Выжжено

Он положил ладонь на листы с цифрами и продолжил:

– А чтобы ты не беспокоилась, я раздобыл ещё несколько данных и проделал с ними несколько утешительных расчётов. Вот это – гарантированные резервы и ежегодная добыча всех нефтедобывающих стран, состояние на 2004 год. – Он пододвинул ей один лист. – В четвёртой колонке я разделил резервы на ежегодную добычу; получилось число лет, на которые ещё хватит нефти. В следующей колонке я прибавил это к 2004 году, так что видно, когда в какой стране кончится нефть. Смотри, вот пример. Первая строка. Египет. Годовое производство – 274 миллиона баррелей. Разведанные запасы – 3700 миллионов баррелей. Хватит на 13.5 лет, то есть нефть иссякнет, если они больше не найдут новой, в 2018 году. Так что им уже пора задуматься. Но таким странам, как Саудовская Аравия, ещё долго можно ни о чём не беспокоиться. Годовое производство 2500 миллионов баррелей, резервы 261 000 миллионов баррелей – хватит больше, чем на сто лет. У них нефть не закончится к 2018 году, видишь? Или Кувейт – там она кончится только в 2174 году.

Это звучало так успокоительно. Так безмятежно. Доротея разглядывала колонки, и ей очень хотелось, чтоб хотя бы часть этой безмятежности перешла на неё.

– А внизу я ещё раз всё суммировал, – продолжал Вернер. – Мировая добыча в год 22 693 миллиона баррелей, разведанные запасы 1 079 274 миллиона баррелей – это, кстати, свыше 170 триллионов литров. Хватит на 47,2 года. Это значит, что даже если не будет найдено новых месторождений, мы продержимся на старых запасах до 2052 года. – Он откинулся на спинку кресла. – Я бы сказал, что нам с тобой не о чем беспокоиться.

Он посмотрел на неё так, будто рассчитывал на благодарное одобрение. Доротея сплела руки на груди и сказала:

– Я просила тебя позвонить твоему другу Фолькеру и спросить у него адрес усадьбы, которую он продал Анштэттеру.

– Хорошо, но для чего? Ведь это бесполезно.

Она не сводила с него глаз. Он понял, что не бесполезно. Более того: этого ему не избежать.

Над читальным залом простирался лепной потолок, сквозь высокие окна с частым переплётом на столы падал мягкий, приятно приглушённый деревьями свет: всё казалось столетним. На самом деле библиотека была построена совсем недавно.

Маркус сложил стопкой первые тома ежегодников в кожаных переплётах и принялся листать их с напряжённым вниманием. Он просматривал фотографии юношески незрелых лиц, читал под ними имена, скупые биографические данные и то шутливые, а то серьёзные примечания о хобби и планах на будущее, намёки на проделки, должно быть, легендарные в своё время. Он не мог позволить себе пропустить ни одной страницы. Он должен был вглядеться в каждое мужское лицо, прикидывая, могло ли оно спустя годы выглядеть так, как лицо того мужчины, напротив которого он сидел за садовым столом в Саудовской Аравии.

Он начал с ежегодников, подходящих к возрасту Таггарда, который он оценивал тоже лишь приблизительно. Не найдя его в текущей книге, он переходил на предыдущий и последующий годы.

То был поистине геркулесов труд. Скоро маленькие фотографии заплясали у него перед глазами, и ему пришлось выйти, чтобы вдохнуть свежего воздуха и выпить кофе из автомата. И снова вернуться на место. И продолжить поиск.

И вот наконец…

Да, это был он. Его настоящее имя было Верной Дж. Смит, и он оказался моложе, чем ожидал Маркус. Видимо, служба в ЦРУ изнашивает человека быстрее, чем следует.

Маркус вышел в туалет, кофе требовал своего. Он чувствовал облегчение, но, вернувшись за стол, уже не был настолько уверен в своей находке.

Продолжая листать, он через три страницы нашёл ещё одного человека, который выглядел так, как мог бы выглядеть в юности Чарльз У. Таггард. Некий Адриан Уитон.

Что дальше? Он заложил бумажками найденные страницы и продолжил поиск. Он пролистает все ежегодники, какие есть, а какой ещё выход? Времени у него до двадцати двух часов. И если этого не хватит, то библиотека открыта и в воскресенье.

Осуществить это героическое решение на деле Маркусу не пришлось, потому что уже в следующем томе нашёлся Чарльз Уокер Таггард. Он сравнил его фото с предыдущими кандидатами и увидел разницу. Это, без сомнения, был тот самый мужчина, которого он встретил в Саудовской Аравии. Агент ЦРУ. И он оказался старше, чем оценивал его Маркус.

Он раскрыл свою записную книжку и стал переписывать имена однокурсников Таггарда и всё, что могло помочь в его розыске.

Боевые действия в Саудовской Аравии набирали силу. Исламские вожди и проповедники призывали к борьбе, причём теперь уже не только против «американских агрессоров», но и против королевского дома Саудов, которые уже давно продавали страну и её богатства «неверным». Полиция охраняла все дворцы, но поскольку дворцов было много, а наличный состав уменьшился, то отряды, представляющие государственную власть, не казались внушительными. Что именно происходило на улицах саудовских городов, понять на экране телевизора уже было невозможно. Беспорядки. Раненые. Убитые. Мужчины, грозяшие кулаками. Люди в масках, вооружённые до зубов. Безоружные швырялись камнями. Разгорались пожары, взрывались бутылки из-под колы. И при этом танки третьей пехотной дивизии США упорно продвигались вперёд.

Поначалу репортёры западных СМИ передавали друг другу слухи, которые не отваживались включать в свои репортажи, настолько они казались недостоверными. Потом появились картинки, показанные в открытую всеми телевизионными компаниями, даже «Аль-Джазирой»: семейство Саудов, то есть королевский дом, бежало из страны, носившей его имя.

Все увидели, как король поднимается в самолёт, покидающий Эр-Рияд в неизвестном направлении. Прочие знатные члены семейства последовали за ним – кто в маленьких бизнес-самолётах, кто в больших боингах, которые, как выяснилось, принадлежали им. Ни одному репортёру не удалось подойти к выходу на посадку ближе, чем на пятьдесят метров, и из официальных источников не последовало никаких комментариев.

– Смешно, – сказал Абу Джабр. – Подлая пропаганда западных СМИ. Абсурд. Абсолютно немыслимо. Кто может поверить их басням?

В конце концов, он смолк. Потрясённый, поскольку картинки не прекращались.

– Саид предупреждал меня, – тихо произнесла Васима. – Он сказал, что такое может произойти.

Абу Джабр посмотрел на свою невестку.

– Что именно? Что на нас обрушат такую ложь?

Васима потупила взгляд.

– Нет. Он сказал – может так случиться, что нашей семье придётся бежать. Он даже считал, что это весьма вероятно.

– Что? Но… Как он мог дойти до такого?

– Он уже несколько лет твердит, что господство королевской семьи продержится недолго. – Она встретила его взгляд и продолжила: – И большинство думают так же, как он. Потому они и жили так – будто нет никакого завтра.

Абу Джабр невольно закашлялся.

– Как Саид мог дойти до таких мыслей?

– Он говорит, что дом Саудов покупает свою власть. Простите, Абу, это его слова. Мы бросаем народу столько денег, сколько можем, сказал он, но народ становится всё недовольнее и считает, что мы недостойны руководить страной, охраняющей священные города. Мы даём им деньги, и они пока молчат, но как только иссякнет нефть – откуда брать деньги?

– Нефть? Но… ведь она ещё течёт.

Васима достала ключ и протянула его Абу Джабру.

– Это ключ от имения в Марокко. Саид называет его «наше соколиное гнездо». Он сказал, если… случатся непредвиденные вещи, которые помешают нам вернуться, то мы должны ехать туда.

– В Марокко?

– Это имение находится в горах. Там очень хорошо, сказал Саид. Правда, там я никогда не бывала.

– Крепость для бегства?

– Да.

Абу Джабр взял ключ, сжал в ладони холодный металл.

– Так вот в кого превратила нас нефть. В лишённых совести, одуревших от роскоши люмпенов. Жалких беженцев, которым теперь приходится покидать собственную родину.