Водоворот

Ба-бах! Еще один взрыв, на этот раз ближе. Сверху посыпались камни и комья земли.

Наконец Рикерт очнулся от временного замешательства.

— В укрытие! Все в укрытие!

Казалось, весь мир потонул во взрывах — снаряды сыпались градом, поднимая в воздух камни и изувеченные тела, покрыв высоту бурлящим облаком огня и дыма.

Капитан армии ЮАР Роби Рикерт не слышал, как в метре от него разорвался 122-миллиметровый снаряд. И только пропитанный кровью погон уцелел как единственное свидетельство того, что он пал смертью храбрых в бою.

— Черт побери! — Генрик Крюгер ударил кулаком по бронированной обшивке своего «рейтела»,увидев, как заградительный огонь уничтожает передовые позиции его батальона. — Ракеты, бронетехника, а теперь еще и артиллерия! Будь проклят этот ублюдок де Вет! Проклятый подхалим! Во что он нас втравил?!

Стоявшие рядом офицеры отвели глаза, не желая комментировать довольно бестактную, но абсолютно точную характеристику главнокомандующего Вооруженными силами ЮАР.

Крюгер заставил себя успокоиться. Гнев по поводу его никчемных командиров придется приберечь на потом. А сейчас он должен командовать батальоном, вести своих солдат в бой.

К сожалению, выбор у него был небольшой. Руководства по тактике рекомендовали подавлять артиллерию противника контрударом своих батарей. Но в них ничего не говорилось о том случае, когда ближайшая артиллерийская часть расположена в шести часах езды от тебя. А тяжелые минометы, находящиеся на вооружении батальона, не имеют достаточной дальности стрельбы, чтобы накрыть огневые позиции противника.

Все это оставляло ему лишь два варианта: либо отступить за кряж, дожидаясь, пока прибудет артиллерия, либо войти в соприкосновение с противником и тем самым вынудить его прекратить артобстрел, чтобы не попасть в собственных солдат.

Время. Все упирается в фактор времени. Чем дольше он будет медлить, тем больше времени будет у намибийцев, чтобы подтянуть резервы и укрепить оборону.

Крюгер нажал клапан микрофона.

— «Дельта-Чарли-четыре»! «Дельта-Чарли-четыре»! Говорит «Танго-Оскар-один». Прием.

Послышался густой баритон Хенни Мэддера.

— Первый, вас слышу. Прием. Вы готовы?

Снова раздался голос Мэддера.

— Заняли позиции и готовы открыть огонь.

Крюгер кивнул своим мыслям. Отлично. 81-миллиметровые минометы 4-й роты были его единственными орудиями непрямого наведения. Расчеты Мэддера должны будут впервые за все время кампании отработать свое военное жалованье.

Бух! Бух! Бух! Первые пущенные южноафриканцами мины не долетели пятидесяти метров до огневого рубежа кубинских сил. Каждый взрыв был отмечен устремившимся в небо серовато-белым дымом. Далее последовали новые взрывы, все ближе и ближе к войскам и технике, рассредоточенным по равнине. В считанные секунды всю линию обороны окутала серая дымка, поднимающаяся вверх и становящаяся все гуще по мере того, как плотность огня росла.

Старший капитан Виктор Марес стоял возле бокового люка своего БТР исмотрел на юг, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь устроенную южноафриканцами дымовую завесу. Ничего. Только крутой, темный склон горы, черт бы его побрал.

Он плотнее сжал микрофон портативной радиостанции. Дым сделал его «сэггеры»абсолютно бесполезными. Управляемым по проводам ракетам надо пролететь как минимум метров триста, прежде чем оператор сможет навести их на цель, а видимость снизилась до ста метров.

Он нажал клапан микрофона.

— Всем подразделениям! Доложить обстановку!

В наушниках по очереди раздались голоса командиров взводов, удерживающих оборону, — все докладывали о плохой видимости. Никто не мог ничего разглядеть сквозь дымовую завесу, грохот минометов заглушал все остальные звуки.

Бах!

Марес подпрыгнул. Это уже не миномет, а бронебойные снаряды.

Ба-бах! Неожиданно БТРв самом центре линии обороны вспыхнул оранжево-красным огнем, ослепив Мареса даже несмотря на дымовую завесу. От загоревшегося бака с горючим поднялся столб ядовитого черного дыма.

— Они наступают! — послышались в наушниках панические крики — это из-за дыма показались южноафриканские «руйкаты»и «эланды»,идущие на большой скорости и стреляющие на ходу. Взорвались еще три БТРподбитые 76- и 90-миллиметровыми снарядами, которые легко пробивали тонкую броню, способную защитить лишь от осколков. Пулеметный огонь веером прошелся по близлежащим зарослям и камням, подрезав кусты, пули рикошетом отскакивали от скал и насквозь прошивали тела. Кубинские солдаты с криками падали на землю — одни корчились в агонии, другие оставались лежать неподвижно.

Теперь были видны и южноафриканские пехотинцы в касках — они продвигались короткими перебежками, стреляя с бедра из автоматов и ручных пулеметов. Позади них сквозь дым маячили приземистые, квадратные очертания. Это были бронетранспортеры, вооруженные пулеметами и 20-миллиметровыми полуавтоматическими пушками.

Марес не мог шевельнуться, потрясенный мощью атаки южноафриканцев. В мгновение ока, его части были стерты с лица земли.

Позади него взревел БТР,из-под колес полетел песок. Захлопали дверцы люков, открываемые спешившими укрыться пехотинцами штабного взвода. За ним последовали другие бронетранспортеры, отступавшие с места кровавого побоища.

8-й мотострелковый батальон был разбит наголову.

Штабной «рейтел»Генрика Крюгера неожиданно накренился, наехав на кусок торчащей из земли каменной глыбы. Подполковник высунулся из башни и принялся осматривать крутой, покрытый кустарником склон, простиравшийся перед ним.

Метрах в ста впереди двигались еще три выстроившихся клином «рейтела».Другие бронетранспортеры ушли дальше, спускаясь в долину и постепенно скрываясь из виду в окутавшей ее дымке. Яркие и короткие вспышки огня, пробивавшиеся сквозь дымовую завесу, свидетельствовали о том, что их орудия продолжают стрелять. Мерцающее красноватое зарево нависло над тлеющими погребальными кострами их жертв.

В наушниках раздался слабый, искаженный помехами голос.

Прижав их руками, Крюгер прислушался. Из-за постоянного, неумолкающего шума, создаваемого грохотом танковых орудий, треском пулеметов, уханьем минометов и криками людей, ничего не было слышно и совершенно невозможно было сосредоточиться.

— Повторите, «Эхо-четыре»!

— «Танго-Оскар-один»! Эти ублюдки бегут! Повторяю, мы обратили их в бегство! — Возбуждение, охватившее майора Даана Фиссера, пробивалось даже сквозь радиопомехи. — Преследую их на полной скорости!

Что? Крюгер внезапно похолодел. На полной скорости бронемашины Фиссера скоро оторвутся от основной колонны! А это значит, что пехота лишится так необходимой ей поддержки разведроты. И тогда его «руйкатам»и «эландам»придется вслепую пробираться по вражеской территории.

Он изо всех сил надавил на клапан микрофона.

— «Эхо-четыре», отставить! Подождите пехоту! Повторяю, не смейте отрываться от основных сил! — Он отпустил кнопку, вслушиваясь в ответ.

Но ответа он так и не получил.

Взревел двигатель и восьмиколесная БМП «руйкат»на полной скорости перескочила через узкий овраг. Росшие вдоль оврага невысокие деревца и колючий кустарник согнулись и хрустнули под его мощными шинами.

Майор Даан Фиссер стоял, высунувшись из открытой башни «руйката»Темные очки защищали глаза, а оранжевый шарф — рот — от песка и едкого дыма. Длинный ствол установленного на башне пулемета подпрыгивал и вращался под ним.

В какой-то момент Фиссер с экипажем оказались на поле боя в полном одиночестве. Клубы дыма и пыли настолько снизили видимость, что семь остальных, принадлежавших его роте «руйкатов»и «эландов»были уже вне поля зрения и не слышали его команд по рации. Пехота осталась далеко позади. Судя по доносившимся сзади звукам, ребята подавляли последние очаги сопротивления.