Секреты обольщения

– Чувствуете себя вполне свободно. Несомненно, покровительство Коттингтона дало вам эту свободу обращения с людьми моего круга. И возможно, приучило к презрительному отношению к ним.

Похоже было, что, прежде чем отправить приглашение, Истербрук навел о нем справки.

– Я не испытываю презрения к людям, вашего круга. Если бы испытывал, меня бы здесь не было. Я всего лишь хочу узнать, почему вы пожелали со мной встретиться.

– Пока вы дожидаетесь объяснений, вы очень внимательно меня разглядываете. И каково ваше мнение?

– Я думаю, сколь богатым мне надо стать, чтобы перестать душить себя галстуком.

– Полагаю, достаточно богатым, чтобы ни в грош не ставить мнение света.

Но оба они отлично понимали, что деньги не имеют к этому никакого отношения.

– А что думаете вы после того, как так внимательно рассматривали меня?

Истербрук окинул гостя последним долгим и внимательным взглядом.

– Думаю, что вижу будущее.

Вошли слуги с подносами, нагруженными кофейниками и чайниками, графинами и кексами. Похоже было, что в ответ на распоряжение Истербрука подать что-нибудь его слуги при кухне решили подать все.

Прошло еще четверть часа, и слуги решили подать напитки. Наконец маркиз знаком приказал им покинуть комнату.

– Слышал, несколько дней назад вы были представлены моему брату? – спросил маркиз.

Наконец-то они перешли к делу.

– По правде говоря, мне доводилось встречаться с лордом Хейденом прежде. Но несколько дней назад я действительно видел его в Кенте.

– Он вернулся в город и привез Алексию. Мне сказали, что она безутешна в своей печали о кузине. Я очень привязан к своей новоявленной сестре. Она ждет ребенка, и ее волнение печалит меня.

– Мне огорчительно слышать, что она расстроена. А слышали вы что-нибудь о ее кузине? Как она?

Кайл заметил, что его вопрос заинтересовал маркиза, и не мог понять почему.

– Брат приехал в Лондон удостовериться, действительно ли всем известно о том, что вы привезли мисс Лонгуорт в их дом в Кенте чуть более чем через час после того, как забрали ее с вечера в доме Норбери.

Кайл сомневался в том, что это поможет восстановить репутацию леди. Скандал приобретал все большие масштабы, и происходило это быстро, привлекая к нему нежелательное внимание. На улице к Джордану подошел какой-то малый, репортер «желтой» газетенки, и начал расспрашивать, не живет ли мисс Лонгуорт в доме мистера Брадуэлла.

Истербрук встал с места и бесцельно зашагал по комнате, отвлекая Кайла от размышлений.

Нет, вовсе не бесцельно. Он описывал круги вокруг стула Кайла.

– Усилиями Хейдена ваша репутация будет спасена. Возможно, вас сочтут настолько порядочным, что никогда больше не пригласят на подобную веселую вечеринку, – заметил Истербрук. – Мой вопрос заключается в том, нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы спасти и репутацию мисс Лонгуорт, и утешить Алексию.

– Но время, которое я провел с мисс Лонгуорт, настолько ничтожно, что едва ли могло усугубить ее положение.

– Расскажите мне об остальном. Слуги приносят какие-то обрывки разговоров, а брат твердит, что она погибла.

Кайл пересказал события той ночи и все, что тогда видел. Слушая его, Истербрук продолжал ходить по кругу. Иногда он задавал вопрос-другой, чтобы прояснить некоторые моменты. И снова начинал ходить.

– Получается, что мисс Лонгуорт связала свою судьбу с человеком, который, как она полагала, любит ее, а он намеренно уничтожил ее? Я спрашиваю себя, имел ли он для этого основания. И у меня создалось впечатление, что такие основания у него были. – Маркиз Истербрук сделал еще три шага. – Я думаю, что все дело в ее чертовом братце.

Кайл никак не ответил на это размышление вслух. Он отдавал должное пониманию Истербруком человеческой натуры и мотивов человеческого поведения и находил, что маркиз разбирается в них лучше, чем многие другие.

Внезапно он прервал свои размышления, снова сел на диван, на этот раз чуть ближе к Кайлу.

Последовала длительная пауза, пока маркиз внимательно разглядывал гостя.

– Вы предложили очень большую сумму. Это было умно, но обошлось вам дорого.

Впервые с момента, как Кайл ступил в этот дом, он ощутил неловкость. Ему не нравился ястребиный взгляд, который маркиз устремил на него. Инстинкты говорили ему, что прямая угроза была бы много лучше, чем то, что задумал этот человек.

– Должно быть, это нанесло серьезный урон вашему кошельку, если пришлось выплатить всю сумму сразу.

– Я справился.

С трудом. Два дня назад он оформил на две закладные больше, чем собирался.

Истербрук на своем диване расслабился.

– Мисс Лонгуорт – очень красивая женщина. Вы не согласны?

– Очень красивая.

Почему у него возникло ощущение, что, согласившись с этим, он сделал уступку и потому отчасти проиграл в этой битве интеллектов?

– Не могу допустить, чтобы мисс Лонгуорт оказалась потерянной для моей невестки. Думаю, что, приложив некоторую усилия, мы сможем преодолеть самое худшее и обеспечить ее будущее. Конечно, шептаться о ней все еще станут, но с этим ничего не поделаешь.

Кого, черт возьми, он имел в виду, говоря «мы»?

– Говорят, что вы редко покидаете этот дом. Поэтому, возможно, не понимаете, как все происходило. Ей не удастся оправиться, даже если хоть часть ее репутации останется незапятнанной. Ваш брат это понимает. Да и сама мисс Лонгуорт тоже.

– Это потому, что и мой брат, и мисс Лонгуорт приняли правила игры, предложенные Норбери. Но в руках другого режиссера все поставленные сцены могут восприниматься зрителями по-другому. А это может изменить все. – Маркиз лениво повел рукой, будто речь шла о пустячном деле.

Кайл с трудом удержался от язвительного смеха. Истербрук воображал, что может изменить историю и судьбу.

– Позвольте мне рассказать вам, Брадуэлл, как я это представляю. В моей пьесе добродетельную женщину заманивают на фривольный вечер в частном доме, и она узнает о неблаговидных намерениях хозяина. Когда она пытается воспротивиться ему, он в отместку прилюдно старается ее унизить таким образом, что ее репутация может быть погублена. Разве это не правдоподобно?

Кайл пожал плечами. Эта история была правдоподобной и в целом довольно точной, но неверной в главном и самом существенном. Ко времени, когда мисс Лонгуорт прибыла на этот вечер, она уже распростилась со своей добродетелью. Вне зависимости от своих мотивов она не устояла перед обольщением. Да никому и не были интересны ее мотивы.

Как бы отвечая на невысказанную мысль Кайла, Истербрук сказал:

– Никто из присутствующих не знал этого наверняка.

То, что маркиз будто читал мысли, Кайлу было чертовски неприятно и раздражало.

– Они слышали только слова этого негодяя. Итак, согласно моей версии Норбери неожиданно оказался посрамленным случайно оказавшимся там галантным рыцарем, при этом человеком, наименее пригодным для роли рыцаря. Этот человек готов рискнуть своим состоянием, чтобы спасти невинную бедняжку от участи, худшей, чем смерть.

– Вы впадаете в мелодраматический тон.

– А публика падка на мелодраму. Она больше любит романтику, чем скандалы. И это приводит нас к желанной развязке. Рыцарь не использует благодарность леди во зло и благополучно доставляет ее семье. – Снова ленивый жест рукой. – А потом женится на ней.

Ему жениться на мисс Лонгуорт? Кайл уставился на Истербрука. Черт возьми! Он что, сказал это серьезно?

– Вы с ума сошли!

– Это наилучшее решение.

– В таком случае женитесь на ней сами.

– Но я ведь не рыцарь. И она мне не подходит в качестве жены. Она так прелестна, что какое-то время я раздумывал, не сделать ли ее своей любовницей. Но она ведь кузина моей невестки…

Проклятие! Да он не лучше Норбери!

– Вы правы в одном. Бывают времена, когда я питаю презрение к таким, как вы.

– Я сказал только, что такая мысль приходила мне в голову, однако я не склонял ее к этому и не преследовал. – Маркиз ничуть не был оскорблен. – Понимаю, почему мое допущение вызвало ваше негодование. Бедная мисс Лонгуорт оказалась в весьма щекотливом и уязвимом положении из-за обнищания своей семьи и тем самым привлекла внимание аристократических коршунов…