Воскрешение майя

Господи… Ну чего ты от меня хочешь? Благотворительности? Еще одной клиники в странах третьего мира? Просто скажи мне и избавь от страданий.

Собравшись с силами, он заставил себя встать, отчего тут же закружилась голова. Спотыкаясь, пошел в ванную — и остановился, глядя на свои босые ноги.

Пальцы онемели, утратили чувствительность.

— О Боже… что со мной происходит? Лилит! Лилит!

Он поплелся в коридор.

— Лилит!

Ни жены. Ни прислуги. Да куда они все подевались?

Он шел по коридору, с ужасом чувствуя, что онемение поднимается по лодыжкам до колен. Услышав неясный шум, Люсьен замер у двери одной из гостевых комнат.

— Лилит! Лилит… ты здесь?

Люсьен с трудом перешагнул порог

Его жена лежала на огромном водяном матрасе и любовалась своим отражением в потолочном зеркале.

— Лилит, помоги… — Люсьен упал на колени, острая боль в животе стала непереносимой. Онемение поднялось до бедер.

— Позвони Джиллу. Мне нужно в больницу, думаю, что-то с сердцем!

— Не волнуйся, милый, это не сердце.

— Откуда ты знаешь?

— Дорогой, все дело в яде, которым я тебя поила.

Кровь Люсьена заледенела.

— А теперь умри, как полагается хорошему богатому мальчику и не испачкай ковер.

Люсьен упал лицом вниз на бежевый плюш ковра, онемение поднялось до груди, до шеи, заложило уши, и он уже не слышал ехидного смеха, слетавшего с чувственных губ молодой жены.

Спортивный центр имени Джерома Брауна располагался в северной части кампуса Университета, рядом с баскетбольным полем. В дополнение к беговым дорожкам, бассейну и тренажерным залам в центре Джерома Брауна располагался медиа-центр и специальный зал для пресс-конференций, из которого можно было вести трансляцию по всему миру. В центре зала находилась круглая комната с односторонне прозрачными стеклами, за которыми скрывались десятки камер, микрофонов, прожекторов, экранов со спецэффектами и прочим оборудованием.

Диана Таннер вошла в комнату. Пышное тело было, как всегда, затянуто в облегающий костюм. Обворожительная блондинка села в кресло напротив Сэмюэла и поправила низкое декольте.

— Нервничаешь?

— А должен?

— Это прямой эфир.

— У меня он не первый.

— А вот я могу заставить тебя понервничать?

— Ты всегда так бросаешься на спортсменов, у которых берешь интервью?

Она улыбнулась.

— Только на симпатичных.

— Диана, готовность, — раздался голос из скрытого динамика. — Пять… четыре… три…

Диана нацепила профессиональную улыбку.

— Вас приветствует Еженедельный дайджест спорта.Я ваша ведущая, Диана Таннер, и сегодня здесь со мной звездный тейлбек команды университета Майами, Сэмюэл «Мул» Аглер. Сэм, спасибо, что нашли время ответить на мои вопросы.

Диана игриво подмигнула.

— Ну… пожалуйста.

— Сэм, вас уже назвали самым перспективным игроком из всех, на кого до сих пор обращали внимание рекрутеры профессиональной лиги. Но прежде чем говорить о ваших спортивных достижениях, я хотела бы немного приоткрыть завесу тайны над вашей личной жизнью. Вы родились в Чадсфорде, штат Пенсильвания?

— Согласно свидетельству о рождении.

— Ваша мать умерла, когда вам было три года. Как это случилось?

— Пьяный водитель.

— И вы с отцом, Джином, переехали в Голливуд-Бич, штат Флорида, чтобы начать новую жизнь. Почему именно во Флориду?

— Переезд был связан с его работой. Он возглавил компанию «Помпано Хай».

— В каком возрасте вы начали играть в футбол?

— В пять или в шесть.

— А все остальное, как говорится, дело известное. Вы стали звездой в первый же год колледжа. Были первым по количеству ярдов во все годы обучения. Стали самым востребованным игроком Студенческой ассоциации за все время ее существования. Набрали высший балл по всем предметам на вступительных экзаменах. С такими успехами вы вполне могли получить грант на обучение в Гарварде.

— Наверное. Но я не хотел уезжать далеко от дома.

— Потому что влюбились в свою одноклассницу. Как романтично. — Диана не сдержала сарказма.

— Она поддерживает меня.

— Не сомневаюсь. Вы не пьете и не принимаете блисс, тратите время на программы против наркотиков. Господи, Мул, да вы воплощенная мечта любой американской матери!

— Некоторых из нас правильно воспитывают в детстве.

— Хммм… как там в песне поется… «только лучшие уходят молодыми»?..Так или иначе, вернемся к футболу. Расскажите, что вы чувствуете, когда выходите на поле и слышите вопль 120 000 фанатов, скандирующих ваше имя? Каково это?

Сэм позволил себе слабую улыбку.

— Я бы сказал, что это приятно.

— Приятно? А я бы выбрала слово «невероятно». Или — «удивительно». Когда вам засчитали тачдаун в игре против Флориды, это было круто, да?

— Да. И ощущалось здорово.

— Правда? — Диана откинулась на спинку стула. Муха наконец попалась в заботливо раскинутую паутинку. — А давайте посмотрим…

Свет погас, зеркала по периметру комнаты превратились в экраны, на каждом из которых крупным планом показывалось лицо Сэма.

Вот он получает мяч от квотербека…

Бросается вправо…

Делает пируэт, уклоняется от таклов… прорывается к линии…

Камеры дали максимальное увеличение, под разными углами показывая выражение его лица.

Изображение замирает. Включается свет.

— Сэм, мне что-то не кажется, что вы чувствовали себя «здорово». Это больше похоже… на страх. Вы чего-то испугались?

— Я… ээээ…

— Вы казались взволнованным, словно только что совершили ужасную ошибку. А как можно считать ошибкой удачный тачдаун?

— Это просто ветер…

— Да, возможно, ветер виноват в том, что до конца игры вы пробежали только шестьдесят два ярда.

— Такое случается. У команды университета Флориды девять первоклассных защитников.

Она жеманно улыбнулась.

— Это с каких же пор знаменитому Мулу потребовалась прореха в защите?

— К чему вы ведете?

— К тому, что это была главная игра года. Федеральное правительство вложило в этот матч миллионы долларов. «Ураган» был на шестом месте. Финальный счет в пользу Флориды, 16:10. Вы слили добрых 2,3 миллиона в карман ваших друзей из Вашингтона.

— Вы обвиняете меня в том, что я специально подставил команду?

— Конечно же нет, только не вас, мистер Совершенство! Но если гипотетически представить, что кто-то, скажем, губернатор Флориды Райан Висмер, заплатил вам за то, чтобы вы немного расслабились?

— Ах ты подлая сука! — Сэмюэл вскочил на ноги.

Камеры продолжали снимать, Таннер еще не закончила.

— Есть ли доля правды в том, что ПСАС собирается начать собственное расследование?

— Все, хватит. Интервью закончено. Выключайте. — Он оглянулся в поисках выхода.

— Сэмми, дорогой, прежде чем ты сбежишь от нас, объясни моим зрителям, почему ты сбегал от подач? Сэмюэл «Мул» Аглер никогда раньше не боялся прорываться за линию.

Сэм рванулся к зеркальной панели. Он буквально взлетел в воздух, перевернулся и широким ударом правой ноги разнес стекло на тысячу осколков.

Диана нырнула под стол, но не смогла избежать царапин.

— Я… э… Я Диана Таннер, с вами Еженедельный дайджест спорта…

Сэм промчался мимо оторопевших операторов и хлопнул дверью.

Лорен Бекмейер стояла на кафедре, в третий раз просматривая свои пометки и перекладывая диски. Перед ней сидели четверо из пяти членов комитета, призванного решить, достойны ли гранта исследования представителей данного университета.

Английская литература, востоковеденье, физика, история… все на месте, кроме моего геолога…

Профессор Кристофер Лабин, пятый член совета, торопливо прошел к столу комиссии.