Пепел войны

— Командир, мы уже все давно мертвы, просто сейчас в этом появился смысл. Бывает не важно, как человек жил, а важно, как умер. Теперь мы знаем, что есть надежда, а в бункере Черненко этой надежды не было, вот и все, так что не терзайся.

Самое интересное, этот боец и не предполагал, как он помог мне. У любого нормального человека есть моменты, когда он терзается тем, что что-то сделал неправильно, и это влечет за собой мысли, что можно было сделать иначе, но тут так вот почти фамильярно одобрили мои действия, причем люди повоевавшие, не новички.

Я еще несколько минут побыл с ними, потом навестил капитана Строгова, который лежал в закутке, отгороженном неким подобием ширмы. Там специально для него поставили небольшой телевизор с плоским экраном, провели наушники и по его просьбе крутили фильмы. Сейчас, заглянув в щелку, увидел, как он, бледный от потери крови и боли, смотрел наш современный фильм «Звезда» про армейских разведчиков. Ему, как и мне, эта тема была очень близка. Его глаза горели. Некоторое время я стоял и смотрел на него. Он, как профессионал, сразу ощутил чужой взгляд, повернул голову и встретился со мной глазами, тут же достаточно проворно нажал на пульте кнопку «Пауза», стянул наушники с головы и вымученно улыбнулся.

— Здорово, майор.

— Привет, как ты?

— Лучше, Олечка великолепный врач, обещала, что на ноги поставит.

— Ну раз обещала, значит, выполнит. Она такая.

Чуть помолчали.

— Как там?

— Тяжеловато, по глупости пошли карателей зачищать, так ввязались в бойню, вон, видел, ребят привезли? Так оттуда. Хотя германцам навешали, много пленных освободили, целую железнодорожную станцию разорили и по аэродрому танками прошлись. Самолетов штук тридцать сожгли. В общем, неплохо погуляли, за это немцы с фронта снимают две дивизии, чтоб с нами разобраться.

— Да, наворотили вы дел, майор. Жаль, меня с вами не было.

— Навоюешься еще. Ольга говорит, кризис миновал, теперь, главное, сил набираться. А насчет всего остального, так наши ребята на боевом выходе все снимали, попрошу девчонок, они тебе фильм смонтируют, посмотришь для удовольствия, тем более положительные эмоции тебе не помешают. Кстати, есть вопрос, скорее всего, будем переправлять раненых на ту сторону фронта, ты как, с ними или тут будешь долечиваться?

Смотрю — глаза опустил, загрустил капитан Строгов. Тут ширма дернулась, и к нам зашла Ольга. Деловито пощупала лоб пациента, заглянула в глаза, задала пару ничего не значащих вопросов, чуть улыбнулась, обдала нас запахом вымытых женских волос и резины, видимо, только что сняла перчатки, и снова исчезла. По тому, как на нее все время смотрел Строгов, я понял, что долечиваться бравый капитан ОСНАЗа НКВД будет у нас.

Усмехнувшись про себя и порадовавшись за двух хороших людей, решил не травить человеку душу.

— Знаешь, Александр, никуда я тебя не отпущу, с таким ранением ты бы давно умер в вашем госпитале, а тут и специалист, да и к тайне ты уже допущен, поэтому нет уже у тебя нормальной жизни без нас и нашего бункера. Я с товарищем Берия согласую этот вопрос.

Он согласно закивал, а глаза радостно загорелись. И перед уходом решил его чуть подколоть:

— Да и Ольге нормальный защитник нужен, натерпелась девчонка.

Не слушая его ответа, убедившись, что и тут все под контролем, ушел из медицинского бокса в серверную, где, судя по времени, уже должны были закончиться расчеты.

При расчете новых точек я постарался поискать зависимость между координатами выхода и параметрами энергетики волновой линзы. Сделал несколько предположений и по выходу третьей точки, можно будет в первом приближении рассчитать поправочные коэффициенты для нынешних географических координат расположения большого портала.

В три часа ночи сервера радостно пискнули спикерами, известив о том, что вычисления закончены. Я быстро по сети перегнал установочные данные на пульт управления и стал калибровать установку, исходя из новых параметров. Вскоре появился Борисыч, которого я в приказном порядке вызвал перед отключением установки, как еще одного неплохого специалиста в электронике и в компьютерной технике. С ним мы работали по отработанной схеме, и через полчаса параметры были введены и установка была готова к запуску. Тут уже не было времени на соблюдение всех мер предосторожности, поэтому, сделав несколько пробных запусков и еще раз настроив установку, зафиксировав конечные устойчивые параметры для работы, мы запустили на продолжительный срок, выставили в окно штангу с антенной и включили тестовый радиосигнал. В это время запустили малый портал и с помощью установки радиопеленгации попытались обнаружить место выхода портала. Через несколько минут такой работы система, с погрешностью тридцать-сорок километров, указала место на карте.

Все, кто находился рядом, с интересом ждали этого момента. Большой кружок отмечал примерное местоположение точки выхода портала. Судя по координатам, и на этот раз нас ждало разочарование — точка опять была на оккупированной территории в районе города Гостомеля, почти на самой линии фронта, что нас, естественно, не устраивало.

Опять новые данные, вычисления, настройки. Уже пять часов утра, глаза болят, и даже кофе не помогает. Малой, Миронов и Карев, обвешанные оружием, спят сидя на стульях, ожидая от нас результатов. Еще одна проба.

Включаем, настраиваем, перенастраиваем. Все уже делается почти на автомате, и усталый мозг уже не в состоянии нормально воспринимать информацию, но и сейчас установка настроена и готова к запуску. Включаем. Гудение генераторов, ударная группа готова, и опять проводим попытку триангулировать наше местоположение. Через десять минут жирная точка вероятного выхода в 1941 году уже находится в районе города Борисполь, под Киевом. Я уже был не в состоянии, а появившаяся жена вывела карту боевых действий и почти однозначно дала заключение, что сейчас нам повезло. Чтобы однозначно определиться с местом, необходимо послать разведывательную группу в близлежащий населенный пункт и получить точные координаты.

Пока я, снайперская пара и Карев готовились для выхода на ту сторону, переодеваясь в советскую форму, готовя оружие и документы, в Москву пошла радиограмма.

«Странник — Центру.

Получена новая точка выхода. Район Борисполя под Киевом. Точные координаты уточняем. При возможности вступаем в контакт с местными органами госбезопасности под легендой Кречетова. Просим подтвердить легенду и отправить группу для контакта. Время ограничено, начинаем эвакуацию раненых из-под Фастова.

Перед выходом решили проверить портал к группе под Фастовом, заново ввели параметры и убедились, что время перестройки между разными точками выхода составляет не более пяти минут. Пока было время и ждали ответа от Москвы, я снова сходил на ту сторону — убедиться, как идет подготовка к отражению атаки противника. Судя по обстановке в эфире, немцы активно нас искали и, что особенно важно, буквально рыскали в поиске источника помех в радиоэфире. Несколько раз вдалеке пролетали самолеты-разведчики, но пока наш укрепленный лагерь не был обнаружен.

По договоренности с Москвой посланец Канариса отправил радиограмму, и на это время система подавления радиосвязи отключалась. Теперь ждали реакции от шефа абвера. Пока была возможность, в рассветных сумерках я провел совещание со своими командирами. Васильев, Ковальчук, Левченко, Артемьев почти сразу прибежали, когда им сообщили, что есть новости с той стороны.

Все выглядели очень усталыми и вымотанными. Третьи сутки непрерывной беготни, когда нет даже возможности присесть, не то что поспать, сказались на всех. Я сразу взял слово и начал совещание:

— Значит, так, канал на территорию, не занятую противником, мы пробили.

Все уставились на меня, ожидая более точных пояснений.

— Под Борисполем, за линией фронта. С Москвой я уже связался, и сюда скоро высылают группу для обеспечения контакта с нами. Думаю, в свете последних событий мы от правительства СССР пока никакой материальной помощи просить не будем, вермахт нас и так прекрасно обеспечил всем необходимым, поэтому на повестке основная задача — спасение бывших военнопленных, которые себя реабилитировали в боевых действиях и действительно достойны спасения. Жду ваших мыслей по этому поводу, с учетом того, что секретность нашего объекта не должна быть нарушена.