Прятки на осевой

— А что ты можешь показать?

Псих коротко ответил:

— Монстра.

Судя по всему, Покатилов с Тараненко окончательно перестали что-либо понимать. Переглянулись они, во всяком случае, очень кинематографично.

— Монстра? — переспросил Покатилов зачем-то.

— Угу, монстра. Точнее, самую важную его составляющую — тут, недалеко валяется.

— Ну-ка! — вмешался Тараненко, обращаясь к солдатам. — Давайте его живенько в походное положение.

Голову Психу тотчас освободили, да и руки прекратили выкручивать — стали просто придерживать.

— Значит, так, — принялся объяснять Тараненко. — Ты говоришь, куда идти. И тихонечко идешь, не пытаясь чудить. Впереди идет один из нас. Будешь ему командовать — направо, налево. Усек?

— Усек, — заверил Псих. — Кому командовать?

— Кутний, на исходную! — Капитан, повинуясь выразительному взгляду Тараненко, отрядил вперед одного из солдат.

Названный послушно встал метрах в пяти впереди Психа.

— Готов, — доложил он.

— Во-он к тем кустикам! — объявил Псих. — Рукой, извини, показать не могу.

— Покажи, — буркнул один из держащих Психа солдат. — Только ме-е-едленно!

Он демонстративно оторвал ладонь от рукава Психа, но не убрал ее далеко — так и замер с растопыренной пятерней в нескольких сантиметрах от сталкерского плеча.

Псих преувеличенно плавным движением указал на нужные кустики — до них было метров тридцать.

— Кутний, марш! Четверо — с нами! — скомандовал капитан солдатам с вертолетов.

Кутний неторопливо зашагал в указанном направлении; за ним шел Псих с сопровождающими, потом капитан и Покатилов с Тараненко — последние двое бок о бок. За Покатиловым неотступно следовали личные охранники. Четверо солдат из вертолетчиков разделились — попарно разошлись на фланги. В самом хвосте пристроились Сиверцев и Флэш — к счастью, их никто не решил отцепить.

Когда Кутний приблизился к кустикам почти вплотную, Псих сказал:

— Стоп! Дальше всем не обязательно. Пусть кто-нибудь один пошарит там. Найти нетрудно.

Кутний вопросительно зыркнул на начальство.

— Поосторожнее там, — очень серьезно предупредил капитан. — Как будто там растяжка. Ну, ты понял, да?

Солдат утвердительно кивнул и, пристально всматриваясь под ноги, маленькими шажками практически вошел в кусты, так, что крайние ветви коснулись его штанин. На это потребовалось примерно секунд тридцать.

Потом он аккуратно развел ветви стволом автомата и с опаской потыкал во что-то лежащее на земле, но невидимое за жиденькой зеленью.

— А это в руки-то брать можно? — поинтересовался он, необорачиваясь.

— Уже можно, — сказал Псих. — Если на слово не верите, могу я взять.

— Нет уж, — буркнул Тараненко. — Кутний, бери!

Солдат нагнулся вперед и аккуратненько взял что-то в руку. Или кого-то. Со стороны могло показаться — кошку за шкирку Только то, что он взял, размерами несколько превышало кошку. Но это точно было какое-то существо, возможно, уже мертвое Свисающие конечности, во всяком случае, виднелись отчетливо и болтались совершенно безвольно, и именно поэтому из подсознания упорно лезло безличное определение «что-то», а не более уместное для живого создания «кто-то».

Сиверцев затаил дыхание. Рядом вытягивал шею и отчаянно щурился близорукий Флэш.

Держа существо в вытянутой руке, Кутний приблизился.

— Ёперный театр! — вырвалось у кого-то из солдат.

Существо, если не принимать во внимание размеры, во многом походило на человека. Точнее, на уродливого и грязного донельзя младенца. Только лицо у него было совершенно не детское — острое, скуластое, заросшее редкой щетиной, даже на щеках. А на висках, в промежутках между глазом и ухом, и справа, и слева, отчетливо виднелись отвратительные красноватые язвы с только-только начавшей запекаться кровью.

— Смахивает на детеныша карлика или бюрера, — довольно спокойно прокомментировал Покатилов. — А вот этой окровавленной дрянью на башке — еще и на контролера.

— Знакомьтесь, — произнес Псих спокойно. — Это та часть монстра, которую я бы назвал ретранслятором. К счастью, уже дохлая.

Голова у карлика свисала под неестественным углом — несомненно, у него была сломана шея.

— Псих, — обратился к главному подозреваемому Покатилов. — Если ты сейчас не объяснишь все простым человеческим языком, я тебя самолично пристрелю. Ты понял?

— Понял, — отозвался Псих. — Коротко или подробно?

— Понятно! — отрезал Покатилов и огляделся.

Ему, разумеется, не особенно нравились посторонние уши, но и оставаться один на один с Психом Покатилов явно не хотел. Вк димо, он рассудил, что солдаты по-любому нужны, а остальные и так знают довольно много.

— Хорошо, — сказал Псих и начал рассказывать. — Вы как-то упоминали, что монстр сам по себе может оказаться никаким не псиоником, а пользоваться пси-артефактом. Так оно и обстояло в реальности, только артефакт оказался живым. По всей видимости этот карлик — какой-то дальний родственник контролера. Я не знаю, каким образом тот, кого вы называете монстром, сумел подчинить себе этого мутанта, но факт остается фактом: карлик стал его пси-инструментом. Тот усатый тип поэтому и носил свободный балахон, когда выходил из Зоны и наведывался в бары, — чтобы скрывать под ним маленького мутанта. Там в кустах и кенгурятник валяется, в которых мамаши младенцев носят, можете взглянуть. А история с исчезновениями сталкеров началась после того, как за пределы Зоны просочилась информация о дуп…

— Об этом поговорим отдельно! — резко оборвал Психа Пока-тилов и не очень естественно закашлялся.

Сиверцев сразу понял, о чем шла речь. О дупликаторе, разумеется. Покатилов по-прежнему старается все с ним связанное не разглашать. Оно и понятно… Хотя и так можно предположить, что собирался сказать Псих: этот усатый тип, которого Покатилов назвал Баграмовым, скорее всего тоже охотился за дупликатором. Когда в его поле зрения начали попадать и другие охотники, Баграмов принялся доступными ему методами устранять конкурентов. Убивать людей вне Зоны, ясное дело, было затруднительно. Вот он и заманивал их в Зону. И отдавал безоружными кровососам, которых, видимо, тоже умел контролировать с помощью прирученного пси-карлика. Однако информация продолжала хаотически распространяться, причем, видимо, быстрее, чем Баграмов успевал ликвидировать особо ярых охотников за дупликатором. И если одиночек-сталкеров или небольшие сталкерские команды выводить из игры было в общем-то нетрудно, то когда за дело принялись мощные организации, Баграмову пришлось сменить тактику. По всей видимости, он стал скармливать руководителям — вроде Покатилова и Тараненко — ложную информацию. Например, о местоположении пресловутого сейфа — то-то сталкеры Покатилова и вояки Тараненко на пост автоинспекции сбежались, будто муравьи на мед! И синхронно опоздали, потому что на самом деле Баграмов и не думал отдавать им сейф. А нанятый для подстраховки и ничего не подозревающий Кардан в итоге благополучно вынес сейф, как оказалось — пустой, из Зоны. В общем, Сиверцев понимал, что вариантов можно было навоображать массу, но сам он знал об этой истории слишком мало, чтобы утверждать что-либо наверняка. И вряд ли когда-либо узнает достаточно.

Между тем Покатилов решил прекратить расспросы и переходить к активным действиям.

— Максим, — обратился Покатилов к Тараненко. — Ты дашь мне вертолет. Охраны не нужно, мои ребята справятся. Этого типа (он кивнул на Психа) и вон того (Баграмова) я заберу. В кустах надо как следует пошарить, хотя я не думаю, что там найдется много интересного. Пойдем.

Почти все гурьбой переместились назад, к вездеходу и вертолетам, только двое солдат по приказу Тараненко принялись осторожно шарить в кустах.

У самого вездехода, оторвавшись от основной массы народа, Покатилов тронул Тараненко за плечо.

— Давай «спицу», — сказал он требовательно, поворачивая руку, которой только что удерживал Максима, ладонью вверх.

Сиверцев оказался рядом случайно, у него не было мыслей подслушать разговор или подсмотреть какие-нибудь тайные подробности. Но на него не обратили внимания, поэтому он увидел и услышал все.