Водоворот

Он видел вертолеты противника, лениво уходившие на восток. Когда кончится этот обстрел, они вернутся вместе со своими пушками и ракетами. Он слышал, на что способны «Си-25-фрогфуты»и «хайнды»,и отлично понимал, что у его ерундовых легких пулеметов не больше одного шанса из ста пробить их броню.

А после этого можно ожидать атаки наземных сил — по крайней мере одного танкового батальона при поддержке пехоты.

Шансов у него никаких.

Лучи прожекторов скользили по шоссе, освещая легковые и грузовые автомашины, выстроившиеся по обе стороны от дорожного полотна. Моторы были заглушены, водители ожидали своей очереди на КПП. С левой стороны дороги стояли два грузовика с брезентовым верхом, командирский «джип»и колесный бронетранспортер «хиппо».Возле машин группками, тихо переговариваясь, стояли солдаты в полном боевом снаряжении — видно было, что им надоело тут торчать.

Почти никто не обратил внимания на ярко-алую «астру»,остановившуюся прямо перед ними.

Подполковника Виллема Метье опять прошиб пот. Он устал, проголодался и был напуган. Даже в трехстах километрах южнее Претории он все еще ощущал опасную близость и наступающих кубинских колонн, и форстеровских карателей в коричневых рубашках. Ему уже удалось проскочить два КПП, используя свой чин, значок АДС и высокомерную манеру поведения. Но теперь в нем произошел физический и нравственный надлом. Актер из него был неважный.

Третья попытка не предвещала ничего хорошего.

Опустив окно, он неотрывно смотрел на тощего, угрюмого офицера, который отказался пропустить его машину без пропуска или хотя бы удостоверения личности.

— Послушайте, лейтенант, мы оба занятые люди. В конце концов, идет война. Надо быть готовым к мелким нарушениям и недоразумениям. Дайте мне проехать, и я позабочусь, чтобы ваша отчетность была в порядке. Идет?

Лицо молодого офицера потемнело от гнева, и Метье внутренне сжался, понимая, что выступил неудачно. Он хотел изобразить начальственный тон, а вместо того его голос прозвучал вкрадчиво и заискивающе, как у уличного попрошайки.

— Еще раз повторяю, подполковник, у меня приказ. Я не могу вас пропустить, не проверив документы. — Глаза лейтенанта сузились, и он сделал шаг от машины. — Предъявите ваше удостоверение… пожалуйста.

Метье заметил, как рука лейтенанта потянулась к кобуре. Сердце так и екнуло, и по спине пробежал холодок. Сзади раздался громкий щелчок, и он догадался, что один из солдат снял автомат с предохранителя.

Он съежился. Дрожащей рукой Метье протянул удостоверение в окно.

— Благодарю вас, Kommandant.— Лейтенант сунул бумагу в нагрудный карман. — Поставьте машину у обочины, а я пока запрошу центральную.

До смерти напуганный, Метье повиновался. Развернув машину, он съехал на покрытую гравием обочину и остановился перед гигантским «хиппо».Он с замиранием сердца смотрел, как офицер идет к своему радиофицированному джипу и берет микрофон, стоя к Метье спиной.

Мысль его судорожно перебирала возможные варианты, отметая их один за другим. Ничего не предпринимать — не годится. К этому моменту министерство обороны уже наверняка объявило его розыск. Оказать сопротивление при аресте — совсем глупо: противопоставить отделению автоматчиков свой жалкий пистолет равносильно самоубийству. Бежать?..

Метье задумался. Скорость у «астры»хорошая. Если ему удастся обогнуть один-единственный стоящий впереди армейский грузовик, он сможет легко оторваться от преследователей. Пожалуй, стоит попытаться. Он дрожащей рукой потянулся к ключу зажигания.

Он бросил взгляд в зеркало заднего вида. Молодой лейтенант как раз развернулся к его машине, лицо его исказилось от гнева. О Господи. Он все знает.

Метье дал полный газ и почувствовал, что колеса бешено буксуют в мягком гравии. Ну же! Взметнув облако пыли и щебенки, «астра»рванулась вперед, стремительно набирая скорость. На какое-то мгновение его охватило веселье. Он это сделал…

В темноте мелькнул огонь — по машине открыли стрельбу. Лобовое стекло, простреленное в нескольких местах, высыпалось на землю. Передние и задние колеса тоже были пробиты.

Метье почувствовал, как его швырнуло вперед на руль, и понял, что машина резко встала. Она была окутана облаком пыли, клочьев резины и выхлопных газов.

Не успел он прийти в себя, как дверца машины распахнулась. Его грубо выволокли на дорогу. Два угрюмых солдата скрутили ему руки, а третий выхватил у него из кобуры пистолет.

Когда, заломив ему руки за спину, на него надели наручники, подошел лейтенант. Он остановился всего в нескольких сантиметрах от Метье. От почтения, с которым он только что разговаривал со старшим по званию, не осталось и следа.

— Я связался с начальством, подполковник Метье. Мне сообщили, что вы обвиняетесь в нарушении служебного долга и дезертирстве! Эти обвинения были подтверждены лично генералом де Ветом!

Метье попытался было протестовать, но молодой офицер резко оборвал его.

— Не трудитесь лгать! Поздно. — Лейтенант ткнул большим пальцем в темноту. — Уведите его!

Два дюжих солдата повели связанного и упирающегося Метье туда, где стоял «хиппо».На ходу он пытался собраться с мыслями, но они все время путались у него в голове. Ему придется давать объяснения перед трибуналом.

Однако солдаты провели его мимо бронетранспортера и подвели к небольшому деревцу метрах в двадцати от КПП. Метье оглянулся, его сразила внезапная догадка. За ним следовали лейтенант и еще двое рядовых.

Они подтащили Метье к дереву и грубо развернули лицом к БТР. Сняв наручники, они завели его руки за ствол дерева и снова надели на него стальные браслеты. О Господи…

Лейтенант сделал знак своим людям отойти, а сам приблизился к Метье. Тот извивался, тщетно пытаясь высвободиться.

— У нас нет времени на бессмысленные формальности, всякий там трибунал. Я получил приказ немедленно привести приговор в исполнение.

Он отвернулся, но, немного помедлив, опять обратился к трясущемуся, побледневшему Метье. Не говоря ни слова, он протянул руку и сорвал с мундира Метье значок АДС. Затем отошел туда, где стояли четверо его солдат.

Даже не выстраивая их в линию, лейтенант рявкнул:

— Цельсь!

Метье в ужасе смотрел на поднятые стволы автоматов. Колени у него подкосились, и он рухнул вперед, насколько пускали наручники, сковывавшие его руки позади дерева. Он зарыдал:

— Не-еет! Вы не можете! Я африкаа…

— Огонь!

Четыре пули пробили голову, грудь и живот Метье. Он умер мгновенно.

Его страну ожидала более мучительная смерть.

Глава 24

ВОЙНА

Кофе на столе президента безнадежно остыл. Президент резким движением отодвинул чашку, и кофе едва не выплеснулся на телеграммы, папки с документами и карты.

— В самом деле, господин премьер-министр, вы совершенно правы. Ситуация становится нетерпимой.

Вице-президент Джеймс Форрестер отодвинул свою пустую чашку на низкий столик возле кресла и подался вперед. Внезапный переход президента на официальный тон означал, что часовая утренняя беседа с британским премьером подходит к концу. До сих пор разговор шел в неформальном ключе.

— Совершенно верно. Мои люди соберутся в течение часа.

Президент поднял бровь и посмотрел в сторону Форрестера, ожидая подтверждения. Тот кивнул. Почти все ключевые фигуры Совета национальной безопасности находились на своих рабочих местах вот уже двадцать четыре часа — с момента получения Вашингтоном первых тревожных сообщений о кубинском наступлении. А на лужайке Белого дома уже стоял наготове вертолет морской пехоты, готовый в любую минуту перенестись через Потомак к Пентагону.