Страница 102 из 105
Туман внезапно рассеялся.
Суккуб схватилась за бок, из которого потоком лилась черная маслянистая жижа. Алые демонические глаза с ненавистью уставились на Мика:
Нет! Невозможно!
Он победно улыбнулся.
Нет ничего сильнее любви.
Еще одна рана открылась на ее шее, и Мерзость упала в лужу собственной крови…
…а Мик почувствовал, как последние путы заклятия отпускают его…
Небесный свет тыквенного дерева становился все ярче по мере того, как белая кора опадала с него в потоках мускусной жижи.
Под деревом яростно боролись два тела. Одно из них принадлежало Лилит, второе — Майклу Гэбриэлу, зажатому в мучительных объятиях: когти суккуба впились ему в спину.
— Оставь моего мужчину, сука!
Доминика рубанула мечом, отсекая ее правую руку.
Девлин кружил над ними, но не решался приблизиться к нестерпимому для него яркому свету.
Доминика приподняла безжизненное тело Майкла.
— Джейк, он не дышит! — Она вынула регулятор изо рта, сунула его в посиневшие губы мужа, сжала его челюсти на дыхательной трубке. — Ну же, Мик, дыши!
Доминика потрясла его, попыталась делать искусственное дыхание, но все было напрасно.
— Господи, нет… только не сейчас, не после всего, что было…
Вынув кислородную подушку из костюма, она снова попыталась сделать ему искусственное дыхание…
…и неземной свет вспыхнул за ее спиной.
Доминика обернулась.
— Джейкоб?
Сияющая фигура, которая когда-то была Джейкобом Гэбриэлом, поднялась над его телом, озаряя все вокруг ослепительным теплым светом.
Нефилим радостно потянулись к нему.
— Как мотыльки на пламя… — прошептала Доминика.
Энергия души Джейка омыла их кожу, чудесным образом убрав все серые струпья с измученной плоти. Восстанавливались отрезанные конечности, шары выпадали из возрожденных тел.
Разум Доминики уже не пытался понять происходящее.
Она услышала слова Эвелин Стронгин:
Ад существует, Доминика. Но это не реальное место. Те, кто несет в себе негативную энергию, попадают в собственный, ими же созданный ад. Предвзятость, самобичевание и чувство вины способны разрушить или даже уничтожить любую душу. Ад будет существовать до тех пор, пока мы сами не позволим Любви очистить наши души от мрака.
— Любовь…
Доминика плакала от счастья, глядя, как потерянные души колонистов Нового Эдема, так долго пробывшие в пучине созданного ими же Ада, ада вины и стыда, улыбаются… и исчезают в теплом белом свете.
Девлин парил над ними, истошно вопя:
— Нет, отойдите от него! Прочь!
Но Нефилим тянули руки к своему спасителю.
А затем исчезли все, кроме Джейкоба, который направился к Доминике, согревая ее теплом своей любви.
Белая слизь тыквенного дерева растаяла, как снег, от соприкосновения со светлой аурой Джейка.
Этот свет коснулся и Лилит, возвращая ей земную красоту, исцеляя раны.
Джейкоб опустился на колени рядом с ней.
Лилит открыла глаза, которые теперь были исполнены детской невинности, и улыбнулась.
Джейкоб взял ее за руку и произнес, обращаясь к матери и возрожденному к жизни отцу:
— Будьте счастливы.
Доминика сглотнула застрявший в горле ком.
— Я люблю тебя.
Джейкоб улыбнулся.
А затем они с Лилит исчезли.
Доминика ласково погладила серебристые седые волосы, заглянула в ясные синие глаза.
— Бедный мой, что они с тобой сделали!
По Нижнему Миру прокатился гром.
Искусственное небо задрожало и потрескалось, пропуская яркие полосы белого света.
Девлин оскалился и, расправив крылья, исчез в алом пламени, которое вырвалось из глубины озерной воды.
И все исчезло.
Ураганные порывы ветра выли в ушах, угрожая швырнуть в водоворот. Доминика осмотрелась, прикрывая глаза от вулканической пыли.
Мик лежал рядом с ней, а в десяти метрах за спиной стоял челнок с корабля Стражей.
С трудом поднявшись, она перекинула руку Мика через свое плечо и подтащила его к модулю. Вместе с ним забралась внутрь и закрыла за собой люк.
— Компьютер, доставить нас на борт корабля.
Модуль пришел в движение, борясь с сопротивлением насыщенного пылью воздуха.
Доминика старалась не думать о том, что в любой момент их может поглотить воронка урагана. Она закрыла глаза, вспышки воспоминаний одна за другой пронзали сознание, а челнок тем временем крутило так, словно он попал в огромную стиральную машину.
Вспышка:психиатрическая клиника в Майами. Она сидит напротив своего нового начальника — Антонио Фолетты.
— Почему мистера Гэбриэла заключили под стражу?
— Он сломался во время отцовской лекции. Суд выявил у него параноидальную шизофрению и приговорил к пребыванию в приюте для умалишенных штата Массачусетс, где я работал его клиническим психиатром.
— У него то же расстройство, что было у отца?
— Не только у отца, но и у матери. Археологи Юлиус и Мария Гэбриэл были уверены, что какая-то ужасная катастрофа собирается стереть человечество с лица Земли. Кроме того, стандартная для параноиков мания преследования, в основном порожденная смертью отца и его заточением. Он жалуется, что секретные правительственные службы держат его под замком в течение всех этих лет. По уверениям Гэбриэла, он является искупительной жертвой, невинным человеком, который призван спасти наш мир…
Вспышка:первый визит к Мику. Симпатичный параноик-шизофреник с темными глазами. Он придвигается ближе, вдыхает воздух у самой ее шеи.
«Клянусь душой моей матери, что я не причиню вам вреда…»
* * *
Вспышка:Мексиканский залив. Лодка. После побега.
— Мик… там, в клинике, ты спрашивал, верю ли я в существование зла. Что ты имел в виду?
— Еще я спрашивал, веришь ли ты в Бога.
— Я верю в то, что за нами кто-то присматривает, касаясь наших душ на каком-то очень тонком плане существования. Я думаю, что какая-то часть меня верит в это, потому что ей необходимо верить и еще потому, что вера успокаивает. А что ты по этому поводу думаешь?
— Я верю в то, что мы наделены духовной энергией, которая существует в другом измерении. Я верю, что в том же измерении существует и высшая сила, с которой мы сможем встретиться только после смерти.
— Оригинальное описание рая. А что по поводу зла?
— У каждого Инь есть свое Янь.
— То есть ты хочешь сказать, что веришь в Дьявола?
— Дьявола, Сатану, Вельзевула, Люцифера, как там его еще называют…
Вспышка:Чичен-Ица. Зимнее солнцестояние 2012 года, предсказанный Судный день. Эннис Чейни держит ее за талию, не отпускает, а Мик направляется к открытой пасти пришельца — в нексус.
— Отпустите меня! Мик, что ты делаешь?!
— Прости, Доминика. Я люблю тебя…
Он останавливается у ряда нижних зубов, затем шагает вперед, оставляя ее навсегда…
Навсегда…
Я люблю тебя, Доминика…
Навсегда…
Мам… спасибо. Я люблю тебя.
И я люблю тебя, Мэнни.
Навсегда…
Будьте счастливы.
Навсегда…
Вскрикнув: «Джейкоб!», она открыла глаза. Челнок уже вырывался из верхних слоев атмосферы.
Глаза Мика открылись, он пришел в себя:
— Нет… нет!
Доминика обняла его.
— Тише… Все в порядке.
— Я Хун-Ахпу! Я Хун-Ахпу!
— Мик, это я, Доминика…
— Мерзость… пытается убить меня… проникает в мое сознание. Я Хун-Ахпу… я контролирую себя… я контролирую свой разум, я, а не Мерзость… — Он зарыдал, мотая головой. — О Боже, о Боже, о Боже, о Боже, о Боже!
Доминика удерживала его, старалась успокоить, пока невидимая сила вела их крошечный челнок к продолговатой луне.