Две девочки в голубом

Объект наблюдения, сводный брат Стива Фроли Ричард Мейсон, не выказал признаков удивления.

— Прошу, — пригласил он. — Но вы зря тратите время. Я не имею никакого отношения к похищению дочерей моего брата. Знаю, как вы работаете: наверное, прослушивали телефон матери, когда она после вашего прихода звонила мне.

Ответа не последовало. Мейсон включил свет в прихожей и вошел в гостиную. На Уолша она произвела впечатление комнаты в мотеле: диван, обитый коричневым, в мелкий узор твидом; пара тоже коричневых, в полоску, кресел; два журнальных столика с одинаковыми лампами; стол и бежевый ковер. По их сведениям, Мейсон проживал здесь уже десять месяцев, но по виду комнаты никак нельзя было сказать, что она служила ему домом. На встроенных книжных полках — ни одной книги. На стенах — ни одной фотографии. Не было ни одного предмета, носящего на себе отпечаток личности и наводящего на мысль о хобби или другом предпочитаемом способе времяпровождения. Усевшись в кресло, Мейсон закинул ногу на ногу, извлек из кармана пачку сигарет, закурил и бросил взгляд на журнальный столик. В его взгляде явственно читалось раздражение.

— Я выбросил пепельницы, чтобы их вид не соблазнял меня.

Пожав плечами, он встал, направился в кухню и, вернувшись с блюдцем, опять уселся в кресло.

«Изображает из себя крутого, — подумал Уолш. — Все мы умеем играть в эту игру».

Агенты обменялись быстрыми взглядами. Филбурн явно был того же мнения. Молчание затягивалось.

— Послушайте, в последние дни мне пришлось много сидеть за рулем. Я устал и хочу спать. Что вам от меня надо? — спросил Мейсон с нотками вызова в голосе.

— Давно вы опять начали курить, мистер Мейсон? — осведомился Уолш.

— Неделю назад, когда узнал об исчезновении дочерей моего брата.

— А не тогда, когда вы с Франклином Бейли сговорились похитить их?

Агент Филбурн задал этот вопрос совершенно ровным тоном, как будто говоря о чем-то само собой разумеющемся.

— Вы в своем уме? Не забыли, что речь идет о моих племянницах?

Уолш внимательно наблюдал, как Мейсон, отвечая Филбурну, повернулся к нему всем телом. На шее Мейсона появилось красное пятно, быстро распространившееся на лицо. Еще раньше, рассматривая журнальные фотографии, Уолш обратил внимание на сходство Мейсона с братом.

«Большое физическое сходство», — уточнил он про себя, ибо на физической стороне оно и заканчивалось.

Несколько раз Стива Фроли показывали по телевизору, и на Уолша всякий раз производило сильное впечатление то, как Стив, несмотря на огромное нервное напряжение, владеет собой.

Мейсон же угодил в тюрьму за мошенничество, за то, что морочил людям голову и выманивал у них деньги.

«Он и сейчас морочит нам голову, — подумал Уолш. — Корчит из себя разгневанного дядюшку».

— В последний раз я разговаривал с Франклином Бейли восемь лет назад, — сказал Мейсон. — И, учитывая обстоятельства, сомневаюсь, что он жаждал бы побеседовать со мной еще раз.

— Вас не удивляет, что он, человек посторонний, вдруг вызвался быть переговорщиком? — спросил Уолш.

— Если уж задаваться этим вопросом, то, насколько я помню, Бейли всегда обожал показуху. Он инвестировал средства в мою компанию, когда был мэром, и, помнится, однажды пошутил, что отправился бы даже на процедуру вскрытия конверта, если бы это событие освещалось прессой. Когда в конце концов по результатам голосования ему пришлось оставить должность мэра, у него чуть не случился инфаркт. Знаю, когда меня судили, он жаждал выступить в качестве свидетеля. Для него было большим разочарованием, когда я признал все обвинения. А что было делать? Со всеми лжесвидетелями, нанятыми ФБР, мои шансы равнялись нулю.

— Вы навещали вашего брата и его жену в Риджфилде вскоре после того, как они туда переехали несколько месяцев назад, — напомнил Уолш. — Вы не заглянули к Франклину Бейли, чтобы вспомнить старые добрые времена?

— Дурацкий вопрос, — равнодушно отозвался Мейсон. — Он бы меня на порог не пустил.

— Вы ведь никогда не были особенно близки с братом? — спросил Филбурн.

— В этом нет ничего необычного. Братья часто не питают друг к другу большой нежности. А уж о сводных братьях и говорить нечего.

— Вы познакомились с женой Стива, Маргарет, до него. На чьей-то свадьбе, если я не ошибаюсь. Позже вы позвонили ей и пригласили на свидание, но она отказалась. Потом, в юридическом колледже, она познакомилась со Стивом. Вам это было неприятно?

— У меня никогда не было проблем с привлекательными женщинами. Если не получалось с одной — всегда находилась другая. Доказательством является тот факт, что я развелся с двумя образованными, красивыми женщинами. А о Маргарет с тех пор и не вспоминал.

— Вы едва не вышли сухим из воды после аферы, которая могла бы сделать вас миллионером. Стив же занял должность, представляющую собой стартовую площадку для карьерного взлета. Вам не казалось, что он опять обошел вас?

— Ни разу и в голову не пришло. Уже говорил и могу лишь повторить: я никогда никого не обманывал.

— Мистер Мейсон, работать носильщиком изнурительно. Почему-то мне кажется, что не о такой карьере вы мечтали.

— Это временная работа, — спокойно ответил Мейсон.

— А вы не опасаетесь ее потерять? Вы ведь уже неделю не являетесь на службу.

— Я позвонил и поставил их в известность, что заболел и должен недельку отлежаться.

— Странно, нам об этом не сообщили, — заметил Филбурн.

— Значит, что-то напутали. Уверяю вас, я звонил.

— А куда вы ездили?

— В Лас-Вегас. Внутренний голос говорил, что мне повезет.

— Вам не приходило в голову, что в момент, когда детей вашего брата похитили, неплохо бы побыть с ним, оказать ему моральную поддержку?

— Он бы сам этого не захотел, поскольку стыдится меня. Кто я? Отсидевший срок брат. Зачем ему это надо, да еще когда вокруг кишмя кишат репортеры? Вы сами сказали — Стиви теперь корешится с «Си-эф-джи-энд-уай». Бьюсь об заклад, в его резюме обо мне ни словом не упомянуто.

— Вы ведь прекрасно осведомлены о механизме электронного перевода денег? Вы знаете, какие банки готовы работать с таким переводом — выдать деньги, а потом уничтожить документацию?

— Убирайтесь! Или арестуйте меня, или убирайтесь, — вскочил Мейсон.

Агенты не пошевелились.

— Это совпадение, что вы отправились к матери в Северную Каролину в тот самый уик-энд, когда похитили детей вашего брата? Все выглядит так, будто вы создавали себе алиби.

— Убирайтесь!

Уолш открыл записную книжку.

— Мистер Мейсон, где именно вы останавливались в Лас-Вегасе и есть ли люди, которые могут подтвердить факт вашего пребывания там?

— Я не отвечу больше ни на один вопрос, пока не поговорю с адвокатом. Знаю вашего брата! Вы пытаетесь загнать меня в ловушку!

Уолш и Филбурн встали.

— Мы еще вернемся, — бесстрастно заявил Уолш.

Они покинули квартиру, но остановились у машины Мейсона. Уолш включил фонарик и посветил на приборную доску.

— Пятьдесят тысяч шестьсот сорок семь миль, — заметил он.

Филбурн записал число.

— Он наблюдает за нами.

— Пусть наблюдает. Он знает, зачем я это делаю.

— Сколько миль, со слов его матери, было на спидометре?

— Во время того телефонного разговора, когда мать позвонила ему после нашего ухода, она напомнила, что, по словам отчима, его автомобиль пробежал уже около пятидесяти тысяч миль и гарантия истекает. Уговаривала его пройти техобслуживание. Наверное, Фроли-старший помешан на соблюдении правил эксплуатации автомобилей.

— Сейчас у него всего на шестьсот с лишним миль больше того, что было на момент визита к матери. Только до Уинстон-Салема шестьсот миль. Значит, в Лас-Вегас он точно не ездил. Где, по-твоему, он был?

— Чует мое сердце, где-то совсем в другом месте, нянчился с детишками.

56

В субботу утром Лайлу Джексон так и распирало — до того хотелось рассказать всем и каждому в «Эбби Дискаунт», как ей понравилась пьеса, которую она и ее мать смотрели накануне.