Страница 11 из 12
Данилов снял трубку:
— Первая реанимация.
— Здравствуйте, скажите, это у вас лежит Савочкин? — спросил женский голос. — Нам в справочной сказали, что он лежит у вас!
— Лежит, — подтвердил Данилов.
— Как его состояние?
— Тяжелое.
— А подробнее?
— Подробнее по телефону нельзя.
— Я понимаю — врачебная тайна, вы мне только скажите — он жив или нет, а то у меня очень плохое предчувствие. Я его жена.
— Пока жив, а что будет дальше, покажет время.
— А вы давно его видели?
— Четверть часа назад.
— Я вас очень прошу — посмотрите сейчас, а то мне как-то не по себе.
— Хорошо, подождите минуточку…
Данилов положил трубку, вышел в зал, подошел к лежавшему без сознания Савочкину (тяжелейшее нарушение мозгового кровообращения в каких-то пятьдесят два года), посмотрел на зубцы, бегущие по экрану монитора, прислушался к ритмичному шуму аппарата искусственной вентиляции легких, вернулся в ординаторскую и сообщил жене пациента:
— Жив, но состояние тяжелое. Пока без сознания.
— Скажите, пожалуйста, доктор, — заторопилась собеседница, беспокоясь, что Данилов сейчас повесит трубку, — а когда он придет в сознание, я смогу навестить его вместе с нотариусом?
— В реанимации посещений нет.
— Даже для нотариуса нельзя сделать исключение? — удивилась женщина. — А верно ли, что если пациент в тяжелом состоянии, то врачи могут удостоверять завещания и без нотариуса? Своей печатью?
— Для подписания завещания нужно в первую очередь быть в сознании и отдавать себе отчет в своих действиях, — резко сказал Данилов. — Дождитесь сначала улучшения.
— Я дождусь, — пообещала женщина. — А у кого можно узнать ваши тарифы на удостоверение завещаний?
Данилов повесил трубку.
Завещания пациентов, проходящих лечение в стационаре, вправе удостоверять главные врачи, их заместители по медицинской части и даже в особо срочных случаях — дежурные врачи. Для удостоверения непременно нужен один свидетель. Только насколько было известно Данилову, медики удостоверяли завещание бесплатно, руководствуясь, как им и положено, не корыстью, а высокими гуманистическими принципами.
— Роман Константинович, а вам когда-нибудь доводилось заверять завещания пациентов? — спросил Данилов у вошедшего в ординаторскую начальника отделения.
— Нет, и надеюсь, что никогда не доведется, — ничуть не удивившись вопросу, ответил Роман Константинович. — Представляю, сколько потом по судам бегать приходится, доказывать, что ты не верблюд и наследники тебя не подкупили.
Глава пятая
КВАРТИРНЫЙ ВОПРОС
Работа в «ведомственной медицине» имеет ряд преимуществ.
Первое, и самое главное, самое значимое преимущество — отсутствие «перегрузок». В ведомственных стационарах редко можно увидеть пациентов, лежащих в коридоре. И не потому, что там избыток мест, а потому, что загрузившись под завязку, ведомственный стационар больше никого не принимает. Всех, кому не хватило ведомственных мест, принимает обычное, городское здравоохранение, безотказное и безразмерное.
Данилов помнил, как в сто тридцать третьей больнице, где он проходил интернатуру, во время авралов закатывали в реанимацию позаимствованные из отделений койки и расставляли их так, чтобы места боком пройти хватило. Отдел госпитализации на вопли о перегрузе стандартно отвечал: «Что вы хотите — везде такая ситуация! У всех „перегруз“! Что ж теперь — больных дома или на улице оставлять? Крутитесь!» Причин для «перегруза» много — эпидемия, ремонт или карантин в одном из соседних стационаров, а однажды зимой, в разгул гриппа, когда обостряются все болячки и забиваются все больницы, какие-то идиоты позвонили по «ноль два» и сообщили, что в сто тридцать шестую городскую больницу подложена бомба. Всех больных, а было их около полутора тысяч да еще немного сверх того, срочно распихали по соседним стационарам и в той же сто тридцать третьей выкатывали в коридор из ординаторских диваны, связывали бинтами, чтобы не разъезжались, стулья, позабирали откуда только можно кушетки и банкетки… Что делать, раз такая ситуация? Тебе везут, а ты клади, другого не дано.
Бомбу, кстати говоря, так и не нашли, а вот горе-шутников нашли и наказали как положено. «Дали бы мне на часок этих уродов! — мечтал один из врачей приемного отделения сто тридцать третьей больницы, дежуривший в тот самый злополучный день. — Ох, я бы показал им, как надо шутить». И показал бы, если бы дали — возможности медицины поистине безграничны.
Второе преимущество — административное. Нигде так сильно не достают персонал приказами, указами, требованиями и придирками, как в общей лечебной сети системы здравоохранения. В ведомственных учреждениях обычно работается спокойнее, если, конечно, между высшими и местными начальниками нет каких-либо непримиримых противоречий.
Третье преимущество — чисто психологического плана. Всегда приятно ощущать свою избранность, принадлежность к какой-то особой группе, выделяться из, как однажды выразился Роман Константинович, «серой толпы в белых халатах». Впрочем, и из избранности можно извлечь определенную пользу.
— Вова, я сказала агенту, что ты работаешь в системе МВД! — предупредила Елена, паркуясь около делового центра на проспекте Мира, в котором арендовало офис агентство недвижимости «Комком-риэлти». — Без уточнений.
— Зачем? — удивился Данилов.
— Так, на всякий случай, — улыбнулась Елена, — пусть имеет в виду, что с нами шутки плохи.
Квартира, полностью или почти полностью удовлетворявшая требованиям Елены, наконец-то нашлась. В Кузьминках, в десяти минутах неспешной прогулочной ходьбы от метро. Трехкомнатная, с большой остекленной лоджией, окна на юг и восток, в новом доме, построенном всего два года назад.
— Самый оптимальный вариант! — радовалась Елена. — Новый дом и девяносто процентов жильцов уже сделали ремонт, поэтому шума и грязи не будет.
— Если только один из оставшихся десяти процентов не будет жить наверху, а второй через стенку на одной лестничной площадке, — пошутил Данилов.
Шутки шутками, а ведь в жизни невозможного нет.
— Можешь не волноваться! — успокоила Елена. — Сверху чердак, а две соседние квартиры отремонтированы. Только из-за последнего этажа эта квартира и зависла…
— Ой ли? — усомнился Данилов, наслышавшийся о том, как дурят клиентов на рынке недвижимости.
— Я уже вникла в историю квартиры, там все просто и чисто. Молодожены получили эту квартиру в качестве свадебного подарка от родителей с обеих сторон. Вселились, начали делать ремонт, к концу ремонта развелись и теперь мечтают разъехаться. Ремонт, кстати, неплохой, с размахом и фантазией…
Данилову, не присутствовавшему на просмотре, Елена предъявила фотографии, в том числе и виды из всех окон, план квартиры и показала расположение дома на карте. Данилов подумал с минуту и сказал, что его все устраивает. Если, конечно, они успеют продать две свои квартиры…
— Успеем! — ответила Елена. — Агентство берется продать их довольно быстро, при условии, что мы не станем задирать цену выше среднерыночной. Но мы же не станем, правда? Мы же разумные люди?
— Разумные, — подтвердил Данилов.
— И нам ничего не будут стоить услуги — только за оформление бумажек заплатим около семисот долларов! Разве не выгодно?
— Бесплатный сыр…
— Вова, тут нет никакого бесплатного сыра! Они явно имеют хороший барыш с этой «трешки» и потому так хотят продать ее поскорее! А для нас — это идеальный вариант! По всем параметрам! И в метраже мы практически не теряем — там девяносто четыре метра, и на обстановку нам немного должно остаться, и на ремонт сильно тратиться не надо, и расположение классное, и вообще — надо же когда-то, наконец, закончить с обменом!
Преимущества и выгоды просто подавляли своей массой, а заодно и настораживали. С другой стороны, если стремиться к недостижимому идеалу, всегда есть риск потратить на подбор подходящего варианта всю оставшуюся жизнь, да так ничего и не найти.