Судный день

Чтобы его слова произвели максимальный эффект, Баффет выдержал паузу, прерываемую возгласами страха и благоговейного ужаса.

— Но те, кто по-настоящему убоится Господа, — не Аллаха, не Яхве или какого-либо иного ложного бога, но единого истинного Господа, явившего себя в образе Бога нашего Иисуса Христа, — во время грядущего Армагеддона вы вознесетесь и будете спасены! — Баффет вышел из-за кафедры и пошел по громадной сцене, продолжая говорить еще более убедительно: — Предостережения Господни, друзья мои, звучат не только из уст Исайи, они содержатся в Книге Откровений, они есть в Евангелии от Луки, глава двадцать первая, где великий целитель и наперсник апостола Павла очень недвусмысленно предупреждает о надвигающейся катастрофе, предсказывая, что «восшумит море и хлынет на землю».

Он двинулся обратно к кафедре.

— В прессе сейчас публикуется много всякой чепухи, — продолжал он уже более спокойным голосом. — Порой вы можете прочесть о 2012 годе — о древних варварах и их пропавшем Кодексе, — но существует только один кодекс, который мы должны принимать, — торжественно произнес он, поднимая вверх Библию, — и это — слово Господне. Будьте готовы, друзья мои! Мы не знаем ни дня, ни часа, но перед нами божественные знаки — цунами, землетрясения, разрушительные пожары, извержения вулканов. Ураган «Катрина» — наказание Господне для города, известного распущенностью и греховностью, — был всего лишь прообразом той реальной катастрофы, которая ожидает нас, поскольку терпение даже всемогущего Господа имеет свои пределы!

Алета с раздражением выключила телевизор. Она уже очень давно отбросила идею о разгневанном Боге, ниспосылающем кару на своих рабов, и она никогда не могла согласиться с утверждением христиан, что существует только один путь. В дверном замке щелкнул ключ, и в номер вошел О’Коннор с двумя большими рюкзаками и пластиковым пакетом поменьше.

— Завтра ночью мы уплываем на небольшом контейнеровозе, который следует в Гавану. Оттуда мы пересечем Карибское море, пройдем через Панамский канал и направимся на север в Пуэрто-Кетцаль на тихоокеанском побережье Гватемалы.

— Это мало напоминает роскошый морской круиз, — заметила Алета; в ее испанском акценте слышалась ирония.

— Да уж, это точно. Другая проблема заключается в том, что там есть только одна каюта и нам с вами придется стать мужем и женой.

— Что?

— Капитан судна — очень строгий католик, но не переживайте: спать будем на двухъярусных койках, — ухмыльнувшись, сказал О’Коннор. — А в настоящий момент, — он открыл пакет и достал оттуда пачку кетцалей, — вот немного местной валюты и осветлитель «Супер Блонд» от фирмы «Л’Ореаль», а также краска для волос той же фирмы оттенка «пепельная блондинка».

— Полагаю, что все это для меня.

— В комплекте с парой острых ножниц.

Алета скорчила гримасу.

— Послушайте, я понимаю, что вы, видимо, гордитесь своими волосами, и у вас для этого есть все основания. Они просто великолепны, но…

— Приберегите свою грубую лесть, О’Коннор, для другого случая.

— …но вы сами видели, на что способны эти ребята. Чужая жизнь для них ничего не стоит. Человек для них определяется только суммой и чеком, который за него выписан. Это все старые фокусы, но, если они помогут нам выиграть час-другой, они спасут вам жизнь.

— Простите меня, я не хотела показаться неблагодарной, но к вашему миру нужно хотя бы немного привыкнуть. В котором часу мы уезжаем?

— Корабль отходит завтра ночью с отливом, где-то около полуночи. Вот ваш новый паспорт, — сказал О’Коннор, вручая Алете эквадорский паспорт вишневого цвета с золотым тисненым гербом, изображавшим гигантского кондора на вершине горы Чимборасо. — Мы подправили ваше фото, чтобы на нем оказалась пепельная блондинка.

— Так я из Эквадора?

— Они будут искать гражданку Гватемалы. Вы говорите по-испански, как и все эквадорцы.

А в это время на другом конце города двое патрульных полицейских проезжали по Грайфсвальдерштрассе, неподалеку от Центрального вокзала Гамбурга, и остановили свой серебристо-синий БМВ рядом со старенькой «тойотой».

— Номерные знаки не те, — сказал более молодой из двух полицейских.

— Не те, — согласился другой, — но модель и вмятина слева на бампере совпадают с описанием. Вбей-ка этот регистрационный номер в базу данных, и посмотрим, что она нам скажет.

На другом берегу Атлантического океана в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли не было еще и шести часов утра, но Говард Уайли уже приехал на работу, злой и раздраженный из-за того, что дело застыло на мертвой точке.

Он направился в оперативный штаб.

— Что нового? — спросил он у начальника штаба.

— Австрийская полиция обнаружила труп нашего агента в обгоревшей машине в овраге на берегу ручья. Наш осведомитель недавно сообщил мне, что в лесу под Фрайштадтом была найдена арендованная машина, похожая по описанию на ту, в которой путешествовали Тутанхамон и Нефертити, — ответил Ларри Дэвис, показывая на одной из электронных карт маленький городок в Северной Австрии.

— Какого черта они там делали?

— Мы сейчас выясняем это, — сказал Дэвис.

— Возможно, они выбрали путь через Чешскую Республику, чтобы попытаться сбить нас со следа, — предположила Эллен Родригес.

Под глазами у нее лежали черные тени. За исключением Дэвиса, который вошел в комнату только перед самым появлением Уайли, все остальные оставались на местах всю ночь — операция «Майя» не прерывалась.

— А на чем базируются ваши догадки, офицерРодригес? — фыркнул Уайли.

— Если хотите, назовите это интуицией, но мы установили наблюдение за большими аэропортами и железнодорожными станциями, а О’Коннор должен был ожидать этого. Для розыска этих двоих нам не удастся ограничиться только нашими людьми в этих странах. Чтобы появилась какая-то надежда отследить, какую именно границу они пересекут, нам необходимо поставить на ноги полицию и таможенную службу в Австрии, Германии и Чехии.

— А после этого нас просто сожрут, когда нам придется объяснить конгрессу и Белому дому, зачем мы взорвали этот мусоровоз в чужой стране! — Уайли резко повернулся к начальнику оперативного штаба. — Какой информацией мы располагаем насчет конечного пункта их назначения?

Дэвис замялся и беспомощно взглянул на Родригес.

— Я думаю, они попытаются как можно скорее добраться до Гватемалы, возможно — до Тикаля, поскольку Кодекс майя якобы находится именно там, — сказала она. — Следуя вашим инструкциям, я уже предупредила наш гватемальский офис. Они возьмут под наблюдение аэропорты и основные точки пересечения границ, а также будут прорабатывать возможные местонахождения Кодекса.

— А поезда? — спросил Уайли.

Родригес глубоко вздохнула.

— В Гватемале железная дорога закрыта с 2007 года.

Уайли бросил на нее испепеляющий взгляд.

— Как бы там ни было, я хочу, чтобы этих двоих нашли и уничтожили, пока они не успели создать нам новые проблемы, в Германии, Чехии или где бы они в данный момент, черт побери, ни находились. А в настоящее время я хочу, чтобы была перекрыта вся граница Гватемалы, включая пункты ее пересечения со стороны Мексики, Белиза, Гондураса и Сальвадора, а также все порты. И мне необходим этот Кодекс!

Уайли отвел Дэвиса в маленькую комнату рядом с оперативным штабом, известную как «конус молчания».

— Эта Родригес превращается в головную боль для нас, и у нее к тому же слишком уж тесные связи с Белым домом. Послезавтра на Аляске состоится брифинг по программе ПИССАВМ. Отправьте ее туда представителем от ЦРУ, пока я не организую так, чтобы выбросить ее отсюда — раз и навсегда.

45

Гакона, Аляска

За окном оперативного штаба программы ПИССАВМ косо падал снег, поблескивая в холодных лучах декабрьского солнца. Директор Гаконы доктор Натаниэль Б. Херши был мужчиной очень крепкого телосложения. В молодые годы этот физик-ядерщик играл на позиции квотербека за профессиональный клуб американского футбола «Вашингтон Редскинз» и с тех пор продолжал тренироваться каждый день, но только не сегодня. Потому что сегодня он лично проводил брифинг по возможностям проекта ПИССАВМ перед заместителями начальников штабов Военно-морского флота, армии и Военно-воздушных сил, где также присутствовали помощник командующего корпуса морской пехоты, представитель ЦРУ и высокопоставленное гражданское начальство из Пентагона.