Страница 8 из 10
«Стоп!» - подумал Леха.
Он незаметно привстал, связанными, уже начинающими затекать руками извлек его и принялся перепиливать тугие путы.
Впрочем, на Леху никто и не смотрел. Валерию Ильиничну волокли к пентаграмме. У самого знака ее перевернули на спину и принялись обвязывать веревками запястья и лодыжки.
Теперь-то, в отблесках костра, Леха вполне отчетливо видел, что и у бабок и у деды Стасика показались острые клыки.
«Вампиры, бля!» - ошарашенно осознавал Леха и сам не мог в это поверить.
- Ну, что, бабоньки мои революционные! - зычно гаркнул деда Стасик, хватая двумя руками древко знамени. - Во имя великой революции и светлого будущего, приговариваем мы контрреволюционную падлу к уничтожению. Раз и навсегда. Сдохни, иуда.
- Сдохни, иуда! - повторили бабки.
Деда Стасик поднял древко и заостренным концом прицелился в тряскую, как тесто, сиську контрреволюционерши.
От ужаса Леха порезал осколком руку. Впрочем, боли не заметил. Вдруг лопнула одна из веревок, и теперь освободиться уже не составляло труда.
Новодворская страшно завизжала, и Леха зажмурился, не столько от страха, сколько собираясь с силами.
В следующие секунды Лехиным телом управлял уже не разум, а как будто первобытный инстинкт. Сколько Леха себя помнил, он часто трусил. Избегал драк, если можно было втихую слиться. И уж конечно он никогда бы и представить не смог, что будет отбивать женщину от толпы кровожадных, голодных вампиров. Однако в эти мгновения все соображения безопасности потеряли свою значимость. Леха прежде всего спасал свою телку. Ту, с которой лишился проклятой невинности. Уже одно это обстоятельство и благодарность за приобретенный опыт перевешивали все возможные риски.
Леха бросился к деду Стасику и, издав гортанный, хриплый крик оттолкнул его за долю секунды до соприкосновения кола и груди Новодворской.
Закричали, заклекотали старухи. Во многом издаваемые ими звуки были похожи на воронью перепалку.
- На ветерана руку поднял! - злобно рычал деда Стасик. - Ничего святого!
Леха ничего не отвечал, поглощенный тем, чтобы отобрать у старика знамя.
Деда Стасик страшно клацал зубами и порывался укусить Леху за шею. Несколько раз это ему почти удалось. Правда, укусы пришлись в район рукавов. которыми прикрывался Леха. Клыки продрали поверхность пуховика, однако безнадежно увязли в сентипоне.
- Сожрать! Сожрать! - бормотали старухи.
Леха слышал их приближение.
В тот момент, когда на него сверху бросилась одна из них (кажется, баба Надя) Леха сумел перекатиться на спину и загородиться телом деда Стасика. Бывший скульптор, в чей морщинистый загривок по ошибке вонзились клыки бабы Нади, жутко заорал, изо рта у него хлынула пузырящаяся пена, похожая на химическую воду, которая стекает с губки для мытья посуды. Тело борца с антинародным режимом выгнулось дугой. Хватка ослабла.
Однако Леха отнюдь не был спасен. Всех его сил хватало только на то, чтобы удерживать разъяренного вампира на безопасном расстоянии. Но когда навалилась еще и мосластая баба Надя, Леха понял, что дела его - плохи.
Из последних сил удерживая деда Стасика левой рукой, правой он принялся шарить по земле в поисках оружия. Неожиданно нащупал булыжник, размером с детский мячик. Не раздумывая, Леха собрал все силы и двинул вампира по зубам каменюкой. Услышав хруст, Леха не сразу понял, что выбил упырю несколько зубов.
Крик усилился. И хотя Леха был привычен к шуму, даже у него стали болеть перепонки. Он гвоздил и гвоздил, уже не разбирая, куда бьет.
Когда старик обессилел, Леха скинул его с себя, оттолкнув ногами.
И тут же на него накинулась баба Надя - куда более серьезный противник. Ширококостная старуха визжала, как баньши из компьютерной игрушки. Только хуже и громче. Она пыталась разодрать Лехе лицо грязными острыми когтями. Несколько раз Леха увернулся - то ли чудом, то ли на пределе обострившейся реакции.
Вдруг он краем глаза увидел, что деда Стасик бросил знамя и держится за рот. Леха так и не понял, как это ему удалось, только он подскочил и бросился к знамени. Для вампиров подобная прыть оказалась, видимо, неожиданной. Поэтому, когда Леха встал, нацелив на них заостренный конец древка, они попятились.
- Не возьмете, твари! - переводя дыхание, сказал Леха.
И вдруг заметил на лице у бабы Нади коварную ухмылку. Доли мгновения хватило, чтобы сообразить. Леха мгновенно развернулся, и тут же на острие древка налетела баба Вера, до поры незаметно подкрадывавшаяся с тыла.
Издав душераздирающий вопль, баба Вера задымилась. В воздухе разнеслось зловоние.
- Ага! - радостно закричал Леха.
Быстро выдернув кол из дымящегося тела вампирши, он резко развернулся и поразил бабу Любу, оказавшуюся ближе всех.
Если бы по мотивам Лехиных приключений снимали кино, то для исчезновения бабы Любы потребовался бы отдельный спецэффект. Этакая мгновенная вспышка, плюс много-много черного едкого дыма.
В глазах защипало. Видимость стала нулевой. Потому-то Леха и не заметил, как к нему подкралась баба Надя. Наш герой осознал, что на него напали, лишь когда подкравшаяся вампирша дернула его за ногу. Леха машинально вытянул руки, пытаясь смягчить падение, выронил кол. Упыриха тут же это заметила.
- Знамя! Знамя хватай! - заскрежетала она, явно адресуясь к деду Стасику.
Однако Леха успел первым. Подхватив знамя, он принялся разить им наугад.
В какой-то момент он понял, что попал. Удушливый дым тут же развеялся, а Леха увидел, что кол угодил бабе Наде в глазницу.
Сгорала баба Надя тоже по особому. Она сыпала искрами, как будто превратилась в большой бенгальский огонь.
Со знаменем в руках стоял Леха близ вершины Лысой горы, вдруг превратившейся в арену побоища.
Вновь хлынул ливень. Неподалеку ярко вспыхнула молния. Спустя секунду покатился грохот.
Держа знамя-кол наперевес, Леха озирался. Неуничтоженным оставался пока что деда Стасик. И он-то мог представлять нешуточную опасность.
Деда Леха увидел над распластанной на земле Новодворской. Он пытался укусить ее в шею, а женщина-политик дергалась и отбивалась.
Вампир перехватил Лехин взгляд и злорадно захохотал, демонстрируя единственный оставшийся клык.
- Вфё равно ее укуфу! - заявил он. - Фдохнет, падла вонюфяя!
И снова Леха не размышлял. Он перехватил знамя, резко и быстро метнул его, как копье.
Острие вошло деду в распахнутый рот, пробило гортань и вышло наружу под затылком.
Скульптор глухо завыл, поднялся на ноги, схватился за древко, пытаясь выдернуть деревяшку из пасти.
«Мощный, - догадался Леха. - Типа босс уровня. Его, наверное, лучше в грудак гасить. Иначе и не уроешь…»
Он уже хотел схватить знамя и попытаться нанести новый удар. Но неожиданно все вокруг залило белое мертвящее сияние. Запахло озоном. То, что только что было черным, засверкало ослепительной белизной. Как на негативе допотопных фотопленок.
«Молния!» - сообразил Леха.
Гибнущий вампир ужасающе вопил. Запахло паленой падалью.
После удара молнии все вокруг погрузилось в чернильную темноту. Лишь сетчатка глаза проецировала в мозг изображения ослепительно белых вспышек.
Новодворская все так же лежала, распластав руки и ноги на земле.
- И что же нам с тобой делать? - сказал Леха.
Он хотел, как и подобает крутому парню присесть на корточки и многозначительно сплюнуть. Но ноги после схватки разламывались. Да и в горле пересохло.
Поэтому Леха просто навис над бывшей восковой скульптурой, неловко скрючившись.
Дождь по-прежнему накрапывал, однако шел на убыль. Тучи постепенно расходились. Появилась луна, озарив все вокруг призрачным, мертвящим светом.
Леха смотрел на копию женщины-политика, на ее разведенные в стороны ноги, на грудь и ляжки. Новодворская мычала и повизгивала. А ответ на вопрос - что же делать - Лехе вдруг подсказало собственное естество.