Водоворот

Бригадный генерал Нил Пэскоу крепко спал, когда раздался телефонный звонок. Лишь после шестого звонка он нащупал ночник и снял трубку.

— Да. Какого черта?

В трубке послышался извиняющийся голос дежурного офицера.

— На связи генерал Вон, сэр.

Пэскоу моментально проснулся. За командующим британскими войсками специального назначения не водилось привычки звонить подчиненным без дела. Тем более в полтретьего ночи.

В трубке раздалось жужжание и щелчок.

— Пэскоу?

— Так точно, сэр.

Вон сразу перешел к делу.

— Боюсь, события в ЮАР принимают довольно скверный оборот. Я только что говорил с премьер-министром, и он просит нас быть готовыми выступить через семьдесят два часа.

Корреспондент стоял у главных ворот американской базы морской пехоты в Кэмп-Лежене, Северная Каролина. За его спиной суетились какие-то люди — входили и выходили рабочие базы, махали маленькими американскими флажками провожающие, толпились зеваки и размахивала своими плакатами жидкая толпа демонстрантов. Смешанный отряд военно-морской полиции и полиции Северной Каролины отделяли группу бритоголовых и сторонников Ку-Клукс-Клана, с одной стороны, от леваков и стареющих членов молодежной лиги «Спартак» — с другой. Зеленые грузовики въезжали и выезжали из ворот базы, мешаясь с легковушками и полуприцепами. Все это создавало живописный фон для репортажа.

«…были приведены в стремительное действие событиями последних двух суток. Кэмп-Лежен, база Второго экспедиционного корпуса морской пехоты в Северной Каролине, пришел в движение: морские пехотинцы готовятся к посадке на все имеющиеся в их распоряжении десантные корабли, а также на несколько торговых судов, зафрахтованных военными для этой цели. Контейнеровоз «Гэлакси Галф»и несколько огромных грузовых судов — только первые в числе многих, которые потребуются для переброски морских пехотинцев и их техники через Атлантику в ЮАР.

Корабли стоят под погрузкой по всему Атлантическому побережью США в военных и торговых портах, а также в английском порту Саутгэмптон, где готовятся к отплытию Королевские морские пехотинцы.»

В кадре возник панорамный вид Уилмингтона с воздуха. Обычно здесь оживленно сновали торговые и военные корабли, направляющиеся на верфь или на военно-морскую базу. Сейчас здесь творилось настоящее столпотворение, и десятки кораблей буквально толпились в фарватере.

Камера взяла крупный план самой военно-морской базы. Здесь возле нескольких причалов стояли серые корабли, возле каждого лихорадочно кипела работа.

На этих кораблях будут доставляться войска, которые официальные источники называют «боевым ядром Объединенных миротворческих сил».

Другие морские пехотинцы, с которыми нам удалось поговорить, назвали это «штурмовым эшелоном».

Глава 25

УДАР ГРОМА

Южноафриканская авиабаза являла собой свидетельство отчаянного сопротивления — она была полностью разрушена. Бетонные взлетно-посадочные полосы длиной в милю были изрыты воронками от огня тяжелой артиллерии. Командно-диспетчерский пункт, ангары и складские здания были превращены в горы искореженного алюминия, гнутых балок, обломков кирпича и бетона. Над всем этим висел тошнотворный, едкий запах смерти и разрушения, который смешивался с запахом пролитого на землю авиационного топлива. Теперь оно испарялось или полыхало ярким пламенем.

Авиабаза «Луис-Тричард» умерла мучительной смертью. Но ее новые хозяева уже энергично взялись за гальванизацию только что захваченного трупа.

Вдоль главной взлетно-посадочной полосы были установлены четыре шестиколесные машины с ракетами «земля-воздух» «Ромб».В НАТО они известны под названием «СА-8А-Гекко».Радиолокаторы, установленные на каждом тягаче, прощупывали небо. Батарея зенитных ракет имела мощную поддержку — восемь 23-миллиметровых зенитных пушек, поставленных по периметру всего летного поля. Их длинные двойные стволы глядели в небо, готовые поставить любому нападающему самолету огневой заслон в виде фугасных снарядов.

Отряды кубинских военных инженеров наблюдали за работой чернокожих рабочих, которые, под охраной зенитчиков и автоматчиков, засыпали ямы и воронки и вручную разбирали завалы. Это были «добровольцы», которым пообещали освобождение за прилежный труд. Другие чернокожие откатывали на тележках трупы африканеров, сваливая их в одну общую могилу недалеко от главной взлетно-посадочной полосы.

Генерал Антонио Вега наметанным глазом наблюдал за работой африканцев. На его узком лице пролегла складка. Он надеялся, что настоящих волонтеров окажется больше. Его политработники и представители АНК утверждают теперь, что в нехватке добровольных рабочих рук виноваты потери среди гражданского населения, вызванные артиллерийским обстрелом и бомбардировкой, которым подверглись позиции армии ЮАР внутри черных тауншипов в окрестностях Луис-Тричарда.

Может быть, и так. Кубинский генерал пожал плечами. Или эти южноафриканские черные рассчитывали получить свободу и новое политическое устройство без потерь? В таком случае их ждет большое разочарование. Войны и революции всегда несут насилие и кровь, подумал он. В чем-чем, а в этом уж он разбирается. За тридцать лет службы у Кастро он перевидал немало и того и другого.

Кое-кто из подчиненных ему африканских офицеров докладывает, что их соотечественники опасаются, как бы кубинцы не оказались еще большими расистами, чем африканеры. А почему? Только потому, что освободительная армия нуждается в их сильных спинах и грубых руках. Вега насупился. Расизм! Какая чушь. Что ж, у него в штабе есть и чернокожие офицеры-кубинцы. Отважные и знающие люди — все до единого.

Его, видите ли, обвиняют, что он использует местных негров только на неквалифицированных работах. Так что с того? Еще Карл Маркс к этому призывал. «От каждого — по способностям, каждому — по потребностям».

Он постарался не думать об этом. Пусть это волнует комиссаров, которые плетутся в обозе. Ему надо вести войну — и победить.

Вега повернулся к высокому усатому полковнику инженерных войск, который молча стоял рядом.

— Ну что, Луис? Как скоро наши самолеты смогут здесь сесть?

— Через двадцать четыре часа, товарищ генерал. — Голос полковника звучал уверенно — с Вегой нельзя говорить иначе. — Моя тяжелая техника прибудет еще дотемна, а с ней… — Он пренебрежительно махнул в сторону завалов высотой по пояс, все еще загромождавших взлетно-посадочные полосы, как если бы это были не более чем кучки мусора, которые легко смести веником.

Вега потрепал его по плечу и посмотрел на невысокого, худощавого офицера ВВС, приписанного к его штабу.

— Слышите, Рико? Двадцать четыре часа. Неплохие новости?

— Так точно, товарищ генерал! — Майор ВВС показал на работающие в поте лица бригады. — Как только они расчистят главную полосу, мы начнем доставлять по воздуху войска и бронетехнику. А когда они будут здесь, мы вернем базу к жизни самое большее за полдня.

Вега понимающе кивнул. Центром организации фронтовых операций кубинских ВВС были специальные подразделения, составленные из квалифицированного персонала, обеспечивающего полеты реактивной авиации и ее боеготовность — это были авиадиспетчеры, механики, специалисты по вооружению и топливу, штабные офицеры и летчики. Что еще важней — кубинские истребители и транспортная авиация, как и все самолеты советского производства, могли использовать захваченное натовское оборудование для довооружения и дозаправки, а также эксплуатационную технику противника. А ЮАР использовала как раз натовский стандарт.

Очень предусмотрительно с их стороны, подумал Вега.

Он стал смотреть на многополосное шоссе, идущее за аэродромом на юг. На юг, к жизненно важным развязкам и сырьевому комплексу в Питерсбурге, за сто двадцать километров отсюда. На юг, к вражеской столице Претории, за двести восемьдесят километров от Питерсбурга. А это желтоватое облачко пыли и светло-серого дыма на горизонте — позиции его Первого бригадного тактического соединения: танки, БТРи прочая бронетехника, настойчиво продвигающиеся вперед, несмотря на нарастающее сопротивление африканеров.