Страница 21 из 59
37
В здании управления «Си-эф-джи-энд-уай» на Парк-авеню всю ночь горел свет. Некоторые члены совета директоров бодрствовали, желая принять участие в торжественном возвращении близнецов Фроли в объятия родителей.
Каждый точно знал, что Крысолов обещал после успешной передачи выкупа выйти на связь около полуночи. По мере того как проходили часы после полуночи, для фирмы ожидание широкого освещения в прессе и огромной пиар-шумихи сменялось беспокойством и сомнениями.
Робинсон Гейслер знал, что некоторые газеты тенденциозно преподносили выплату выкупа как уступку похитителям, которая превращала любого в возможную жертву преступников-подражателей.
По нескольким телеканалам показывали фильм Глена Форда «Выкуп», в котором отец сидит в телестудии за столом, заваленным кипами купюр, и предупреждает похитителей, что не заплатит выкупа, а вместо этого использует эти деньги для того, чтобы их выследить. Тот фильм имел счастливый конец — ребенка отпустили целым и невредимым. Будет ли у истории с близнецами Фроли хэппи энд?
В пять утра Гейслер пошел в персональную ванную комнату, принял душ, побрился и переоделся. Он вспомнил покойного Беннета Серфа, на которого было приятно смотреть по телевидению, поскольку тот всегда был одет с иголочки. Серф часто носил галстук-бабочку.
«А не слишком ли это будет, если я надену галстук-бабочку, когда меня будут снимать с близнецами?» — размышлял он.
Да, это уж чересчур. А вот красный галстук предполагает оптимизм, даже ощущение победы. Поэтому он выбрал красный.
Гейслер вернулся к письменному столу и стал вслух репетировать победную речь, которую произнесет перед репортерами.
— Некоторым может показаться, что, выплачивая выкуп, мы сотрудничаем с преступниками. Поговорите с любым агентом ФБР, и он скажет вам, что главная забота — спасти жертвы. Только после этого можно преследовать преступников. Пример, который подадут эти преступники другим, состоит не в том, что они получили деньги, а в том, что никогда не смогут их потратить.
«Пусть Грег Стэнфорд с этим поспорит», — тонко улыбнувшись, подумал Гейслер.
38
— Первое, что нам надо сделать, — избавиться от этой машины, — деловито сказала Энджи, когда они въехали в Данбери. — Сначала достанем из багажника его часть денег, потом ты перегонишь машину и поставишь ее перед его домом. Я поеду за тобой.
— Не получится вот так взять и улизнуть, Энджи. Ты не сможешь все время прятать ребенка.
— Смогу.
— Кто-нибудь может связать Лукаса с нами. Получив его отпечатки пальцев, полиция выяснит, что настоящий Лукас Уол уже двадцать лет как умер, а этого парня на самом деле звали Джимми Нельсон. Он сидел в тюрьме, а я был его сокамерником.
— Так что тебя на самом деле зовут не Клинт Даунис. Но кто еще об этом знает? Вы с Лукасом встречались только по поводу этой работы. И он приходил в этот дом лишь по вечерам в последние несколько недель.
— Он приходил вчера днем за всем этим барахлом.
— Даже если кто-то видел, как его машина сворачивает на служебную дорогу к клубу, неужели ты считаешь, он подумал: «Эй, вон едет Лукас на своем старом коричневом "форде", очень похожем на любой другой старый коричневый "форд" на дороге»? Вот если бы он приехал в лимузине, было бы иначе. Мы знаем, что он никогда не звонил тебе по этому телефону, к тому же теперь он у меня.
— Я все-таки думаю…
— Я все-таки думаю, у нас есть миллион баксов, а у меня еще и ребенок, который мне нужен. А этот зануда, который нас ни во что не ставил, сидит теперь, уронив башку на руль, и больше нам не помешает. Так что заткнись.
В пять минут шестого зазвонил специальный телефон, который Крысолов в свое время дал Лукасу. Они как раз въезжали на подъездную аллею к коттеджу. Клинт взглянул на телефон.
— Что ты собираешься ему сказать?
— Мы не будем с ним разговаривать, — с ухмылкой ответила Энджи. — Пусть думает, что мы еще на трассе и, может быть, разговариваем с копом. Давай избавимся от его машины.
Она бросила ему связку ключей.
В двадцать минут шестого Клинт поставил машину Лукаса перед скобяной лавкой. Через занавешенное окно второго этажа пробивался слабый свет. Уходя, Лукас оставил для себя свет включенным.
Клинт выбрался из машины и с трудом залез обратно в фургон. С лоснящимся от пота пухлым лицом он сел за руль. Снова зазвонил сотовый Лукаса.
— Крысолов, наверное, сильно струсил, — фыркнула Энджи. — Ладно, поедем домой. Моя крошка опять просыпается.
— Мама, мамочка…
Кэти заворочалась и вытянула руку.
— Она пытается дотянуться до сестрички, — сказала Энджи. — Ну, разве не прелесть?
Она попробовала переплести свои пальцы с пальчиками Кэти, но та отдернула руку.
— Келли, хочу мою Келли, — произнесла она охрипшим, но отчетливым голосом. — Не хочу Мону. Хочу Келли.
Поворачивая ключ зажигания, Клинт с тревогой взглянул на Энджи. Ее раздражало, что девочка ее не принимает. По сути дела, она не сможет с этим примириться. Он понимал, что ребенок ей наскучит еще до окончания недели. И что тогда? Сейчас она не в себе. Он и раньше замечал ее склонность к жестокости. Сегодня он снова это увидел.
«Мне надо отсюда выбираться, — подумал он, — из этого города и вообще из Коннектикута».
Улица была пустынной. Стараясь не показать, что его охватывает паника, Клинт ехал с выключенными фарами вплоть до седьмого шоссе. И только когда они проехали через служебные ворота сельского клуба, он вздохнул с облегчением.
— После того как меня высадишь, поставь фургон в гараж, — велела Энджи. — На всякий случай. Если этому пьянице Гасу взбредет в голову утром проехать мимо, он подумает, что тебя нет дома.
— Он никогда не заходит вот так, — сказал Клинт, понимая, что протестовать бесполезно.
— Он ведь звонил вчера вечером, верно? Ему не терпится встретиться со старым дружком.
Энджи не стала говорить, что Гас, когда звонил, хоть и был пьяным, мог услышать плач обеих девочек.
— Келли… Келли… — снова заплакала Кэти.
Клинт остановился у входной двери и торопливо открыл ее. Энджи с Кэти на руках, войдя в дом, сразу пошла в спальню и положила малышку в кровать.
— Ну, поправляйся, куколка, — сказала она, повернулась и пошла в гостиную.
Клинт все еще стоял у входной двери.
— Я же сказала тебе убрать фургон, — напомнила Энджи.
Клинт не успел еще уйти, как зазвонил специальный телефон. На этот раз Энджи сняла трубку.
— Здравствуйте, мистер Крысолов, — сказала она, а потом стала слушать. — Мы знаем, что Лукас не отвечал на звонки. На автостраде случилась авария, и понаехало полно колов. Знаете, есть правило, запрещающее разговаривать за рулем по мобильному. Но все прошло хорошо. У Лукаса было предчувствие, что агенты ФБР захотят снова поговорить с ним, и поэтому он решил не держать при себе телефон. Да. Все действительно прошло гладко. Сообщите, кому надо, где можно забрать двух маленьких девочек в голубом. Надеюсь, нам с вами никогда больше не придется разговаривать. Удачи вам.
39
В четверг без четверти шесть утра в службу секретаря католической церкви Святой Марии в Риджфилде позвонили.
— Я в отчаянии. Мне надо поговорить со священником, — произнес хриплый голос.
Рита Шлесс, телефонный оператор, которая приняла звонок, была уверена, что говоривший пытался изменить голос.
«Только бы опять не эта чушь», — подумала она.
В прошлом году как-то позвонил один наглый старшеклассник, который умолял дать ему поговорить со священником, утверждая, что у него дома происходят ужасные вещи. Она разбудила монсеньора Ромни в четыре утра, и, когда тот взял трубку, этот парень произнес под звуки отдаленного смеха: «Мы умираем, святой отец. У нас кончилось пиво».
Этот звонок тоже какой-то странный, решила Рита.
— Вы не больны, не ранены? — решительно спросила она.