Водоворот

— Профессор, мы вскрыли последнее хранилище. Полковник ждет вас там.

Леви обернулся. На худом загорелом лице майора Питера Клоцека виднелись следы пота и дыма.

— Бомбы на месте?

Клоцек устало кивнул.

— Да. Последние две. Но подполковник хотел бы, чтобы вы сами в этом убедились.

— Естественно.

Леви, прихрамывая, заковылял вслед за молодым американским офицером мимо торопливо работающих солдат. В последнее подземное хранилище вела лестница из нескольких ступенек. Толстая дверь завалилась на одну сторону, сорванная с петель небольшим зарядом пластиковой взрывчатки.

Пригнувшись, они вошли внутрь. Небольшое помещение примерно двадцать на пятьдесят футов было освещено лампочками, работающими от генератора. Возле каждой стены находились металлические бомбодержатели. В каждой их секции располагались похожие как две капли воды половинки двух двадцатикилотонных ядерных бомб — чтобы избежать того, что специалисты называют «преждевременным возникновением критической массы». Леви улыбнулся про себя, вспомнив, как был шокирован этим техническим эвфемизмом. Данный термин обозначал явление, способное вызвать неконтролируемую ядерную реакцию, сопровождающуюся огромным выделением тепла и смертельной дозой радиации.

Он подошел к О'Коннелу, который изучал одну из четырех половинок бомб. Казалось, американский подполковник еле держится на ногах, — измученный, в грязной, запачканной кровью одежде. Неожиданно израильский ученый понял, что восхищается этим мужественным человеком. Совсем некстати, если учесть полученное им от своего правительства задание, для выполнения которого ему придется лгать командиру «рейнджеров». Хорошо хоть не про эти самые бомбы.

— Профессор, это все бомбы? — Усталый голос О'Коннела был под стать его внешности.

Леви кивнул.

— Всего девять вместе с этими двумя. Это все, что осталось у африканеров. — Заглянув через плечо американца, он прочитал ярлык, прикрепленный к задней части одной из бомб. — Похоже, вы успели как раз вовремя.

— Да?

Леви указал на ярлык.

— Эти коды означают, что оружие тщательно проверено, признано пригодным и подготовлено к использованию в течение ближайших двадцати четырех часов.

О'Коннел помрачнел.

— Выходит, эти подонки собирались сбросить еще одну бомбу? Вот эту?

Леви снова кивнул и постучал по атомному сердечнику, гладкому куску темного металла размером с половинку небольшого грейпфрута.

— Не правда ли, трудно поверить, что, соединенная со своим близнецом, эта штуковина может уничтожить тысячи или даже десятки тысяч людей? Но поверьте мне, здесь содержится несколько килограммов высокообогащенного урана. Для взрыва нужно только это и еще несколько килограммов бризантного взрывчатого вещества.

О'Коннел невольно отступил на шаг.

— Господи, так это уран-235?

Леви в третий раз кивнул, на этот раз с внутренним удовлетворением. Как любой непрофессионал, О'Коннел имел неправильное представление о ядерных материалах. К тому же он был так занят в связи с подготовкой операции, что не мог посещать устроенные Леви курсы, и сейчас израильский ученый не мог устоять против искушения прочитать небольшую вводную лекцию.

Он спокойно положил руку на металлический сердечник.

— В твердом виде уран-235 вовсе не опасен в радиоактивном отношении. Он испускает лишь альфа-частицы, от потока которых вас защищает кожа. — Он погладил отшлифованную черную поверхность. — Можно целый месяц держать такую штуковину на коленях без каких-либо вредных последствий.

О'Коннел с интересом выслушал устроенную специально для него импровизированную лекцию. Неожиданно он улыбнулся, на мгновение помолодев на несколько лет.

— Черт возьми, профессор, да я готов хоть целый год проспать с любой из этих чушек, лишь бы я мог благополучно вывести их отсюда.

В бункер вбежало десять солдат роты поддержки с командиром во главе.

— Господин подполковник, эти тоже можно выносить?

— Конечно. Давай, Гарри! — О'Коннел и Леви направились к выходу.

Израильский ученый быстро взглянул на часы. Пока все идет нормально. Он помог «рейнджерам» обнаружить и захватить южноафриканский ядерный арсенал. Теперь он должен попытаться осуществить самую сложную часть своей миссии, которую скрывал от американцев. Он прочистил горло.

— Кажется, ваши войска заняли почти всю территорию комплекса?

— Да. — Какие-то остатки гарнизона Пелиндабы все еще оборонялись, засев в траншеях вдоль северной части проволочного заграждения, но большинство юаровских солдат были выведены из строя. О'Коннел остановился около входа в подземное хранилище и оглянулся. — А почему вы спрашиваете, профессор?

Леви сглотнул. Сейчас придется врать.

— Я бы хотел просить вашего разрешения обыскать административный корпус — там может храниться научная документация, которая наверняка представляет интерес для наших стран. В частности, отчеты о ядерных испытаниях, наброски новых видов оружия. — Он поглядел на солдат, суетящихся возле хранилищ: они переносили раненых, собирали оружие, осматривали трупы. Издали доносилось эхо взрывов — это палубные самолеты продолжали бомбить военные сооружения и авиабазы. — Мне понадобится всего несколько минут. Максимум пять. — Хромая, Леви пошел за О'Коннелом. — Прошу вас, подполковник, это очень важно.

Американец остановился и повернулся к нему.

— Я не возражаю, профессор. Но вам совершенно не обязательно проводить обыск самому. Капитан Келли с командой уже осматривает административное здание. Они знают, что искать. А вы нужны нам здесь, рядом с бомбами.

У Леви перехватило дух. Значит, американцы опередили его? Но он решил не сдаваться.

— Им может понадобиться моя консультация. Я должен быть там…

— …чтобы уничтожить документы, в которых содержатся сведения о размере и составе ядерного арсенала вашей страны? Не думаю, профессор, что это необходимо.

От удивления у Леви отвисла челюсть. О'Коннел криво усмехнулся.

— Вам и вашим соотечественникам пора бы понять, что мы, американцы, хоть и наивны, но отнюдь не дураки. Естественно, мы благодарны вашей стране за участие в данной операции, но от этого мы не становимся слепыми или глухими. — Он медленно покачал головой. — Боюсь, Тель-Авиву придется смириться с мыслью, что какие-то из его самых больших секретов скоро перестанут быть таковыми.

Еще несколько секунд Леви не мог прийти в себя, а потом просто пожал плечами, легко мирясь со своим поражением. Так и надо этому проклятому Моссаду. Скоро в Вашингтоне будут точно знать, сколько урана для производства ядерного оружия Израиль получил с завода по обогащению урана в Пелиндабе. А это, в свою очередь, позволит Соединенным Штатам подсчитать, сколько бомб изготовил Израиль для устрашения своих врагов.

Что ж, так или иначе, но американцев ему провести не удалось.

— В таком случае, чем я могу быть вам полезен, подполковник? Скоро все бомбы будут погружены, и вам останется только собрать раненых. Во время военных сборов я прошел курс первой медицинской помощи… Может быть, я смогу помочь вашим врачам?

В усталых глазах О'Коннела зажглась искра одобрения.

— Спасибо. Я и мои люди были бы вам очень благодарны. — Он внезапно замолчал, когда мимо прошли несколько сержантов, проверявших личные знаки на трупах, которыми был усеян район подземных хранилищ. Некоторое время подполковник смотрел им вслед, потом грустно покачал головой. — Я знал, что будут потери, но даже представить себе не мог, что они будут так велики.

Леви попытался хоть как-то утешить его.

— И все же вы победили, подполковник. И жертвы, на которые пришлось пойти вашему батальону, помогли спасти многие тысячи людей.

О'Коннел снова покачал головой.

— До победы пока далеко. Надо еще довезти эти бомбы до «Сварткопа» и отправить домой.

Израильтянин посмотрел на линию горизонта, освещенную оранжево-красным заревом пожарищ. Низко над головой проревел самолет, облетавший Преторию в поисках новых целей. В смущении он развел руками.