Пропавший крейсер

В Коломбо я прочитал британские газеты, – продолжил Ржавый, – и попробовал поступить, как полицейский с преступником. Ну, когда они… как бы это сказать… заставляют подозреваемого изобразить, как все было на самом деле. К примеру, человек идет контрабандной тропой, несет, скажем, несколько коробок кубинских сигар, тут на него вроде бы нападают бандиты, и он должен вытащить нож и показать, как, обороняясь, ударил ногой одного и пырнул ножом другого… В общем, это называется…

– Реконструировать события… Ведь вы это имели в виду?

– Ей-богу, ваше высочество, в вас пропадает полицейский инспектор! Конечно, именно это я и имел в виду. Я реконструировал события. Когда речь идет о технических тонкостях, не обращайте внимания на мои ошибки. Итак, допустим Томас Ливен был прав и некий офицер заставил Элен Олдингтон лист за листом скопировать все чертежи. А для того чтобы изобретение Ливена оказалось не доведенным до конца, необходимо было изъять два самых важных чертежа. Мисс Олдингтон вручила копию изобретения другому офицеру, который выдал его за свое. Вы, ваше величество, еще слишком молоды и, полагаю, еще не слишком хорошо знаете женщин. Они вечно требуют гарантий – все боятся, как бы их не облапошили. И, осмелюсь заметить, не без основания, Словом, эта женщина, когда на изобретение уже была подана заявка, решила попридержать у себя два последних чертежа и потребовать с заинтересованного офицера крупную сумму денег, а может, еще чего, кто ее знает. Например, клятву вечной верности… А только факт, что эти самые важные чертежи она ему так и не отдала, поэтому и демонстрация изобретения не состоялась. Тем временем Томас Ливен прознал, что кто-то перебежал ему дорожку с изобретением, и тотчас помчался к дамочке. Должно быть, вид у него был страшно разъяренный. Он выложил на стол револьвер и заявил, что если в течении пяти минут не получит свои чертежи, то продырявит ее хорошенькую головку так же просто, как подгулявший отец семейства – яичную скорлупу в тире. Наверняка, по нему было видно, что он не отступится от своего намерения, и дамочка тут же выложила ему чертежи. Томас Ливен осыпал ее проклятиями и бросился к своему другу обсудить положение, тем более что прохиндейка по всей вероятности не скрыла от него имени охотника до чужих изобретений. На плане дома, помещенном в газете, отмечен задний вход со стороны сада. Так вот, по-моему, если бы Томас Ливен был убийцей, то, прихватив свой револьвер и шляпу, он должен был улизнуть через сад. Но он и не думал таиться: вышел через парадный подъезд и еще дожидался у двери такси. Так что нелепо предполагать, будто он убил дамочку. А дальше, думаю, события разворачивались так. Вскоре после ухода Ливена со стороны сада в дом проник другой офицер или его соучастник. Хотя лично я считаю, что это был похититель изобретения собственной персоной. Если покопаться в его прошлом, наверняка выясниться, что он был по уши в долгах. Словом, офицер заявился к Элен Олдингтон. Та ударилась в слезы и принялась осыпать его упреками. И тут бесчестный «изобретатель» узнал, что Томас Ливен унес с собой оба важных чертежа. Внезапно он заметил на столе шляпу и револьвер и сообразил, что Томас Ливен вышел через парадный подъезд, зато его собственный приход для всех остался незамеченный. И тут на глаза ему попался нож для разрезания бумаги… Один удар, и единственная, главная свидетельница и участница кражи изобретения, которая к тому же наверняка знала о других темным делишках этого офицера, отправилась на тот свет.

– Довольно! – решительно оборвал его принц. Лицо его побледнело и приобрело суровое выражение. – Вы несете бред…

– Нет, отчего же? – резко обернулся Брэдфорд. – Пусть говорит! Значит, офицер, который подал заявку на конструкцию, аналогичную изобретению Томаса Ливена, по-вашему, и был убийцей?

– Совершенно верно! И я это докажу…

– А знаете ли вы, кто этот офицер?

– Нет! И самое мое заветное желание – узнать это.

– Считайте, что оно исполнилось, – холодно произнес Брэдфорд. – Я и есть тот самый офицер.

3

– Мне было в высшей степени неприятно слушать всю эту галиматью, и, разумеется, я не поверил ни одному умозаключению этого парня. Не принимайте близко к сердцу, Брэдфорд! У этого Рыжего или Ржавого чересчур бурная фантазия.

– По-моему, он агент-провокатор, скорее всего Германии, – ответил Брэдфорд, – спит и видит впутать генеральный штаб Британии в грязную историю.

В каюту вошел Горбун в сопровождении четверки вооруженных моряков.

– Покорнейше прошу господ офицеров выйти на палубу для прогулки, поскольку в Сингапуре вам нельзя будет покинут каюту.

Пленники молча повиновались.

Прогуливаясь по палубе, принц Сюдэссекский исподволь приглядывался к самозваной команде крейсера: опрятные, подтянутые военные моряки. Чувствовалось, что службу они знают досконально. Корабль сверкал чистотой, капитан, весь увешанный знаками отличия, со своей снежно-белой бородой вполне мог сойти за адмирала на флагманском корабле. Выстроив экипаж, он проводил по всем правилам осмотр, как и положено военным морякам перед заходом в порт.

Заметив Ржавого в компании юного Ливена, принц сделал им знак подойти. Между тем прогуливающиеся пленники приблизились к строю моряков, к Доктор при виде принца громогласно скомандовал «смирно» и «равнение на…». Брэдфорд наверняка осудил бы принца, узнай он, что тому нравится поведение кучки бандитов, объединившихся в какое-то дурацкое акционерное общество.

– Скажите, – обратился принц к поспешившим на его зов Ржавому и Мальцу. – Как вы, собственно, мыслите себе эту нелепую затею? Уж не собираетесь ли вы штурмом брать Сайгон?

– Разве что слегка оккупируем его, – ответил Ржавый. – У нас разработан стратегический план.

– Ну, расскажите, – попросил принц, заранее улыбаясь очередной выдумке.

– Не план, а конфетка, – ухмыльнулся Ржавый. – Крейсер прибывает в Сайгон, где ожидают юного полковника и капитана генерального штаба.

– А они не приедут, – подхватил принц, которому передалось задорное настроение Ржавого.

– В том-то и шутка, что приедут! Малец с его нежным девичьим румянцем вполне сойдет за ваше высочество, а я возьму на себя менее приятную роль – сыграю капитана Брэдфорда. Здорово удумано?

Улыбка на лице принца угасла. При таком неожиданном повороте событий ему трудно было сохранить юмор.

Вдали свернул на солнце борт военного судна, идущего встречным курсом, и стража увела пленников обратно в кают-компанию.

– Закрой-ка, друг мой, вентиляционное окошко, – обратился принц к вооруженному матросу, приставленному для охраны и оказания услуг пленникам.

– Осмелюсь доложить, оно вовсе не открыто.

– Но я же чувствую сквозняк, черт побери! – раздраженно воскликнул принц. – Вероятно, оно неплотно закрыто.

– Закрыто оно плотно, да только Ржавый вышиб стекло. После обеда вставим.

Капитан Брэдфорд взглянул на иллюминатор и побледнел как смерть. Колени у него подкосились, и он поскорее опустился на стул.

4

Крейсер встал на якорь на рейде Сингапура. Моряки команды, расположившись живописной группой на броневой площадке орудийной башни, распевали фривольные куплеты.

Вдали виднелась гавань и гигантский памятник Стэнфорду Рафлсу. Воздух был насыщен влагой, закат отливал всеми оттенками меди. К застывшему крейсеру устремились катера и парусные лодки, их пассажиры с улыбкой разглядывали веселящеюся компанию «военных моряков». Горбун даже потешил их игрой на банджо. Плавно скользили по воде изящные сампаны, туземные женщины-торговки предлагали всем прибывшим экзотические фрукты в корзинах, выстланных зелеными пальмовыми листьями. Матросы купили несколько корзин с фруктами и, развлекаясь, бросали в воду мелкие монеты, а мальчишки-малайцы с визгом ныряли за ними. Затем корабль окружили китайские джонки: торговцы украшениями знают, что военные моряки любят покупать побрякушки на память для своих подруг. Дубина, в сотый раз отвечая на очередной радиозапрос, сообщал координаты корабля, не забывая добавить, что на борту крейсера находятся следующие в Сайгон принц Сюдэссекский в сопровождении офицера генерального штаба.