Страница 15 из 55
Истинная же причина скрывалась в мрачном и сыром подземелье монастыря, где Конрад с группой исследователей работал над кодом с надгробия генерала Йитса и зашифрованным посланием Вашингтона Роберту Йейтсу.
Ватикан использовал монастырь и его «крышу» — TonedMonks.com — так же как ЦРУ использовало венчурный фонд «Ин-Кью-Тел»: вложения в новые технологии приближают царствие, в данном случае — Господне. Монастырь специализировался на анализе документов. Серена заведовала тайной библиотекой исторических документов неподалеку, в доминиканском колледже Маунт-Сент-Мэри на Гудзоне, где она изредка читала лекции, а Макконнел руководил анализом документов в монастырском подземелье.
А еще монахи варили чертовски крепкий эспрессо, и на третий день расшифровки сон не шел.
Вся проделанная работа была перед Конрадом на экране. На цифровой карте рассыпались три созвездия — Волопас, Лев и Дева. Конрад соединил главные звезды каждого знака электронным карандашом: Арктур, Регул и Спика встали по углам треугольника.
Конрад открыл еще одно окно на экране — изображение карты Ланфана. Три точки на ней обозначали «Президентский дворец», «Палату конгресса» и «конную статую в честь Джорджа Вашингтона» — первоначальные названия Белого дома, Капитолия и монумента Джорджа Вашингтона.
Получился такой же треугольник.
Как и ожидал Конрад, важнейшие здания столицы оказались привязаны к звездам: Белый дом стоял под Арктуром в Волопасе, Капитолий — под Регулом в созвездии Льва, а монумент Вашингтона — под Спикой в Деве. Только вот стрелка треугольника показывала в никуда.
Это ставило в тупик с самого начала. Конрад и раньше пользовался звездными картами, которые вели к находкам: к потайной комнате под левой лапой сфинкса в Египте, например, или к Храму первого солнца в Атлантиде. Но эта карта вполне могла повести по замкнутому кругу. Нет, звезды с неба должны указывать на какое-нибудь место!
«Или на историческое событие», — подсказал внутренний голос.
В этом случае все становилось на свои места: сооружения на Эспланаде не только располагались под своими звездами, но и указывали на некие астрономические часы, на день в истории, который любой астроном или астроархеолог, знакомый с прецессией равноденствий, определил бы так: этот день наступает раз в двадцать шесть тысяч лет.
Несколько часов ушло на расчеты и соотнесение полученных данных с астрологическими прогнозами времен Ланфана. Эту нудную часть работы Конрад не любил. Астрология — лженаука, основанная на утраченной вере, но для строителей пирамид и древних памятников эта вера была святой. Так что требовались не только фундаментальные научные знания, но и умение стыковать эти знания с ошибочными представлениями о мире творцов давно прошедшей эпохи.
Ну вот и готово.
Конрад набрал пароль, запустил программу и нетерпеливо уставился на экран. Треугольник со звездами медленно накладывался на треугольник с памятниками. Фигуры сливались друг с другом, цифровой календарь вверху экрана отсчитывал цифры, словно космический одометр.
«Имеющий глаза да увидит сокровенную архитектуру столицы», — сказал себе Конрад и напряженно замер. Контуры фигур небесной и земной карт совпали. Календарь остановился на дате 4 июля 2008 года.
Конрад онемел от изумления. Оставалось лишь пять дней. Что же случится через пять дней?
— Мне это тоже интересно, — поддержал вопрос голос сзади.
Конрад повернулся и увидел настоятеля, отца Макконнела, который пристально глядел на экран. Видимо, Конрад задал вопрос вслух или начал понемногу сходить с ума, что в свете последних событий больше походило на правду.
— Значит, астрологический код разгадан, доктор Йитс?
— Лишь самое начало. Там еще столько всего!..
— Так оно всегда, сынок.
— Вы не знаете, когда Серена вернется с картой Ланфана? — спросил Конрад.
— Завтра. А пока вот, кое-что из архивов Маунт-Сент-Мэри.
Макконнел принес записи, сделанные Пьером Ланфаном в 1791 году, по прибытии на место будущего строительства и во время предварительного осмотра. Ланфан писал, что его работа состоит в «превращении пустоши дикарской в райский сад».
— По-вашему, Вашингтон, говоря о «дикаре», имел в виду первый набросок Ланфана, который сейчас у Серены? Полагаете, на карте указано то, что нам нужно отыскать? — спросил Конрад.
— Я-то уверен, — ответил Макконнел, — а вот вы, похоже, нет.
— Я думаю, вы только отчасти правы. Почему-то мне кажется, что этот «дикарь» — человек. Но доказательств маловато.
— Тогда ищем дальше. Ну, не буду мешать. — Макконнел ушел.
С расшифровкой кода звездной карты у Конрада словно открылось второе дыхание. Ни на миг не останавливаясь, он погрузился в чтение зашифрованного письма Звездочету. Цифровой снимок оставался бессмысленным набором цифр.
Конрад попробовал было маленькую зацепку, оставленную отцом, но быстро понял, что ее недостаточно. Перебрав все армейские коды, которыми пользовался Джордж Вашингтон в бытность свою президентом, а затем и главнокомандующим, Конрад совсем расстроился.
В конце концов остался один старинный код времен американской революции — секретный цифровой подстановочный шифр, созданный в 1783 году полковником Бенджамином Толлмеджем, шефом первой американской разведки. Толлмедж заменял слова в тайных посланиях Вашингтона цепочками цифр. Слово «Нью-Йорк», например, замещалось цифрой 727.
Какое же слово прячется под числом 763?
По своей базе данных Конрад нашел: «штаб-квартира».
Сразу же стала понятна первая строка в письме Звездочету, место и время написания:
«Штаб-квартира, 18 сентября 1793 года»
Но для большинства оставшихся в послании слов готовых числовых обозначений не было. Пришлось воспользоваться буквенной подстановочной таблицей Толлмеджа:
Надежда была слабая: вряд ли Вашингтон, знавший толк в разведке, прибег бы к коду шестнадцатилетней давности, лежа на смертном одре. Вконец измученный, Конрад обработал сообщение и облегченно вздохнул — на экране появился текст:
«Штаб-квартира, 18 сентября 1793 года
Роберту Йейтсу и его избранному потомку в год 2008 от рождества Христова.
Примите мои искренние извинения за неудобства, причиненные вам и вашему семейству. Но, не умея скрывать тайн от солдат своих, не убережешь тайны и от врага, а тогда неудача постигнет нас на пути к цели. Вряд ли можно переоценить необходимость величайшей предосторожности и скрытности в деле столь важном и опасном, как создание нации.
Судьба мира в ваших руках, а награда — на небесах. Дикарь укажет путь.
Потрясенный Конрад в растерянности смахнул со стола кофейную кружку, которая разлетелась вдребезги — но кто в такой момент думает об осколках! Конрад погрузился в осмысление расшифрованного текста.