Прятки на осевой

Было отчетливо видно, что сталкеры и вездеход передвигаются не по целине — следы гусениц виднелись и справа, и слева, и непосредственно на курсе, но наезженной дорогой назвать все это язык не поворачивался. Скорее всего была выделена довольно широкая полоса, шириной с пару футбольных полей, в пределах которой обычно и перемещались научные миссии и их караваны.

Коля-химик давно уже пересел на освободившиеся мордоворотские места. На экран он тоже поглядывал, но лишь изредка. Больше внимания уделял планшетнику, который держал в левой руке. Правой он водил по тачскрину — работал, наверное. Тара-ненко на него одобрительно косился.

«А мне чего делать? — подумал Сиверцев чуточку растерянно. — Я и обязанностей-то своих не знаю».

Наверное, Сиверцева выдало лицо — Тараненко почти тотчас же встал, уцепился за поручень под потолком и приблизился. Ваня ожидал, что шеф просто сядет рядом, однако тот повелительно дернул головой в сторону самой задней лавки, у двери в грузовой отсек.

— Пойдем посекретничаем, — произнес он ровно и довольно громко.

Сиверцев послушно встал, в свою очередь глянув в сторону остающихся ближе к кабине спутников — все делали вид, будто поглощены собственными делами.

У переборки грузового отсека гул двигателей звучал немного громче, и Тараненко это, несомненно, знал. Демонстрируя откры тость (у меня от своих секретов нет), Максим тем не менее пред почитал лишнего не болтать. Сиверцев это отметил.

— Ну как тебе, Ваня, в Зоне? — спросил Тараненко с дежурной полуулыбкой.

Сиверцев неопределенно пожал плечами:

— Пока никак. Я пока не в Зоне, а в вездеходе.

Тараненко понимающе хмыкнул:

— Остришь… Учти, наедем на аномалию — она тоже будет и вездеходе. Мало не покажется.

— Я догадываюсь, — сказал Сиверцев. — Но все равно думай, что сначала по Зоне надо пройтись пару километров ногами, прежде чем заявлять: «Я там был!»

Тараненко несколько раз кивнул:

— Ты прав, Ваня. Ты совершенно прав. Только я бы пару километров заменил на пару сотен километров. Пара километров это ничто, это тьфу. Даже одиночки перворазники чаще всего проходят гораздо больше. Но вообще похвальная рассудитителостъ, могу со знанием дела сказать: не все новички такие. Самоуверенных больше.

Тараненко протяжно вздохнул и прекратил философствовать:

— Ладно, к делу: тебе небось интересно, куда идем, зачем идем, и главное — какова во всем этом лично твоя роль? Можешь не отвечать, вижу, что интересно. Рассказываю. В целом, увы, рунина: везем на нашу базу, на южный Агропром, всякую всячину — сменное оборудование, расходники, почту… Что смотришь? Да, да, бумажная почта, она до сих пор существует, ее мы и возим, больше некому. Да, троих вахтовиков сменного персонала тоже везем. Вон сидят — пан Ховрин, Петрович и Коля Бортко. На Агропроме заберем образцы, обратку… в смысле — оборотные материалы и фурнитуру. Ну, там, пустые кассеты, отработанные аптечки, разряженные батареи и все такое. И троих сменяющихся вахтовиков, опять же. Потом заглянем на полевые посты между

Агропромом и Янтарем, примерно с теми же целями, и вес, назад. На самой границе задержимся, постоим. Точно не знаю, но денька два-три — как пить дать. Так что миссия у нас, Ваня, больше не научная, а снабженческая, увы. Я тебе уже говорил — стал администратором, чтоб его…

Тараненко вздохнул и ненадолго умолк, наверное, вспомнил прежние, сугубо исследовательские времена. Сиверцев тактично молчал, ожидая продолжения.

— Н-да. Ну да бог с ним, давай о тебе. — Тараненко встрепепулся, словно воробей после сна. — Никаких особых задач по основной специальности у тебя в этот раз не будет. Главная твоя, Ваня, задача — пообтереться, понюхать Зону, вдохнуть ее воздуха. Узнать, с какого конца за дробовик берутся. Ну и подай-принеси-подержи тоже, уж не обессудь. Казенный хлеб отрабатывают и так. В общем, смотри, запоминай, привыкай и все такое. Уразумел?

— Уразумел, — вздохнул Сиверцев. — Чего уж тут разуметь…

Про себя он подумал: «Надо же, какие схожие задания! Для Покатилова — смотреть и запоминать, для Тараненко — смотреть и привыкать… Как-то уж больно параллельненько! И еще — не далее как вчера Покатилов прозрачно намекал, что Тараненко мне всего не расскажет. Да и сам, понятное дело, рассказал далеко не все. Нынешний шеф с Покатиловым — или компаньоны, или конкуренты, притворяющиеся компаньонами, это неоспоримый факт И если второе, многое стараются друг от друга скрыть. А между молотом и наковальней — ты, Ваня».

Сиверцев обычно хорошо чувствовал, когда его пытаются ис пользовать, даже если по мелочи. Сейчас об этом вопило все его естество. А когда тебя пытаются использовать сразу двое, причем люди довольно могущественные, да еще каждый примерно одним и тем же манером… Как там в старом фильме? Голоса с разных сторон: «Эй, Труффальдино! Эй, Труффальдино!» И мечущийся между дверьми слуга, не знающий, к которому из хозяев бежать и первую очередь.

Самое парадоксальное, что Сиверцев толком и не понимал, как оказался в подобной ситуации — то ли слуга двух господ, то ли буриданов осёл. Мистика какая-то. Четыре года возился с пробирками в пыльной лаборатории, и хоть бы что. А потом — трах! Бах! Сидит в Зоне с дробовиком между колен и думает, как бы половчее вписаться в интересы людей, к которым раньше и подойти боялся. И еще — не сию минуту ведь он это сообразил, размышлял уже и о молоте, и о наковальне, и о том, что жизнь как-то уж слишком резко изменилась. Вроде бы самое время одуматься, и из трясины — да на сухую землю. ан нет: с каждым днем перемены все круче. Вроде сначала безобидненько все рассказал Покатилову о монстрах, подвел, так сказать, научную базу под бандитские расклады. Потом как-то незаметно подслушал то, подсмотрел это — и опять же к Покатилову на отчет. Потом с Тараненко полюбезничал и по первому зову перебежал в его стан, даже не пикнул. И финита! Вот Зона, вот дробовик. А зав тра? Что завтра, а, Ваня Сиверцев? Затянет на самое дно, откуда уже не выплыть?

Вероятно, у Сиверцева был не очень веселый вид. Хорошо хоть Тараненко истолковал легкую бледность нового подчиненного по-своему:

— Привыкнешь, Ваня, не тушуйся! И в Зоне жить можно! Если точно знать — как.

«Вот именно, — подумал Сиверцев, вымученно улыбаясь. — Осталось узнать самую малость: это самое „как“».

Вездеход, неутомимо урча, заползал в Зону все глубже и глубже.

Глава двадцатая

— И куда ты за этим сейфом ходил? — угрюмо поинтересовался Псих.

Несколько мгновений Кекс колебался — сказать или нет. Но потом справедливо решил: раз Покатилов доверяет Психу больше, чем самому Кексу, — какой смысл таиться?

— На Милитарм, — буркнул он. — В административный корпус складов.

— Там несколько административных корпусов. — Псих проявлял завидное знание Зоны. — В какой именно?

— В северный.

Северный корпус меньше всего пострадал после того, как группировку «Свобода» и ее логово две недели подряд с воздуха утюжили натовцы, а уж эти боеприпасов никогда не жалели. От складов мало что уцелело, от большинства административных зданий — тоже. Северный корпус тем не менее не только уцелел, но и иообще практически не пострадал. В одном месте крышу пробили, да и все.

— И сейфа тоже не оказалось?

— Я ж сказал, — пожал плечами Кекс. — Только пыль на полу. Как и тут, прямоугольничком.

Честно говоря, Кекс понятия не имел — что это за сейф. Прошлое задание Покатилова он считал выполненным — кто ж вино-кат, что железного ящика в указанном месте не случилось? Нашелся бы сейф где сказано — вскрыли бы его, как миленького, выгребли все изнутри и доставили Покатилову в лучшем виде. Но, увы, сейф уволок кто-то более расторопный.

Псих присел на пол и надолго задумался. Кекс остался стоять, изредка опасливо поглядывая на колеблемое слабым ветерком мо чало. Слишком уж оно близко находилось. Черт его разберет — вдруг оно людей и через стекло чует? Вон какое длиннющее, дер нется, стекло раскокает и дотянется. Хорошо хоть Псих дверь и комнату не закрыл, если что — есть куда отступить…