Страница 37 из 57
— В следующий раз наверняка разобьемся всмятку! — проорал он, стараясь перекричать свирепое завывание сирен, рев мотоциклов и свист ветра.
— Все равно не успеем! — прокричал в ответ Риччи.
— А я и не собираюсь никуда успевать! На следующем перекрестке сверну налево и врублю газ. И у нас с тобой окажется миллион на двоих.
Риччи снова недоверчиво покосился на него.
— Твоя доля — полмиллиона! — крикнул Уэнтворт. — Представляешь, сколько тонн спагетти можно купить на такие деньги?
— Слушай, — обиделся Риччи, — у меня чувство юмора не хуже, чем у тебя, только давай без шовинистских выпадов, ладно?
Уэнтворт пролетел еще один перекресток. Перед ними открылась широкая Хоустон-стрит.
Окружной инспектор
В 15.09 броневик, перевозивший деньги, сообщил, что на Хоустон-стрит произошла авария. Избегая столкновения с пешеходом, решившим перебежать улицу прямо перед кортежем, два головных мотоциклиста врезались друг в друга. Обоих вышибло из седел, и они еще кувыркались по мостовой, а Риччи уже связался со штабом. Какие будут инструкции? Штаб приказал двум мотоциклистам остаться на месте аварии и оказать помощь раненым, а остальным как можно быстрее двигаться дальше. Время на исходе, осталось девяносто секунд.
Люди у штаба на парковке стояли, понурив головы. Капитан Миднайт изо всех сил саданул кулаком по крылу патрульной машины. На глазах у него были слезы бессилия.
Внезапно толпа заволновалась. Полицейские, стоявшие в оцеплении, изо всех сил пытались сдержать напор зевак. Окружной инспектор увидел мэра, его честь был без шляпы, но укутан в плед. Он приветливо улыбался и кивал головой. В ответ раздалось улюлюканье. Рядом с мэром шел комиссар полиции. Десяток патрульных прокладывали им путь через толпу.
Окружной инспектор взглянул на часы: 15.10. Почти тут же он снова посмотрел на них. Все еще 15.10, но секундная стрелка несется с какой-то прямо невероятной скоростью.
— Не успеют, — пробормотал он.
Кто-то хлопнул его по плечу. Начальник обернулся — перед ним стоял Мюррей Лассаль, а рядом — улыбающийся, но бледный как снег изможденный мэр. Его поддерживал комиссар полиции.
— Господин мэр спустится в туннель и лично обратится к террористам, — сказал Лассаль.
— Ни в коем случае, — покачал головой окружной инспектор.
— Я вашего разрешения не спрашиваю, — отрезал Лассаль. — Прошу вас немедленно все подготовить.
Окружной инспектор вопросительно поглядел на комиссара полиции, но тот невозмутимо молчал. Поняв, что начальство предпочитает не вмешиваться, окружной инспектор обратился к мэру:
— Сэр, я высоко ценю вашу озабоченность, но об этом не может быть и речи. Дело не только в вашей собственной безопасности — дело в безопасности заложников.
Краем глаза он отметил, что комиссар еле заметно кивнул. Мэр тоже вроде бы кивнул. Или просто клюнул носом от слабости? Понять было трудно.
Лассаль свирепо взглянул на окружного инспектора, затем резко повернулся к комиссару полиции:
— Господин комиссар, прикажите вашему офицеру подчиниться.
— Нет, — сказал мэр внезапно окрепшим голосом, — офицер прав. Все это — полный бред. Это только обострит ситуацию, и вдобавок меня запросто могут пристрелить.
— Сэм, предупреждаю вас… — голосом, не предвещающим ничего хорошего, начал Лассаль.
— Я еду домой, Мюррей, — отрезал мэр. Сунув руку в карман, он выудил оттуда красную лыжную шапочку и натянул ее по самые уши.
— Господи, — не выдержал Лассаль, — да вы, никак, спятили!
Мэр направился к машине, Лассаль бросился за ним.
— Сэм, ради всего святого! — взывал он. — С каких это пор мэр Нью-Йорка на глазах у сотни горожан разгуливает в спортивной шапке?!
Комиссар тихо сказал:
— Так держать, Чарли. Я от них сейчас окончательно избавлюсь и вернусь. Вы тут по-прежнему главный.
Окружной инспектор молча кивнул. Положим, они избавились от Лассаля благодаря самому мэру, а вовсе не комиссару полиции. Возможно, комиссар бы тоже сказал свое веское слово, не опереди его мэр. Честно говоря, окружному инспектору было бы куда спокойнее, если бы комиссар соображал быстрее.
Он снова посмотрел на часы: 15.12. Тот лейтенант, что на связи с преступниками, — вот он действительно соображает. Он повернулся к полицейскому с рацией:
— Вызывай Дэниэлса. Пусть его парень свяжется с поездом и передаст — деньги привезли.
Глава XIV
Райдер
Райдер включил в кабине свет и взглянул на часы: 15.12. Через шестьдесят секунд придется убить заложника.
Том Берри
Том Берри чувствовал, что начинает закипать — клокотавшая в нем ярость отчаянно требовала выхода, кровь стучала в висках. В какой-то миг он уже был готов вскочить на ноги, а из груди его рвался вырваться древний, дикий, воинственный клич. Но еще более древний инстинкт, инстинкт самосохранения, удержал его на месте. Том постарался успокоиться. Дрожа всем телом, он нервно расчесывал пальцами длинные светлые волосы. Похоже, инстинкт самосохранения взбунтовался вовремя и только что помешал ему совершить самоубийство. В одиночку ему не справиться.
Но как говорится, в единстве — сила. Остальные пассажиры помогут ему. Моментально составив в уме план, он тщательно продумал, какая роль в нем отводится каждому, и попытался мысленно транслировать его остальным. И заодно предупредил, чтобы они ждали его сигнала.
Том Берри не верил в телепатию. Но сейчас, глядя исподлобья на дуло автомата в трех футах от своего лица, он усилием мысли подавал сигналы соседям по вагону. И кажется, чудо свершилось. Один за другим все они подтвердили, что готовы.
Готовы? Резким движением он опустил руку — сигнал к началу операции.
Сначала — отвлекающий маневр: сидевшая с краю пьянчужка мешком свалилась в проход, старик довольно убедительно начал изображать сердечный приступ, а девица с распутным личиком тем временем незаметно стащила с себя трусики. Мамаша и оба парнишки бросились поднимать пьяницу, заблокировав линию огня, а та, выудив из необъятных складок своего балахона финку, незаметно сунула ее в руку мамаше. Чернокожая толстуха, вскочив со своего места, взяла старика за руку и принялась щупать его пульс — ее тучное тело надежно перегородило проход, и бандиты в хвосте вагона уже не могли видеть, что делается в голове. Девица, вызывающе выставив напоказ свои прелести, призывно качнула бедрами, привлекая внимание бандита в центре вагона.
Через секунду после того, как она, швырнув ему в лицо свои трусики, вырубила оторопевшего террориста жестким приемом карате, в дело вступил возглавляемый чернокожим бунтарем штурмовой отряд. Трое повалили преступника, стоявшего в центре вагона, после чего театральный критик обрушился на него сверху, накрепко прижав к полу. Остальные ринулись по проходу к верзиле у задней двери. Преступник не успел вскинуть автомат: заботливая мамаша, издав воинственный клич, метнула в него финку. Со свистом пролетев через весь вагон, лезвие с ужасающей точностью вонзилось в правую руку громилы. Еще через секунду и сам он исчез под грудой разгоряченных тел.
Сам Берри ждал своего часа: он хотел схватиться с главарем. Едва тот вышел из кабины, Том ловко сделал ему подножку, и бандит, шлепнувшись на пол, выронил автомат. Потянулся за оружием, но старик оказался проворнее. Схватив автомат, он приставил его к груди главаря.
— Не стреляйте, — спокойно сказал Берри, — он мой.
Сжав кулаки, главарь одним прыжком вскочил на ноги и ринулся на него, словно разъяренный бык. Берри, хладнокровно примерившись, выбросил кулак и резким хуком справа сшиб его с ног. Главарь, отлетев назад, рухнул как подкошенный, пару раз судорожно дернулся и затих. Ликующие пассажиры, вскинув Берри на плечи, торжествующе понесли его по проходу…
От этой картины у него на мгновение захватило дух. Удивительная все-таки штука — мечты, подумал Берри, хватая воздух пересохшими губами. Даже когда ты фантазируешь, инстинкт самосохранения все равно начеку. Человек — он всегда человек, разве нет? И вовсе необязательно дать себя убить, чтобы это доказать.