстоне нас так грубо прервали… Ты прочитал книги из оставленного мной списка?
Интересно, чем он думал, когда составлял тот список?
— Я не нашел их ни в одной библиотеке.
Даже в закрытой «надзоровской».
— Гм, жаль. Так вот, чародеи, принимавшие участие в ритуалах Круга, образуют некий своеобразный клан, внутри которого обмен знаниями происходит очень быстро. Мы ведь доверяем друг другу жизни, соперничество в таком деле неуместно, чем сильнее и опытнее напарники, тем спокойнее чувствует себя некромант. Когда власти озвучили приглашение в Финкаун, одного из нас посетили смутные предчувствия, и он связался с остальными. Дар Предвидения нам не завещан, но когда один беспокоится — это его проблемы, а когда все одиннадцать…
Тут он едва удержался, чтобы не зыкнуть на меня. Да, да, в Круг входят не одиннадцать чародеев, а двенадцать, они не могли не знать, кого еще туда приплетут.
Так вот и узнаешь, насколько тебя ценят: деды стакнулись улизнуть, а меня — побоку. Да где бы они были со своим прошлым Кругом, если бы не я? Этим и заканчиваются всяческие «традиции» у черных: своя стая, свой клан — максимум, о чем мы готовы задуматься. Молодой недоучка для этих столетних пней в понятие «своего» не входил. Так чего же Чарак теперь-то приперся? Пиетет перед опытом и мастерством во мне умер окончательно, но я решил дать ему выговориться — иного способа узнать, откуда дует ветер, просто не существовало.
— Мы решили перестраховаться, — как ни в чем не бывало закруглил дед.
Я глубокомысленно покивал. Чарак поерзал на стуле — ножки длинноваты, на его рост не рассчитаны, обычно на этом стуле Йохан сидит.
— Рад, что у тебя все закончилось благополучно. Но в твой дом меня привело другое.
Он жестом фокусника достал из внутреннего кармана пачку тонкой папиросной бумаги, расписанной цветной тушью, и разложил передо мной веером. Я мельком глянул на листы — рассеять мое раздражение таким примитивным отвлекающим маневром у него не получится.
— Это — схемы ритуала, который секта Искусников недавно пыталась провести в северной глубинке. Ритуал известный, называется — Литургия Света, именно с него когда-то начался Белый Халак. Спросишь, почему сохранилось описание? Никто не думал, что его удастся реализовать без древних амулетов, которые после падения Халака были уничтожены. Да вот нашелся какой-то гений артефакторики…
Я не удержался и поглядел на схемы — исторический раритет, однако. Было такое ощущения, что рисунок переводили на кальку с какого-то оригинала, а потом раскрашивали тушью вручную. Да, в белой магии я — не авторитет, но что-то знакомое в линиях было, просто метод изображения непривычный. Какую угрозу все это может представлять, было не понятно.