Страница 13 из 104
Я с этим согласился, посоветовав ехать с Володей на его Джипе, но возвращаться не позже, чем через 12 часов, потом будет проблематично вообще куда-либо доехать. Володе тоже надо было в Пущино постараться вывезти Тёщу и переговорить с друзьями — предупредить их. Всех нас интересовала информация, что же творилось в этот момент во внешнем мире — степень разрушения домов и инфраструктуры.
После отъезда, Володи и Николая мы начали готовиться к возможной газовой атаке, а именно срочно доделывать систему очистки и подачи воздуха, заклеивать и запенивать все возможные щели. Так же мы занялись эвакуацией и переносом всей имеющейся живности и небольшого запаса корма для неё.
Размещать всех животных договорились в первую от входа комнату, по размеру она была самая большая в доме, из неё мы решили сделать сени. Из живности у нас были — только куры и поросята Ирины, пчелы Николая, а так же две собаки Володина лайка — кличкой Чапа и Колин охотничий пёс Билл — породы кромфорлендер.
Так же надо было подумать и о нашем размещении — нужно было раздобыть недостающие кровати и постельные принадлежности. Решили — при невозможности их взять из разрушенных домов, вскрывать целые и забирать всё, что нам было нужно, включая имеющиеся там продукты и лекарства. Этим пошли заниматься Саша с Флюром и Сергеем, за ними увязались и Вика с Катей.
Часа через четыре появились, Володя с Колей, все грязные, измазанные и измученные. Оказывается, на дороге в Пущино, километрах в четырёх от нас, образовалась трещина, шириной метра в полтора и никакой возможности проехать по дороге не было. Тогда они попытались объехать её по полю и там намертво застряли. Сколько не пытались вылезти, не смогли и вконце-концов сели в грязь на брюхо машины. Пришлось бросить джип там и возвращаться пешком, Николай заявил:
— Дело тухлое! Без трактора ловить там нечего. Если его не найдём — машину не вытащить. Придется ей зимовать на этом поле.
Саша с ребятами к этому времени как раз вскрыли один из мало разрушенных домов и начали носить кровати и постельные принадлежности. В этом доме так же был небольшой запас консервов, сахара и макарон, а так же несколько бутылок красного сухого вина и две бутылки водки — всё это мы взяли себе. Там было так же, (что было нам весьма полезно), пятикиловаттный обогреватель от сжигания дизельного топлива, а топлива у нас было достаточно много — целый бензовоз.
Запомнившиеся прогнозы по «вулканической зиме» с возможной температурой ниже -100 градусов по Цельсию и другая информация, почерпнутая из интернета — меня чрезвычайно пугала. Я продолжал считать, что для такой холодной и длительной зимы у нас недостаточно топлива, тем более — у нас не вышло завозить уголь хотя бы ещё один день. И я очень радовался, когда мы добывали ещё какие-нибудь запасы топлива или оборудования, которым могли воспользоваться, для дополнительного обогрева дома.
В том же вскрытом доме ребята нашли ещё небольшой, на 2,2 киловатта бензогенератор, скорее это даже был мобильный, легко перемещаемый и удобный энергоагрегат — он крепился на платформе в виде тележки, похожей на хозяйственную, с сумкой. Так же там была полная канистра с бензином и небольшой снегоуборщик на колёсах.
Ребята перенесли нужное количество кроватей и других вещей, и мы начали распределять комнаты, кто, где будет жить. Всего в доме было одиннадцать комнат. Четыре комнаты, включая столовую — на первом этаже. Так же там был один санузел с душевой кабинкой, теперь, правда, вместо душа там стояла система воздухоочистки. На втором этаже — было пять спален. Две из них достаточно большие, по 30 квадратных метров, три другие были по 18 метров, оставшееся место занимал коридор, лестница и большой санузел, где была даже ванная с джакузи. На третьем этаже, было две прекрасные, мансардные комнаты площадью по 25 квадратных метров.
На втором этаже в одной из больших спален был балкон-лоджия. Балкон был застеклён и с него открывался прекрасный вид на окрестности посёлка. Эту комнату мы решили не занимать, а использовать её как наблюдательный пункт, оттуда было хорошо видна подъездная дорога в посёлок, да и наш склад с гаражом тоже хорошо просматривались. Нельзя было занимать и две большие комнаты на первом этаже.
Первую от входа мы начали использовать как сени — разместив там имеющихся животных, запас их кормов и небольшой запас топлива для печей. Ещё там сейчас находилась часть продуктов, привезённых из Тулы, и овощей вывезенных из Галиного Института — всё это мы ещё не успели опустить в подвал. Несмотря на то, что эта комната была площадью в 45 метров — она была вся забита коробками, мешками и вольерами с животными.
Даже пройти к примыкавшей к ней комнате площадью 18 метров было затруднительно, там мы договорились разместить Валеру с Сергеем. Эта комната могла дополнительно отапливаться установленной там небольшой печью Булерьян, у неё был общий дымоход с камином, который размещался в большом зале — теперь преобразованном в сени и скотный двор.
Второй большой зал на первом этаже занимала столовая, совмещённая с кухней. Если бы убрать санузел, пространство, занятое лестницами на второй этаж и подвал, а так же лифтом в подвал, то в этом зале тоже было бы 45 квадратных метров площади. Здесь же стояла вся кухонная бытовая техника и раковина, вмонтированная в кухонную стенку.
Собирались и общались мы, обычно тоже в столовой, там стояли Т образно, два больших стола мягкий диван-кровать и 12 стульев — всё это было куплено в магазине «Икея», на распродажах. Так что все прекрасно размещались в этом зале-столовой, там было удобно и обедать. Плита и печка были под боком, кроме этого, на стене висела большая плазменная панель телевизора — она была подключена к системе домашнего кинотеатра.
В маленькой комнате, примыкавшей к столовой, поселились Володя с Галей. На втором этаже в оставшейся большой спальне остались мы с Машей — эта комната была нашей спальней с момента постройки и сдачи в эксплуатацию дома. В других маленьких спальнях второго этажа, расселились все остальные пары. Третий этаж, отвели детям Николая и Ирины — выделили им по целой комнате на человека.
Кстати об информации — её мы могли черпать, только, из передач радио и спутникого телевидения. Нормально функционировало очень немного телевизионных каналов и радиостанций. Вещание, которое велось с Останкинской телебашни, отсутствовало. По телевизору рассказывали и показывали страшные вещи — в Москве было разрушено несколько тысяч зданий и сооружений, число жертв исчислялось многими десятками тысяч человек.
Землетрясение в Москве было силой 8 баллов по шкале Рихтера, но Москве ещё очень повезло. Например, Лондон был почти полностью разрушен, к землетрясению силой 8,5 баллов, там добавились гигантские волны Цунами — которые буквально прошли над Англией. Число жертв исчислялось миллионами человек. Немного лучше обстояло дело на территории остальной Европы. Из Америки никаких данных не было вообще. Связи ни с одной страной Северной и Центральной Америки не было. Азия тоже сильно пострадала, особенно приморские страны, Японию практически всю смыло серией колоссальных волн Цунами. В Китае творился форменный ад. Во всех странах, с которыми существовала связь — было объявлено чрезвычайное положение.
Вся эта информация поступала в течение ночи по радио и спутниковому телевидению от разных мировых агентств и телекомпаний. Всё это переводила Вика, она свободно владела английским языком. Из наших электронных СМИ мы ловили только Вести-24 и несколько радиостанций. Под утро с качеством приёма сигналов начали происходить неприятные вещи, появились сильные помехи, а изображение и звук становились порой практически неразличимы.
Мы в эту ночь непрерывно что-то делали и не один человек, кроме маленького Никиты и двенадцатилетней Даши, даже не прилёг. Было состояние полной нереальности и в то же время перевозбуждённости. Когда практически пропали сигналы телевизора и радиоприёмника, появились первые признаки и проявления взрыва супервулкана. На улице вместо снега начали изредка падать серо-белёсые хлопья пепла. Заметя их, мы включили наш воздухоочиститель, даже не проверяя качество воздуха на улице, да и проверить мы его, могли только одним доступным нам способом, — пожертвовав каким либо животным, или выйти самим на улицу. Но выходить никому не хотелось, даже захватив с собой противогаз. У нас их было четыре штуки и ещё шесть запасных картриджа к ним — это привезли ребята, когда забирали детали воздухозаборника из института в Пущино.