Никто нам с тобой не помешает

Что ж, значит, надо побыстрее доказать, что это — самый обыкновенный киднап. Тогда Фокс успокоится…

Нужная дверь оказалась в самом конце коридора. Молдер распахнул ее, и партнеры вошли в палату.

Больная стояла возле окна и смотрела вниз, на улицу. Каштановые волосы средней длины, ночная рубашка, подчеркивающая худобу, свисает с узких плеч, как взрослое платье с детской вешалки. Впрочем, платье тоже имеется, лежит на кровати, голубое на белом… Будто хозяйка собралась переодеваться, да забыла: отвлекло ее что-то за окошком…

— Люси! — негромко сказал Молдер.

Больная стремительно оглянулась. Бледное лицо со следами жизни, явно не отмеченной стремлением к праведности. Что называется, «потасканное». Во взгляде — откровенная настороженность. И это в госпитале, где глаза больных живут либо болью, либо тоской, либо надеждой…

— Меня зовут Фокс Молдер, — сказал Молдер. — А это Дейна Скалли. Мы работаем в ФБР. И хотели бы задать вам несколько вопросов.

Люси посмотрела на него с вызовом:

— А я хотела бы сигарету! Мне здесь совсем не дают курить.

Нет, не нравилась Скалли эта больная. Не похожа она как-то на больную. Скорее уж — на преступницу, решившую скрыться от правосудия на госпитальной койке.

— Вам уже стало лучше? — спросила Скалли.

Люси перевела взгляд на нее, нахмурилась, оперлась локтями о подоконник.

— Да, намного лучше. И потому мне очень хочется курить.

— Вчера похитили пятнадцатилетнюю девочку, — сказал Молдер. — Вы что-нибудь слышали об этом?

Взгляд Люси уехал в сторону, в угол палаты, где стоял холодильник. Аппарат мгновенно включился — словно только и ждал, когда на него обратят внимание…

— А почему вы меня спрашиваете?

— Помните, что вы вчера говорили? Когда упали в обморок на работе…

— И что же я говорила? Партнеры переглянулись.

— Вы несколько раз повторили: «Никто нам с тобой не помешает», — сказал Молдер.

— Вам эти слова знакомы? — подыграла ему Скалли. — Они что-нибудь значат?

Люси пожала плечами:

— Ничего они не значат.

Врет, подумала Скалли. Врет и не краснеет! .. Пожалуй, повозимся мы с этой дамочкой!

— Тогда объясните, почему вы так говорили.

Взгляд дамочки вернулся из угла, вновь переполнился вызовом.

— А что такое особенное я сказала?! Эта фраза запрещена законом?

— Видите ли, Люси… — Молдер на секунду замялся, словно набирался решимости. — Эту же самую фразу произнес вчера преступник. Причем, в тот самый момент, когда похищал девочку. Так что, учитывая сложившиеся обстоятельства, ваши слова по меньшей мере, кажутся странными.

Люси прикусила губу, стиснула тощие руки, хрустнула пальцами. В ней явно происходила какая-то борьба.

— Я не понимаю, к чему вы клоните, — сказала она наконец. — К тому, что все жертвы похищений как-то связаны между собой?

— Нет, нам просто надо найти похищенную девочку. Мы прилагаем к этому все усилия. И если вы что-то знаете, то вполне могли бы помочь нам. Прошу вас!

Люси отвернулась, долго смотрела на улицу.

— А вам известно, что я пережила в жизни? — сказала она, не поворачивая головы. — Я такого не пожелаю никому. Даже первому своему врагу. Но это вовсе не значит, что я могу облегчить судьбу. Ни себе, ни кому бы то ни было — не могу.

Партнеры вновь переглянулись. Модцер выглядел слегка растерянным, и Скалли не понимала этой растерянности. И слепому ясно — не приведет Фокса «больная» дамочка к зеленым человечкам! Неужели он на что-то надеялся?

Молдер потер подбородок.

— Ну что ж, — сказал он. — Ладно, Люси. Спасибо хотя бы за то, что согласились поговорить с нами. До свидания!

— Попутного ветра в паруса, — отозвалась Люси, по-прежнему глядя в окно.

Партнеры шагнули к двери, Молдер взялся за ручку.

— Эй! — раздалось позади. — А когда я смогу отсюда убраться? ч Скалли обернулась. Люси стояла вполоборота, смотрела на них, как-то странно, с наклоном повернув голову. Будто тело ее стремилось за стекло, на улицу, вдаль.

— Как только врачи решат, что вы здоровы.

— А врачи говорят — это зависит от вас.

— Ну что ж, — сказал Молдер. — Мы не можем вас удерживать здесь. Вы свободны и можете идти куда заблагорассудится!

Люси схватила лежащее на кровати платье и стремительно скрылась за дверью в боковой стене палаты. Наверное, там был умывальник.

Необычная стремительность эта натолкнула Скалли на любопытную мысль.

— Похоже, ей не нравится замкнутое пространство.

— Думаю, в этом нет ничего удивительного, — отозвался Молдер, и Скалли не сразу поняла, что он имел в виду.

А когда поняла, согласно кивнула. Пять лет в темном подвале могут довести не только до клаустрофобии, но и — тех, кто слаб духом! — до суицидальных проявлений. Хотя, с другой стороны, в Люси Хаусхолдер, несмотря на физическую худобу, слабости не ощущается…

Партнеры вышли в коридор и направились к лифту.

А Люси, открыв кран, глянула в зеркало над умывальником. Провела ладонью по иссеченному морщинками лбу, по все еще гладкой щеке. Взяла мыло, намылила руки. Вновь глянула в зеркало.

И замерла.

Минута уходила за минутой. С журчанием утекала в слив вода. Лопались мыльные пузыри на руках. А Люси по-прежнему смотрела в зеркало. Как в окно. И явно видела там не только себя, потому что лицо ее вдруг перекосилось от ужаса.

Колесо прокололось в десять сорок. Пришлось остановить машину, достать из багажника инструменты. И Карл не удержался, склонился над замотанной в одеяло малышкой, ласково провел рукой по нежному лобику, коснулся пряди шелковистых рыжеватых волос. Девичьи глаза расширились от ужаса, и он больше не стал ее пугать. Лишь проверил кляп во рту.

А потом сзади послышался сигнал клаксона, скрип тормозов, и пришлось закрыть крышку багажника, стараясь, чтобы получилось быстро, но не подозрительно быстро.

И лишь потом он обернулся.

В десяти ярдах стояла оранжевая машина технической помощи.

Автомеханик в синем комбинезоне как раз выбирался из кабины. Подойдя к Карлу, он спросил:

— Это вы звонили в техническую помощь?

— Нет, — спокойно ответил Карл, — не я. Автомеханик вытащил из нагрудного кармана затрепанный блокнот, раскрыл, полистал.

— Вы Гарри Мойди?

— Нет, меня зовут по-другому. Автомеханик улыбнулся:

— Ладно, раз уж я приехал сюда, могу и вам помочь.

— Не стоит утруждаться, я и сам справлюсь.

Автомеханик глянул на раздолбанное колесо, присвистнул:

— Ничего себе! У вас серьезная неисправность. Пробило борт. Вам нужна новая покрышка.

— Да, — ответил Карл, сдерживаясь, потому что внутри уже закипало. — Я догадываюсь.

Но тип в комбинезоне не отставал:

— А запаска у вас есть?

Видно, он не мог жить без работы.

— Есть.

Автомеханик еще раз глянул на колесо:

— Двадцать долларов наличкой и пять минут работы.

В висках заколотило, и Карл прикусил губу, с трудом, но сумел загнать бешенство в живот.

— Я не могу вам заплатить. — Голос все еще звучал ровно.

— Ну хорошо, хватит и десяти баксов. — Автомеханик шагнул к багажнику. — Открывайте! Через пять минут все будет в полном порядке.

И тут бешенство все-таки вырвалось на свободу. Карл и сам не заметил, как монтировка, валяющаяся возле пробитого колеса, оказалась в руках.

— Оставь меня в покое! Автомеханик попятился:

— Эй, парень, ты чего, с дуба рухнул? Карл замахнулся:

— Оставь меня в покое, говорю! Убирайся отсюда!

Ощущение собственной силы было столь велико, что в душе родилось удовольствие, . близкое к тому, что Карл получал, занимаясь онанизмом.

До голубого комбинезона дошло, наконец, что с ним не шутят. Он бросился к машине, на ходу запихивая блокнот в карман.

— Ненормальный!

Хлопнула дверца, взревел двигатель, машина сорвалась с места.

Проезжая мимо, автомеханик притормозил, крикнул в открытое стекло: