Невольничий караван

Снова послышался замогильный голос Абуль-моута. В ответ прозвучал другой, но это не был голос второго вожака бандитов.

— Боже, мой брат! — прошептал Шварц. — Значит, пленники находятся внутри!

— Слава тебе, Господи! Идемте уж скорее туда, вытащим их из лап этих чертей!

— Только спокойно! Ни в коем случае не горячитесь! Помните: сначала смотреть и слушать, затем нужно разведать обстановку, а потом уже действовать! Следуйте за мной и не предпринимайте ничего самостоятельно! А самое главное — избегайте малейшего шума, иначе мы погибли, и не только мы одни!

Шварц осторожно приподнял свисавшее с планок полотно шатра и заглянул внутрь. Прямо перед собой он увидел темный, низкий закуток, но дальше впереди горел свет. В стороне, прикрытые тряпьем, лежали несколько тюков. В палатке сидели четыре человека, но Шварцу сейчас видны были только их ноги.

— Идите сюда! — прошептал он своему товарищу. — Но ради всего святого — тише, как можно тише!

Он пролез немного вперед и оказался внутри шатра. Пфотенхауер последовал его примеру. Теперь они почти достигли палаточных жердей, и полотно больше не загораживало им обзора, в то время как их вымазанные сажей лица все еще оставались в тени. Шварц принялся жадно рассматривать четверых обитателей палатки.

Его брат и Охотник на слонов сидели возле центрального шеста, к которому они были привязаны веревкой. Ноги их были связаны вместе, и руки скручены за спиной. Справа от пленников сидел Абдулмоут, слева, спиной к Шварцу, — Абуль-моут, который в этот момент как раз говорил:

— Аллах пусть накажет меня, если я вас обманываю! Кроме нас в этой местности никого нет, да и мы завтра поутру выступим отсюда в мое селение.

— Не лги! — ответил Йозеф Шварц. — Если ты собирался возвращаться в селение, зачем тогда тебе понадобилось сворачивать с прямой дороги в это ущелье?

— Я не обязан давать тебе отчет в моих решениях и поступках!

— Кто знает, может быть, со временем мы и потребуем у тебя такого отчета. Я даже думаю, что это время наступит очень скоро.

— Думай, что хочешь! Мне просто смешно это слышать!

— Твое лицо выглядит скорее озабоченным, чем веселым. Нынешним утром ты пребывал в более приподнятом настроении. Почему ты сегодня был строг с нами, как никогда раньше? Почему этой ночью ты решил, что мы вдруг должны спать в вашей палатке? Все это говорит о том, что хочешь постоянно иметь нас перед глазами, и у меня есть основания предполагать, что кто-то собирается нас освободить.

— Ах! Интересно, кто бы это мог быть?

— Мой брат.

— Пес! Кто проболтался об этом? — вскричал старик, вскакивая на ноги.

— Кто проболтался? Да ты сам выдал себя только что! Значит, я не ошибся. Ты, оказывается, знаешь моего брата, хотя еще недавно даже не подозревал о его существовании. Этому может быть только одно объяснение: он здесь и уже говорил с тобой. И он, я думаю, пришел не один, иначе ты давно схватил бы его. У него с собой целый отряд, наверняка больше людей, чем ты имеешь! Итак, я спасен?

— Не радуйся раньше времени! Я скорее убью вас обоих, чем отпущу на волю.

— Ба! Выходит, ты все же плохо знаешь моего брата! Он стоит сотни таких, как ты!

— Да проткни ты его ножом! — предложил своему патрону Абдулмоут. — Как ты можешь позволять гяуру насмехаться над собой?

— Молчи! — обрезал его старик. — Я и без тебя знаю, что мне делать. Чем сидеть здесь и давать мне советы, выйди-ка лучше наружу и посмотри, как часовые выполняют свои обязанности. Если они спят, вели их выпороть!

Абдулмоут поднялся с места и, ворча, удалился. По его шагам было слышно, что он отправился в сторону дамбы, откуда недавно пришли Шварц и Пфотенхауер.

Абдулмоут снова устремил взгляд на пленников и спросил угрожающим тоном:

— От кого вы узнали, что твой брат здесь? Это должен был выболтать вам кто-то из моих людей!

— Я не назову тебе его.

— Ты скажешь мне это, или я велю дать тебя отстегать плетьми!

— Попробуй! Тогда я, в свою очередь, прикажу запороть тебя до смерти.

— Когда это будет «тогда»? Когда шайтан унесет тебя в ад? Что ж, это, может быть, случится еще до наступления утра.

— Напротив, насколько я знаю моего брата, до наступления утра мы получим свободу.

— Кто же вернет вам ее?

— Я! — послышалось за спиной старика.

Это, конечно, был Эмиль Шварц, который тем временем прополз еще дальше в глубь шатра и выпрямился во весь рост позади Абуль-моута.

Лицо Отца Смерти исказилось гримасой смертельного ужаса, он хотел обернуться, но почувствовал, как его горло что-то сдавило. У него перехватило дыхание, и он замертво упал на землю.

Пфотенхауер тоже быстро выбрался из своего укрытия. В слабом свете плошки, которая свисала с одной из палаточных жердей, пленники увидели две черные, почти полностью раздетые фигуры с длинными бородами. Один из этих странных негров обладал поистине гигантским носом, который, несмотря на его темный цвет, Йозеф Шварц тотчас узнал. Узнал он и голос второго негра, хотя тот произнес всего лишь одно короткое словечко.

— Эмиль, ты! Пфотенхауер! Возможна ли такая встреча? — вне себя от радости и изумления воскликнул он.

— Тихо, тихо! — предостерегающе прошептал брат. — Пфотенхауер, займитесь пленниками, разрежьте им веревки! У меня тут есть кое-какие дела со стариком.

Продолжая одной рукой держать Абуль-моута за шею, он другой нанес ему несколько ударов по голове, после чего тот, наконец, потерял сознание.

— Вот это я называю счастьем! — заметил Шварц, выпрямляясь. — Я не только освободил вас, но и заполучил этого мерзавца. Это означает, что мы одержали бескровную победу: после того, как они лишились своего главаря, разбойникам не остается ничего другого, как сдаться. Теперь давайте выбираться отсюда. Со стороны входа мы показаться не можем, иначе нас тут же обнаружат и схватят.

С этими словами Эмиль снова лег на землю и, таща за собой бездыханного Абуль-моута, выполз из палатки в том же месте, откуда недавно проник в нее. Остальные последовали за ним. Пленники тяжело дышали и с наслаждением разминали затекшие от веревок конечности.

— Слава Богу, наконец мы свободны! — вполголоса воскликнул Йозеф. — Эмиль, Пфотенхауер, этого я вам никогда не забуду!

— Тише! — настойчиво повторил Шварц. — Мы еще далеко не в безопасности. Свет костра проникает сюда, и нас могут увидеть, тем более, что на вас светлая одежда. Приникните как можно теснее к земле и ползите за мной! Помогите мне тащить старика!

Все четверо стали осторожно пробираться ко входу в ущелье. Эмиль Шварц тянул Абуль-моута за руки, а остальные подталкивали его сзади. Они не успели еще уйти далеко, когда с того места, где сидели шестеро часовых, раздался истошный вопль:

— Стой, ни с места, хватайте его!

Несколько голосов подхватили этот крик, затем прозвучал выстрел. Одновременно с этим на тропинке, ведущей к выходу, показались несколько бегущих фигур, которые несли какой-то большой светлый предмет.

— Что это? — шепотом спросил Шварц. — Сторожа повскакали с мест и бегут наверх. Кто же те люди там, впереди? Ах, кажется, я догадался! Словак не случайно тоже хотел… Йозеф, Сеяд Ифъял, берите старика и быстрее бегите к выходу! Там есть дыра, через которую вы вылезете наружу. С той стороны засеки наши солдаты. Пфотенхауер, вытаскивайте ваш нож и револьвер и бегите за мной!

Он спрыгнул с дамбы и огромными скачками понесся вдогонку за часовыми, Отец Аиста ни на шаг не отставал от него. Впереди грохнули еще два пистолетных выстрела; часовые, находившиеся уже недалеко от засеки, отступили назад. Они увидели двух спешивших к ним негров и приняли их за друзей.

— Помогите! — крикнул им один из часовых. — К нам ворвались враги, а теперь снова пытаются выбраться наружу! Они поймали одного из наших, и… о, Аллах: там, наверху, появились еще двое, которые тоже кого-то несут!

— Сейчас вас тоже можно будет нести, негодяи! — ответил Шварц и ударом кулака уложил говорившего на землю. Так же быстро он расправился со вторым часовым и бросился на третьего.