Страница 14 из 16
Излюбленным оружием полицейских стали длинные цепочки с грузилами на концах, позволявшие обездвижить противника, не убивая его, а также дзиттэ— стальной пруток с одной крюкообразной половинкой гарды.
Пусть легенды о мастерах, способных одним поворотом такой ловушки переламывать клинок меча, останутся на совести их сочинителей — согласно некоторым исследованиям, реально дзиттэ, имевший на рукоятке шнурок с кистью различного цвета, соответствовавшего рангу полицейского, играл ту же роль, что в наши дни жетоны и удостоверения. Хотя, безусловно, хватало по-настоящему сильных мастеров, творивших чудеса со своим нехитрым орудием.
Любители японских боевиков-тямбара могут насладиться этой темой, отыскав двухсерийный (я, по крайней мере, больше не встречал) фильм «Лезвие», повествующий о приключениях эдосского полицейского Ханзо-лезвие (кличка такая) в исполнении блистательного мастера, актера и режиссера Шинтаро Кацу, знакомого многим по роли слепого массажиста Зато Ичи, убившего на протяжении тринадцати серий едва ли не полтысячи отвратительных якудза своим молниеносным клинком, спрятанным в палке. В образе мэцукэ (полицейского) он орудует отточенной сталью обыкновенной катаны, иногда пуская в ход сайс длинной цепочкой, размещенной в рукоятке, а также результативно пытает женщин некоей естественной принадлежностью своего организма.
В целом Эдосский период японской истории можно сравнить с эпохой европейского Ренессанса. Пришедший на смену нескончаемым войнам почти трехвековой мир возродил к жизни огромное количество всевозможных разновидностей изящных искусств, а профессионалы клинка получили возможность в спокойной обстановке заняться систематизацией бездонного практического опыта и созданием постоянных школ. Именно в эти годы множатся новые и укрепляются старые «рю», в стенах которых обретают отчетливый облик здравствующие по сей день стили кэн-дзюцуи дзю-дзюцу. Исподволь поменялся характер техник, так как отсутствие доспехов сместило акценты в сторону быстроты и ловкости движений. На смену ужасной сметающей мощи копья, нагинаты и длиннейшего «полевого» меча пришла виртуозная работа более легкой катаной и всем обширным арсеналом малого вооружения, вышедшего из тени могучих собратьев.
Кобудо, понимаемое сегодня как искусство боя с использованием предметов, входит в качестве обязательного раздела во все без исключения современные школы дзю-дзюцу, каратэ и так далее. Разумеется, речь идет о школах традиционной (не спортивной) направленности.
Если попытаться обобщить все вышесказанное, то можно утверждать, что самурайская разновидность кобудо включает в себя искусство обращения с различными вариантами стальных предметов, в том числе цепей, а также некоторые специфические техники наподобие ходзё-дзюцу (приемы связывания противника веревкой, поясом и т. п). В отличие от окинавского, самурайские разновидности кобудо не сведены в единую систему и изучаются порознь в рамках тех или иных школ как самостоятельные дисциплины.
Шпионское кобудо
Подкрался сзади, размахнулся,
Как вихорь свистнул острый меч,
И прежде, чем я оглянулся,
Уж голова слетела с плеч.
А. С. Пушкин
Из содержания эпиграфа ясно, что речь пойдет о коварных и безжалостных шпионах японского средневековья, любимцах нынешней детворы во всем мире — ниндзя. Хотя здесь описана именно сцена убийства, главным смыслом деятельности «воинов ночи» была все же добыча, сохранение и передача информации, а уже во вторую очередь — диверсионные акции в тылу врага, резня и поджоги. Собственно говоря, принципиальная ошибка почитателей, исследователей и историков ниндзюцу на сегодняшний день состоит в том, что древний феномен рассматривается как разновидность боевого искусства. Это совершенно неверно, ибо сами по себе боевые техники составляли лишь малую часть в объемистой программе подготовки лазутчиков, где гораздо большее внимание уделялось вопросам маскировки и скрытого перемещения, приемам проникновения в дома и замки, способам взлома, подкопам и прыжкам, плаванию и бегу, умению часами сохранять неподвижность в самой немыслимой позе (например, повиснув на ветке) и множеству иных навыков.
Помимо чистой «физики» досконально прорабатывались также психические аспекты: гипноз и самогипноз, умение запоминать колоссальные объемы информации, способы концентрации внимания, обострения органов чувств, мобилизации энергетики, и так далее. Как следует из другого их наименования — синоби(крадущиеся) — практика ночных оборотней строилась, прежде всего, на соблюдении абсолютной незаметности, бесшумности и безликости. Поэтому очень красивый рассказ Виктора Попенко на страницах его книги «Древнее оружие Востока» о том, как гордые своей профессией ниндзя для пущей славы раскрашивали в разные яркие цвета клинки мечей (причем цвет соответствовал той или иной конкретной школе), заставляет вообразить штандартенфюрера Штирлица с полным набором советской военной атрибутики вплоть до знака об окончании академии РККА на черном эсэсовском мундире.
Согласиться с подобными вымыслами невозможно, если принять в расчет обыкновение шпионов уродовать свое лицо в случае поимки, дабы лишить врага возможности какой-либо идентификации. При этом странно иметь при себе клинок, на котором, так сказать, «синим по белому» написано о причастности, например, к Котто-рю.
Если еще учесть, что другим показателем достоверности подобных сведений служит утверждение автора о хромировании клинков (в XVII веке!) для пускания «зайчиков» в глаза, то не стоит принимать этого всерьез.
Самое большее, что реально могли проделывать ниндзя со своим оружием, — коптить его в пламени свечи или костра для ликвидации малейших бликов, каждый из которых мог привести к обнаружению, гибели и — что несравненно важнее — к провалу всей операции. На сегодняшний день в нашей стране вышла в свет единственная достоверная работа по истории шпионского промысла в Японии — две книги Алексея Горбылева: «Путь невидимых» и «Когти невидимок».
Нас же хитрые проныры интересуют лишь постольку, поскольку все их мастерство и фантастические деяния напрямую зависели от умения обращаться с разнообразнейшим арсеналом специальных приспособлений, от самых простых до весьма сложных и остроумных. Сегодня с легкой руки писателей и сценаристов у определенных слоев общественности сложилось впечатление, будто ниндзя только и делали, что убивали направо и налево, притом исключительно с помощью мечей, серпов и сюрикэнов.
Между тем этот зловещий образ имеет к реальной практике ниндзя примерно такое же отношение, как блистательный Джеймс Бонд — к деятельности настоящей разведки.
Как отмечалось выше, истинный синобибыл, в первую очередь, мастером скрадывания, проникновений и похищений, а вовсе не рукопашного боя. В наши дни, с этой точки зрения, опытный домушник или карманник в гораздо большей степени имеет право отождествлять себя с ниндзя, чем все те члены клубов и секций, что рядятся в черные одежды, мечут «звезды» и размахивают прямыми мечами тайваньской выделки, не будучи в состоянии даже выкрасть бумажник у прохожего. Я не воспеваю воровство, но факт остается фактом: хороший ниндзя есть прежде всего хороший жулик. Огромное число увлекательнейших историй повествуют нам об испытаниях мастерства, что учиняли шпионам их учителя или наниматели. Почти все подобные задания представляли собой изощренные кражи предметов (меча, свитка, подушки из-под головы) у заранее предупрежденного, изготовившегося к отпору владельца. Даже когда дело касалось боевых подвигов в расположении противника, звону стали всегда предшествовало незаметное проникновение на тщательно охраняемую территорию.
В полном соответствии с тематикой работы шел подбор вспомогательных средств, причем каждый предмет мог служить одновременно разным целям, и оружия в чистом виде почти не применялось — даже пресловутый синоби-кэнс квадратной цубой представлял из себя целый арсенал, обеспечивая весьма далекие друг от друга задачи. «Невидимка» попросту не мог позволить себе быть обвешанным грудой тяжелого громоздкого инвентаря, словно Арнольд Шварценеггер в фильме «Коммандо», поэтому компактность и универсальность были первым и решающим критерием в подборе снаряжения. Даже когда наниматель жаждал смерти оппонента, дело чаще всего обходилось без серпов и мечей. Подлинный мастер мрачного ремесла использовал, как свидетельствуют исторические документы, невероятные ухищрения и выдумки — опять же с целью незаметности и стопроцентной эффективности акции.