Страница 46 из 57
— Стервятники, — процедил окружной инспектор. — Я же велел их придержать. Ну я им сейчас задам перцу!
— Свобода печати, — вздохнул комиссар, — чтоб ей пусто было. Лезут под руку. Когда все кончится, вот тогда — пожалуйста. С удовольствием поговорю с этой братией.
Рация окружного инспектора крякнула:
— Они прошли «23-ю улицу», сэр. Идут со скоростью примерно пять миль пять в час.
— Прямо как мы, — заметил комиссар.
— Ну-ка, — сказал окружной инспектор водителю, — включай сирену. Да погромче!
Старший инспектор полиции Дэниэлс
В темной кабине поезда «Вудлаун Один-четыре-один» машинист нащупывал рычаги.
— Вы поняли, что от вас требуется? — нетерпеливо спросил Дэниэлс.
— Гонимся за тем поездом. Верно?
Дэниэлс, подозревая издевку, всмотрелся в лицо машиниста, но ничего не разобрал в темноте.
— Поехали, — грозно бросил он. — Но не подходи к ним слишком близко.
Машинист сдвинул контроллер, и вагон рывком тронулся с места.
— Чуть быстрее, — сказал Дэниэлс, — но не гони. Они не должны нас увидеть или услышать.
Машинист еще немного подтолкнул контроллер.
— Видеть — ладно. Но слышать? Где это вы видели, чтобы поезд метро двигался бесшумно?
Они миновали станцию «28-я улица», на которой не было ни души, если не считать кучки патрульных. Когда вдали показались огни «23-й улицы», Дэниэлс сказал:
— Давай еще медленнее. Прямо ползком. Не своди глаз с их габаритных огней. Ползком, я сказал! И можно не греметь так?
— Это поезд, босс. Он без шума не бывает.
Высунувшись в окно, Дэниэлс почувствовал, что глаза сразу начинают слезиться.
— Красный свет на локальной линии, — сказал машинист. — Значит, они прошли здесь совсем недавно.
— Еще медленнее, — сказал Дэниэлс, — совсем медленно. И тихо. Без звука.
— Поставьте мне тогда резиновые шины! — огрызнулся машинист.
Город: толпа
Толпа восприняла отъезд комиссарского лимузина как сигнал к концу представления. Патрульные машины, одна за другой покидавшие парковку, подтвердили это предположение. Кое-кто из зевак бросился за ними, рассчитывая увидеть, чем закончится дело. Оставшиеся с осуждением смотрели им вслед: может, гора и идетк Магомету, но уж точно не бегаетза ним высунув язык.
Через несколько минут толпа перестала быть единым организмом, распалась на атомы, стала редеть. Но несколько сот человек — лентяи, романтики, типичные «носовые маньяки» — никак не расходились и сбивались в кучки вокруг уличных говорунов.
— И как вам мэр? Он был нужен внизу, как вторая дырка в заднице…
— Надо было штурмовать! Как только показываешь этим бандитам слабость, они тут же берут свое. Настоящий преступник — всегда психолог.
— Да они просто дешевка, эти парни. Будь я на их месте, я бы потребовал десять миллионов. И получил бы их.
— Черномазые? Да никогда! Черномазый может стибрить у тебя десть баксов, это да. Но это дело рук белых, масштаб чувствуется!
— Комиссар полиции — он даже не похож на копа. Слишком мягкий. Настоящий коп должен внушать страх.
— Знаете, как они собираются смыться? Я понял! Они уедут на этом поезде прямо на Кубу, ха-ха!
— Эй, кто-нибудь знает, что там сейчас на самом деле происходит?
Глава XIX
Райдер
Аварийный выход находился к северу от станции «14-я улица». Проем в стене туннеля выводил к лестнице, а та, в свою очередь, поднималась к решетчатой крышке люка на тротуаре на восточной стороне Юнион-сквер. Райдер наблюдал, как Лонгмэн, четко оперируя тормозной рукояткой, остановил поезд в ста футах от белой сигнальной лампы над аварийным выходом.
— Нормально? — спросил Лонгмэн.
— Блестяще! — похвалил Райдер.
Лонгмэн сильно потел, и Райдер впервые почувствовал, какая ужасающая вонь стоит в вагоне. Ну что ж, ничего не поделаешь, подумал он. Конечно, условия работы далеки от идеальных, но когда это было, чтобы на поле битвы пахло маргаритками?
Он осторожно выудил из коричневого саквояжа пару гранат, проверил взрыватели и положил их на панель управления. Затем достал липкую ленту и тщательно обмотал гранаты.
— Эти штуки действуют мне на нервы, — сказал Лонгмэн.
— Тебе все действует на нервы, — констатировал Райдер. — До тех пор пока не выдернута чека, они не опаснее теннисных мячиков.
— Слушай, а ты уверен, что они преследуют нас? — спросил Лонгмэн.
— Что ж, если нет — значит, мы перестраховались.
— Но если тут пойдет ни в чем не повинный экспресс…
— Отставить разговоры, — оборвал его Райдер. — Начинай, как только я уйду. К моему возвращению все должно быть готово.
— Центр управления вызывает «Пэлем Сто двадцать три». Прием.
Райдер нажал педаль передатчика.
— «Пэлем Сто двадцать три» слушает. Освободили путь?
— Еще не совсем. Еще две-три минуты.
— Поторапливайтесь. И чтобы никакой полиции в туннеле, на станциях — нигде. Иначе вы знаете, что случится. Как поняли, лейтенант Прескотт?
— Вас понял. Мы точно выполняем ваши требования. Со своей стороны требуем — никакого насилия. Как поняли, прием!
Райдер молча повесил микрофон на крючок.
— Что тут ответишь? — сказал он Лонгмэну. — Все в порядке. Начали.
Он вышел из кабины. Уэлком стоял прямо над девицей, лениво облокотясь на стойку в центре вагона. Подавив раздражение, Райдер прошел к задней двери.
— Прикрой меня, — приказал он Стиверу. Тот кивнул.
Райдер присел и легко спрыгнул на рельсы.
Том Берри
Когда главарь террористов открыл дверь кабины, Том Берри успел заметить, что толстяк с усилием вытаскивает из саквояжа какое-то металлическое приспособление. Дверь тут же захлопнулась, и главарь прошел вдоль вагона. Он что-то бросил здоровяку у задней двери и спрыгнул на пути. Ну что, Диди, воспользоваться моментом и устроить им тут взятие Зимнего? Ну уж нет — будь я проклят, если стану рисковать своей задницей!
Ах, Диди, виновато подумал он, какое я имею право смеяться над тобой? У тебя хотя бы есть во что верить, есть что защищать. А я кто? Наполовину коп, а наполовину — трусливый скептик. Будь я коп до мозга костей, я бы сейчас был уже трупом. Я бы умер, исполнив свой долг, и про меня говорили бы, что я был до конца верен присяге. А будь я обычный штатский — не мучился бы сейчас угрызениями совести. Но какого черта я мучаюсь из-за того, что отказался совершить самоубийство?! Может, ты мне объяснишь, Диди? Впрочем, возможно, все еще впереди.
Будем надеяться, что этим гадам удастся смыться, и вашего покорного слугу не прикончит шальная пуля во время перестрелки между копами и бандитами. И тех, и других хлебом не корми — дай только пострелять. С другой стороны, смыться отсюда не так-то просто, учитывая, что они сами загнали себя в тупик, а копы караулят все выходы. И все же Том был готов поспорить, что эти парни все предусмотрели. Наверняка у них есть козырный туз в рукаве — не может быть, чтобы они не придумали заранее, как будут выбираться отсюда. Впрочем, это их проблемы, не мои.
Старший инспектор полиции Дэниэлс
— Тихо! — уже в который раз прошипел Дэниэлс. — Тише, пожалуйста!
— Да невозможно это! — привычно огрызнулся машинист. — Не может поезд… — Внезапно он резко повернул контроллер, и капитан со всего маху врезался носом в лобовое стекло.
— Ч-черт!
— Вот они, — сказал машинист, — во-он, стоят впереди.
— Вон тот слабый огонек?
Машинист кивнул и тут же спросил:
— Что будем делать? Ближе мы подъехать не можем, они нас заметят… А вы там никого на рельсах не видите? — поинтересовался он вдруг.
— Где? — Дэниэлс всмотрелся в глубину туннеля. — Никого не вижу.
— Там какой-то человек, — сказал машинист. — А теперь вроде опять никого. Может, померещилось?