Выжжено

– Китайцы? – Теперь Вернер уже казался совершенно сбитым с толку.

Кран улыбнулся с чувством превосходства.

– Китай снабжает полмира одеждой и дешёвыми промышленными товарами. Американская сеть «Wal-Mart», самый крупный торговый концерн мира, закупает в Китае на миллиарды. Китайцы уже скопили гигантское количество долларов, и если обменный курс пойдёт вниз, они побыстрее сольют их, пока доллары совсем не обесценились. Что, естественно, загонит курс ещё глубже вниз. – Он помотал головой. – Нет, у американской экономики плохие перспективы. Теперь за себя отомстят и весь дефицит внешней торговли, и вывод производства из страны, который американцы проводили в последние десятилетия. Убери Голливуд и несколько фабрик компьютерных чипов – где в целом тоже занято всего лишь несколько тысяч человек – и из чего вообще будет состоять американская экономика? С девяностых годов в ней, по существу, не делалось ничего серьёзного, кроме того, что строились предместья городов и обставлялись мебелью, да велось управление финансированием этого всего. Да, строились дороги. Да, людям продавались дополнительные автомобили, которые им нужны, если они живут в предместьях, – бизнес, к которому мы тоже причастны. А во всём остальном – сплошные псевдоуслуги и Интернет-надувательство. А где тяжёлая индустрия, где химия, горное дело, текстильная промышленность? Что ни возьми – практически всё вне страны. Всё покупается и ввозится. А если эти пути обеспечения перестанут функционировать? Или начнут работать с перебоями? Тогда «hasta la vista, baby».

Вернер слушал его, наморщив лоб.

– А не перебор ли это? У американцев ведь полно хай-тека – генная инженерия, космические полёты, самолётостроение…

– Всё это отрасли для высококвалифицированных людей. Такие на дороге не валяются. А здоровая экономика даёт работу всему спектру населения, от птиц высокого полёта до последних дураков. – И старший преподаватель Кран снова воздел указующий перст. – Но это ещё не всё. И строительство, и недвижимость сейчас тоже с треском идут ко дну. А почему? Потому что растущие цены на бензин и перспектива, что по-другому уже не будет никогда, затормозила движение из города в деревню. Наоборот, те, кто знает,снова подбираются поближе к городу. Цены на недвижимость – в свободном падении, дом в пригороде больше ничего не стоит. Возьми это и громадную задолженность американского жилищного хозяйства, и ты получишь расписание краха. Первые кредиты уже лопнули, банки один за другим начинают шататься, и волна банкротств уже не за горами.

– Но ведь у банков есть страховой фонд или как там это называется?

Кран взял себе ещё один кусок телячьего жаркого; уже третий, как заметила Доротея.

– Такой фонд хорош, когда тонет одинбанк. Но когда всепереворачиваются килем вверх… К этому добавляется ещё один пикантный момент. Как все мы видели, саудовский король убит. Его назначенный преемник пропал без вести. Весь правящий класс покинул страну и будет, судя по всему, остаток жизни проедать накопленное. Изрядная часть накопленного – по оценкам, приблизительно триллион долларов – вложена в американский фондовый рынок. Это как дамоклов меч: это деньги, которые саудовские принцы могут отозвать в любой момент, и если они сделают это разом, они поставят американскую финансовую систему на колени. И глобальную, возможно, тоже.

Доротея заметила, что пальцы Вернера слегка дрожали, когда он брал бутылку и подливал вина.

– Не понимаю, как в таких условиях куда-то инвестировать деньги и потом спокойно спать.

Кран улыбнулся с видом знатока.

– Так думают все. Как раз это и есть шанс. Когда капитал требуется неотложно, а получить его трудно, можно выторговать лучшие условия. Не говоря уже о том, что существует много инструментов для снижения риска. С «пат»-опционом [37]ты можешь получить прибыль и при падении рынка, ты можешь захеджить [38]свой риск… а сейчас прямо на ходу будут разрабатываться новые концепции. Большой кризис – это и большой шанс, уж в этом наш правительственный спикер был совершенно прав.

Когда Кран уехал, а они готовились в спальне ко сну, Доротея сказала:

– Он мне неприятен.

Вернер не хотел об этом слышать.

– Заметь, он даже не пытался что-нибудь продать нам. Напротив, я у него многому научился.

Доротея разглядывала своё отражение в зеркале и втирала последнюю порцию крема.

– Дай-то Бог, – пробормотала она так тихо, что Вернер не услышал.

Несколько дней спустя подразделения Российской армии одним ночным броском захватили буровые вышки в Каспийском море. Это стало главной темой СМИ. Раненых не было. Посол США в Москве уже выразил президенту России протест, который тот с каменной миной принял к сведению. Американский президент говорил об осложнении отношений между двумя странами.

Саид так и не появился в Марокко. Вскоре пришло известие, что он в Сингапуре.

– У него там любовница, – сказала Васима, и Абу Джабр заметил, что ей тяжело об этом говорить.

На следующий день он ещё раз заговорил на эту тему, и Васима рассказала ему, что интрижки у Саида возникали постоянно. Да, он мужчина, он много бывает в разъездах, там много соблазнов, да. Но всякий раз он возвращался к ней. То, что именно сейчас, в такой тяжёлой ситуации, он не возвращается, глубоко травмировало её.

Проходили недели, а от Саида не было никаких известий.

Если не считать этого, проводить зиму в доме на склоне Атласских гор было приятно. С побережья веял благодатный бриз и приносил в покои бархатное тепло. Ясный свет наполнял помещения и способствовал ясности мысли. Абу Джабр наслаждался тишиной.

Но однажды его покой был нарушен: кто-то открыл дверь его комнаты, но это оказалась не прислуга со свежим чаем, как обычно, а Васима.

– Тут три господина, они хотят поговорить с вами, Абу. Американцы.

Абу Джабр оторвался от книги.

– Что им нужно?

– Они говорят, что они из правительства.

Мужчины, к которым он вышел в помещение для приёмов, выглядели до странности одинаково. Полные, лысеющие, средних лет, одеты в тёмные костюмы. В глазах у них читалось нетерпение.

– Мы прибыли по поручению американского президента, – сказал один из них, представившийся Миллером, – он просил передать вам привет.

Абу Джабр нагнул голову.

– Спасибо. Как у него дела?

Этот вопрос, казалось, смутил Миллера.

– Хорошо, – выдавил он. – Он… да, дела у него идут хорошо.

Другой, с поразительно светлыми, почти водянистыми глазами, сказал:

– Президента беспокоит ситуация у вас на родине. События там приняли непредвиденный оборот.

– Это правда, – кивнул Абу Джабр.

– В настоящий момент США являются де факто оккупационной властью в Саудовской Аравии, – признал Миллер, который уже овладел собой. – Мы предпочли бы не играть эту роль. Президент настроен как можно скорее вывести оттуда наши вооружённые силы. Он хотел бы восстановления дружбы между нашими странами, основы которой были заложены вашим отцом, королём Ибн Саудом, и президентом Рузвельтом.

Абу Джабр приглашающе указал на чай, который наготове стоял на низеньком, инкрустированном столике, и на серебряные вазочки с финиками. Трое посланцев послушно принялись за чай, однако скорее подчиняясь дипломатическому этикету, чем собственному аппетиту.

– Это было бы, без сомнения, хорошо – вывести войска, – сказал Абу Джабр. – Народ не согласен с вашим присутствием.

Миллер отставил свою чашку.

– Однако без упорядочивающей силы мы все же опасаемся развязывания гражданской войны.

– Мы считаем, – добавил тот, что со светлыми глазами, – что стране нужен новый король.

Абу Джабр снова кивнул.

– Я тоже так считаю. К сожалению, и я не знаю, где находится кронпринц Мухаммед.

– Мы полагаем, что все те, кто в трудный час бросил страну на произвол судьбы, дискредитировали себя в качестве правителей, – заявил тот, что со светлыми глазами. – Как и кронпринц.

37

«Пат»-опцион – вложение средств с ограниченным, заранее известным риском, продажа ценных бумаг.

38

Захеджить (от англ. «to hedge») – подстраховать.