Водоворот

Он медленно кивнул головой; на его тонких губах играла кривая усмешка. Кто бы там ни командовал этими террористами, он хороший командир. Чертовски хороший. Это уже показало нападение на «Голубой экспресс». Одного взгляда на взорванные рельсы, изуродованный локомотив и разбросанные по всей насыпи трупы, Беккеру было достаточно, чтобы понять — он имеет дело с настоящим профессионалом.

Вдруг улыбка исчезла с его лица: уничтожить такого противника — одно наслаждение.

Он опустил бинокль и протянул руку. Капрал де Фрис, затаившийся рядом, вложил в нее микрофон.

Беккер поднес микрофон к губам и нажал клапан.

— «Браво-2-Фокстрот», говорит «Браво-2-Альфа». Вы на месте? Прием.

— «Альфа», это «Фокстрот». — Лейтенант, командующий приданным роте Беккера взводом 81-миллиметровых минометов, реагировал быстро. — Взвод развернут и готов открыть огонь. Прием.

Обернувшись, Беккер посмотрел вниз, на крутой склон. У подножия были отчетливо видны четыре минометных расчета, сгрудившихся вокруг своих орудий, словно для молитвы.

— Сделайте пристрелочный выстрел, «Фокстрот». — Беккер отвернулся от минометчиков и снова поднес к глазам бинокль.

— Есть!

Глухой шум, напоминающий покашливание, подтвердил слова лейтенанта. В тот же миг Беккер увидел, как над холмистой местностью, которая окружала приковавшую его взгляд рощицу, взметнулся фиолетовый дым. Он прикинул в уме расстояние и угол обстрела.

— Еще один пристрелочный выстрел, «Фокстрот»! Пятьдесят вперед и тридцать вправо.

— «Альфа», вас понял. — Прошло пять секунд. — Выстрел произведен.

На этот раз кольцо огня вспыхнуло точно в середине небольшой группы деревьев. Расплывчатые багровые завитки поднялись с места удара, и ветер медленно погнал их на север.

Ну, теперь прощайтесь с жизнью, черные ублюдки, подумал Беккер, нажимая клапан микрофона, чтобы передать новый приказ.

— «Фокстрот», слушай мою команду! Целься! Беглый огонь!

У него за спиной в унисон заухали минометы, один за другим выбрасывая высоко в воздух осколочные мины. Четыре. Восемь. Двенадцать. Бойцы расчетов действовали быстро, словно сами были хорошо смазанными машинами, исправно отправляя смертельные заряды в невидимую цель.

Беккер зачарованно смотрел, как мины прицельно ложатся в самый центр рощицы, занятой террористами АНК. Яркие оранжево-красные взрывы колыхали листву, разрывая, кромсая и калеча все живое, что попадалось вокруг. Некоторые мины взрывались прямо в воздухе, поливая землю смертоносным дождем раскаленной добела шрапнели.

В течение нескольких секунд взметнувшиеся от разрывов дым и пыль закрыли обзор. Единственное, что еще можно было разглядеть среди черно-серо-коричневых клубов дыма, были новые, длившиеся какие-то доли секунды вспышки, когда очередные мины ложились на цель.

Минометный огонь длился гораздо дольше, чем это было необходимо, но Беккер все не давал отбой. Сорок залпов осколочными минами превратили рощицу в дымящийся пустырь с выжженной растительностью и разбросанными тут и там искалеченными телами.

Укладывая свой единственный чемодан в багажник пикапа, Риан Уст слышал отдаленное эхо взрывов. Это подтверждало догадку: Котане и его люди больше не вернутся. Давно пора уезжать.

На самом деле он уже опоздал. В нормальных условиях до явочной квартиры АНК в Кейптауне три часа езды. Но сейчас-то условия весьма далеки от нормальных. Уст вытер потные ладони о джинсы и повернулся к дому.

— Марта! Идем! Нам пора!

На пороге дома показалась его жена, сгибаясь под тяжестью коробки, доверху наполненной альбомами с фотографиями и другими реликвиями их совместной жизни. Уст выругался про себя. Да разве можно это с собой брать! Вещи подобного рода обязательно вызовут подозрения, если на подъезде к Кейптауну их остановит патруль.

Он преградил ей дорогу. Она виновато посмотрела на него.

— Знаю, Риан, знаю. Но я не могу оставить их здесь! — Она шмыгнула носом, изо всех сил стараясь не расплакаться.

При виде ее горя гнев Уста прошел.

— Извини, — в его голосе звучала нежность. — Но их все равно придется оставить. Это слишком рискованно. — Он взял коробку у нее из рук.

Она не сопротивлялась. Только молча проводила его взглядом, когда он отнес коробку обратно в дом.

Никто из них так и не отважился оглянуться на виноградник, который они обрабатывали целых шесть лет.

Уст ехал медленно и осторожно, изо всех сил стараясь не показать вида, что взволнован. Пыльная дорога петляла и извивалась. Если им повезет, то они окажутся на главной дороге и затеряются среди других машин еще до того, как силы безопасности заметят их отсутствие.

Проезжая поворот, он скосил глаза на указатель. Всего два километра — и шоссе, там они будут в безопасности. Он постепенно начал успокаиваться.

— Риан!

Окрик жены заставил его вздрогнуть. Он поднял глаза и изо всех сил надавил на педаль тормоза.

Пикап остановился всего в нескольких ярдах от двух бронемашин и загородивших дорогу вооруженных солдат. Господи, с ужасом подумал он, буры уже тут как тут!

Рядом с ним застонала от страха Марта.

Офицер жестом показал ему проехать немного вперед. Уст судорожно сглотнул и подъехал ближе к кордону. Должно быть, обычный патруль. Господи, сделай так, чтобы это был обычный патруль, помолился он.

Футах в двадцати от бронемашин офицер приказал ему остановиться. Два пулемета целились прямо в лобовое стекло пикапа. Уст быстро огляделся по сторонам: солдаты держали автоматы наперевес, готовые в любой момент открыть стрельбу. К горлу подкатила тошнота. Полиция знает, подумал он. Они не могут не знать. Но откуда? Неужели кто-то из людей Котане не выдержал допроса? Эта мысль показалась ему просто невероятной.

Он очнулся от своих мыслей, услышав, как резко хлопнула дверца автомобиля. Тут он заметил длинный черный лимузин, стоявший за бронемашинами. В таких автомобилях обычно ездили большие чины службы безопасности. Приехавший в нем белый, высокий светловолосый человек в темном костюме и однотонном галстуке с высокомерным видом прошел мимо солдат и остановился в нескольких футах от пикапа, уперев руки в бока.

Уст заглянул белому в глаза, и по телу его пробежала дрожь. Это были глаза мертвеца, безжизненные, лишенные сочувствия.

— Куда-то направляетесь, господин Уст? — Сухой, бесцветный голос агента был под стать его глазам. — Странное время для путешествий, не так ли?

Уст слышал, как рядом тихо всхлипывает Марта, но у него не было сил успокаивать ее. Тюрьма, допрос, пытки, суд и казнь. Впереди его не ждало ничего хорошего.

— Прошу вас выйти из машины. Выходите оба. — Снова этот сухой, лишенный эмоций тон. — Ну!

Уст беспомощно посмотрел на жену и подчинился. Продолжая плакать, она последовала за ним. Человек с каменным лицом указал им по направлению к ожидавшему лимузину.

Солдаты расступились, давая им дорогу и молча глядя, как Уст и Марта, спотыкаясь, бредут к машине; офицер службы безопасности следовал за ними.

Когда они поравнялись с длинным черным автомобилем, человек снова заговорил:

— Мне очень жаль, сударь, но вы предприняли попытку к бегству. Ваш поступок не оставляет мне выбора.

Уст услышал шуршание ткани, а затем раздался звук, словно что-то трется о кожу. Он остановился, не зная, что и думать. Что у этого человека на уме? Ему оставались какие-то доли секунды, чтобы понять, что происходит, и поняв, он почувствовал благодарность.

Солдаты, ждавшие на дороге, вздрогнули при звуке двух пистолетных выстрелов, прорезавших тишину и эхом отдавшихся от каменистых холмов по обе стороны дороги. Птицы, вспугнутые неожиданным шумом, поднялись со своих гнезд и взмыли ввысь, делая ленивые круги, — черные точки на фоне синего неба.

Исполнив свою миссию, посланец Мюллера сел за руль своего автомобиля, завел мотор и поехал прочь во вновь наступившей, умиротворенной тишине.