Перекресток

Татьяна махнула Интеллектуалу рукой. В свете костра её глаза блеснули лукаво и таинственно. И вдруг из динамиков грянуло старым, почти забытым, и уж точно неизвестным никому из присутствующих, разве что Дубенкову. Одна из лучших эстрадных песен конца 1960-х. Над лугом ритмично и весело поплыло словацкое:

Интеллектуала закружил какой-то вихрь, и он впал в забытьё…

В шесть утра солнце стояло уже высоко. У подножья Чертова Городища на месте прогоревших костров поднимался кое-где едва видимый дымок… Все вповалку спали… Кажется, даже энтузиасты любовных утех были сражены усталостью. Над лугом, рекою и Чертовым Городищем стояла тишина…

Интеллектуал босиком шёл по росистому лугу, немного загребая ногами, чтобы побольше росы попало на щиколотки и пятки. Он был и устал и возбуждён одновременно. Странно, но, несмотря на усталость, спать не хотелось… По всем канонам он должен был сломаться ещё часа два назад… Но нет!…

После трёх часов непрерывной пляски он вдруг осознал, что солнце уже поднялось, костры погасли, а музыка замолкла. Спали все – как в сказках о заколдованном лесе! Кто выключил музыку?… Как могли засыпать люди, пока она играла, было непонятно…

Или, может, музыку на помосте выключили раньше? И последние энтузиасты уже не плясали, а что-то пели у немногих не погасших костров?

Всё это было не столь важно. Собственно, ничто в мире не было важно, как будто была решена некая глобальная задача, и теперь можно было либо спать, либо вот так бесцельно идти по лугу, загребая росу ногами и, не щурясь, глядя на солнце.

Интеллектуал подошёл к реке. Над ней медленно исчезали последние лёгкие струйки утреннего тумана. Он разделся и бросился в воду.

Как же хорошо!…

Он выбрался на мелководье и хотел уже выйти на берег, как вдруг что-то привлекло его внимание. Он поднял глаза. На песчаном берегу, прислонясь спиной к наклонённому дереву сидела Татьяна. Около дерева в виде большого одеяла был расстелен спальный мешок. На голое тело Татьяна накинула небольшой светло-серый полушубок. Короткий, по подолу украшенный тёмно-красной вышивкой. Он смотрелся очень эффектно, но был несколько странен, как будто даже театрален, в этой обстановке.

Татьяна сидела в расслабленной изящной позе. Одна нога вытянута, другая согнута в колене. Свободно лежала рука с опущенной вниз тонкой кистью. Другая рука была откинута назад, опираясь на небольшой обрывчик, отделяющий речной пляж от луга.

Серыми глазами женщина смотрела прямо на Интеллектуала. Как это часто бывает у русских южанок, были они дымчатого оттенка, и напоминали выцветшее от жары небо над степью в полдень в начале августа.

Чудовищным лицемерием было бы сказать, что Интеллектуалу неприятна эта встреча. Более того, женщина была ослепительно красива, она действительно помолодела лет на восемь. Все в ней – от изящной позы, до так хорошо смотрящегося на голом теле полушубочка – звало и манило. Если б не холодная вода по пояс, мужское естество Интеллектуала отреагировало бы мгновенно.

Да и то сказать, какому мужчине неприятно, когда именно его, а он был уверен в этом, вот так ждёт красивая женщина в два раза моложе.

И всё же что-то неуловимое вызывало у Интеллектуала лёгкую досаду.

– Вроде бы эта встреча не предусматривалась условиями контракта?

– Нет. Но ничего, выходящего за пределы контракта, и не будет. Выбирайся из воды, профессор, и присаживайся рядом.

Он вышел из воды, натянул джинсы и рубашку и сел рядом.

– Так что ты хочешь сказать или сделать?

– Я буду охранять твой сон…

– В самом деле? – рассмеялся он. И только тут понял, как чудовищно устал. Его даже пошатнуло.

Она немного отстранилась, чтобы ему было удобно, и мягко положила его голову на своё бедро, чуть выше колена вытянутой ноги. Запах свежей женской кожи приятно ласкал ноздри. Длинные прохладные пальцы коснулись лба. Он вытянулся поудобнее и начал стремительно проваливаться в сон. Но, прежде чем заснуть, голосом капризного мальчишки спросил:

– А сон будет?

– Будет… – донёсся издалека её чуть изменившийся голос.

– И что же мне приснится?

– А разве ты не знаешь?

– Я хочу, чтобы это сказала ты.

– Серебряный замок…

– На золотой горе, – сказал пятилетний мальчик.

Фея рассмеялась.

– И апельсин…

– И апельсин. В придачу.

Глава 11

Слух о празднике на Чёртовом Городище распространялся в соответствующих кругах со скоростью верхового лесного пожара, когда огонь сам, подстёгивая ветер, летит по верхушкам деревьев, сметая все на своём пути.

Уже не пятьсот, а пять тысяч участников фигурировали в слухах. А делегации иностранных скинов и язычников? А как же?! Были люди из Германии, Австрии, Франции, Италии, Бельгии!… Ну и, конечно, из Белоруссии, Украины, Литвы!… Ну, ребята, вы просто не в курсе! Литва, Хохляндия… Подумаешь!… Люди были даже из Южной Африки, Штатов, Канады и, кажется Австралии!!!

Слушайте, а правда, была цистерна пива и цистерна вина?… Да! Причём вино привезли соратники из Франции!!! Да вы что, охренели?! Враньё всё это!… Как, вранье?! Васька из соседней группы там сам был!… Всех принимали в новое движение… Или партию? Короче, выдали серебряные значки с новой символикой!…

На кой чёрт нам партии? Всё равно никого никуда во власть не пустят!… Записывайтесь лучше к «Идущим вместе», там хоть можно на халяву что-нибудь срубить!… Пошёл ты на… со своими путенышами! Какие идущие? Ребята показывали новые летающие тарелки, мини ракеты! Когда надо будет, они любого просто с лица земли сотрут!

Какие летающие тарелки? Вы хоть и первокурсники, но авиационного института!… Нет никаких тарелок, вы бы ещё ведьм на метле придумали!… Ну, не знаю, не знаю… На метле, или без метлы, ведьмы, не ведьмы, но девок было немеряно!… Все ходили голые и давали каждому, кто попросит! Или ты, Вовочка, не веришь не только в летающие тарелки, но и в девок?

В наличие девок верю! Не верю только, что кто-нибудь из них даст тебе! А по е…лу?!!

Ладно, мальчики, не ссорьтесь!… Выпейте лучше ещё пивка и узнайте, когда и где следующее мероприятие.

Примерно в таком ключе гудела московская студенческая и скиновская тусовка. Все были на взводе. Кондор, Полутяж и Граф чувствовали себя королями. И были недоступны и таинственны, как и подобает королям. Все это они сейчас с большим оживлением рассказывали Интеллектуалу, опять собравшись на его московской квартире. Интеллектуал задумчиво и, несколько меланхолически, молчал, слегка улыбаясь.

– Все великолепно. Команда поработала очень дружно и слаженно. Мы можем поздравить себя с блестяще проведённым мероприятием. Кстати, господа, хочу обратить ваше внимание на то, что организовать такой праздник с точки зрения теории управления ничуть не легче, чем организовать масштабный теракт или массовые беспорядки. Но это так, к слову.

Теперь, коллеги, немного о земном. Какие-нибудь деньги остались?

– Восемьсот баксов, – сказал Кондор. – Отдать?

– Подожди. Итак, у нас осталось двадцать три тысячи восемьсот баксов на мероприятия подобного толка. Курьёзно, но у меня ведь иногда ещё бывают некие иные заработки. Я добавляю ещё тысячу двести в кассу. Итого, у нас оказывается двадцать пять тысяч.

– Чудесно! – с энтузиазмом воскликнул Кондор.

– Я тоже считаю, что чудесно, но хотелось бы ещё чудесней.

– Что вы имеете в виду?

– Я хотел бы, чтобы теперь, пользуясь энтузиазмом масс, вы собрали ещё пару тысяч с наших, пусть пока и не надёжных, но сторонников. Придумайте предлог. Тем более, что сейчас довольно многие хотят вступить в наш клуб. Или я не прав, и вы несколько приукрасили настроения массовки?

– Нет. Сейчас это можно, – твёрдо и веско сказал Вадим.