Страница 2 из 80
Он моргнул и придвинулся еще ближе. Изучал ее.
— Эй, милая! Ты что, плакала?
Марианна обернулась к женщине с соломенными волосами. Она тоже смотрела на нее.
— Просто глаза у тебя красные, — пояснил мужчина. — Я не хочу вмешиваться и все такое. Но ты в порядке или как?
— Я нормально, — ответила Марианна. И подумала: «У меня язык заплетается или показалось?» — Просто хотелось спокойно выпить.
— Это я понял. — Он вскинул обе ладони. — Не хотел беспокоить, честно.
Марианна снова уставилась в бокал и боковым зрением старалась уловить хоть какое-то движение. Ничего. Усатый мужчина все еще находился рядом.
Она отпила большой глоток. Бармен протирал пивную кружку, быстро и ловко, как человек, давно занимающийся своим делом. Ей даже показалось — он вот-вот плюнет в нее, как в сцене из старого вестерна. Свет в помещении был приглушенный. Стандартное темное зеркало за стойкой бара — в такое не посмотришься, чтобы поправить макияж, — едва позволяло разглядеть посетителей в этом лестном для любой внешности дымном освещении.
Марианна разглядывала отражение мужчины с усами.
Он взглянул на нее. И она, точно под гипнозом, уже не могла отвести взгляда от его безжизненных темных глаз. Даже шевельнуться не могла. Затем на смену взгляду медленно пришла улыбка, и по спине у нее пробежали мурашки.
Но вот он отвернулся и вышел, и Марианна с облегчением выдохнула. Покачала головой. Каин совокуплялся с обезьяной — это же надо такое придумать!
Рука потянулась к выпивке. Бокал дрожал. Неплохое отвлечение, эта идиотская теория, жаль только, что хватило ее ненадолго.
Марианна снова вернулась мыслями к тому, что совершила.
«Неужели тогда это могло показаться хорошей идеей? Разве я все продумала — цену, которую за это заплачу, последствия для других, жизни людей, которые изменятся навеки? Наверное, нет».
Много вреда и боли. И несправедливости. Была всепоглощающая слепая ярость. Ее сжигала примитивная жажда мести. И ничего от этого библейского (или эволюционного?) «око за око» — кажется, именно так называют то, что она сотворила?
Переборщила с возмездием.
Марианна закрыла глаза, потерла веки. В животе заурчало.
«Стресс, наверное», — подумала она.
Открыла глаза. Показалось, что в баре стало еще темней. Голова закружилась.
«Нет, еще слишком рано. Сколько же я выпила?»
Она ухватилась за стойку бара. Так бывает, когда ложишься в кровать, перебрав с выпивкой, и все вокруг начинает вращаться, и ты цепляешься за первое, что попадется под руку, чтобы центробежная сила не вышвырнула тебя в окно.
Урчание в животе усилилось. Глаза ее дико расширились. Нижнюю часть живота пронзила страшная боль. Она открыла рот, но не смогла издать и звука — боль не давала. Марианна согнулась пополам.
— Что с тобой?
Голос Соломенной Блондинки. Звучит словно издалека. Невыносимая, просто чудовищная боль. Несравнимая ни с чем на свете, разве что с родовыми схватками. Рожать — это испытание, ниспосланное нам Богом. Разве можно представить — виной всему крохотное существо, которое ты должна любить больше, чем себя? Когда оно выходит из тебя, то вызывает такую физическую боль, что просто вообразить невозможно.
Неплохое начало для выстраивания дальнейших отношений, не так ли? Интересно, что бы сказал на это Усатый.
Бритвенные лезвия — вот на что это похоже. Они режут и полосуют тебя изнутри, словно стремятся выбраться наружу. Мыслить хоть сколько-нибудь рационально невозможно.
Боль поглотила ее целиком. Она даже забыла о том, что сделала. О вреде, который причинила не только сегодня, сейчас, но за всю жизнь. Родители рано постарели — а все из-за ее безумных подростковых выходок. Первый муж страдал от бесконечных измен, второй — от того, как она с ним обращалась. А потом появился ребенок. Лишь с немногими ей удавалось сохранять дружеские отношения, но хватало их всего на несколько недель.
Мужчины, которых она старалась использовать до того, как они используют ее… Мужчины… Возможно, это тоже часть мести. Обидеть, унизить прежде, чем они причинят боль тебе.
Марианне показалось, ее вот-вот вырвет.
— В туалет, — выдавила она.
— Поняла.
Снова Соломенная Блондинка.
Марианна почувствовала, что падает с табурета. Но прежде чем это случилось, чьи-то сильные руки подхватили ее под мышки, поставили на ноги. Кто-то, похоже, Соломенная Блондинка, направил ее к двери, подталкивая в спину.
Спотыкаясь, Марианна брела к туалету. В горле пересохло. Боль в животе не позволяла выпрямиться. Но ее поддерживали сильные руки.
Марианна смотрела в пол. Темно. Видно лишь собственные ноги, как она шаркает ими по полу, едва передвигает.
Марианна пыталась поднять голову. Увидела, что дверь в туалет уже недалеко. Подумала: удастся ли дойти? Дошла. И продолжала двигаться вперед.
Соломенная Блондинка поддерживала ее. Направила Марианну мимо двери в туалет. Марианна пыталась притормозить. Но мышцы не подчинялись командам мозга. Попробовала крикнуть, подсказать своей спасительнице, что они прошли мимо, но голос не подчинился.
— На улицу, — шепнула женщина. — Там тебе станет лучше.
«Лучше?»
Она почувствовала, как тело протиснулось через турникет черного входа. Дверь поддалась.
«Запасный выход. Имеет смысл, — подумала Марианна. — К чему пачкать в туалете? Лучше уж сделать это где-нибудь в темном проулке. А заодно глотнуть свежего воздуха. Свежий воздух всегда помогает. От свежего воздуха сразу станет лучше».
Дверь резко распахнулась, громко ударилась о наружную стену. Марианна выкатилась на улицу. Воздух действительно хорош. Но лучше не стало. Боль не отпускала. Но прохлада омыла лицо, и это было приятно.
И тут она увидела фургон. Белый фургон с тонированными окнами. Задние дверцы распахнуты настежь, точно рот, жаждущий заглотать ее всю, целиком. И рядом, прямо у этих дверей, стоял мужчина с пушистыми усами. Подхватил Марианну и стал заталкивать ее внутрь.
Она пыталась сопротивляться. Бесполезно. Усатый швырнул ее на пол, точно мешок с картошкой. Она очень больно ударилась при падении. Он влез в фургон, закрыл двери и теперь возвышался над нею.
Марианна свернулась калачиком. Живот все еще болел, но теперь над всеми ощущениями преобладал страх.
Мужчина отлепил усы и улыбнулся ей. Машина тронулась с места. «За рулем, должно быть, Соломенная Блондинка», — автоматически заметила Марианна.
— Привет, Марианна, — сказал он.
Она не двигалась, затаила дыхание. Он присел рядом с ней, отвел руку, сжатую в кулак, и нанес сильный удар в живот.
Если то, что она испытывала чуть раньше, называлось болью… теперь это перешло уже в какое-то другое измерение.
— Где пленка? — спросил мужчина. И принялся за нее по-настоящему.
Глава 2
— Вы уверены, что хотите этого?
Бывают времена, когда ты словно падаешь с горы. Как в одном из мультиков «Луни тьюнс», где Хитрый Койот бежит со страшной скоростью. Он продолжает бежать, хотя уже скатился с горы, а потом застывает на месте, смотрит вниз и понимает: он точно свинцовый отвес, грузило, и остановиться уже просто не в силах.
Но иногда, даже в большинстве случаев, это не столь очевидно. Темно, ты на самом краю отвесной скалы. Но двигаешься медленно, не зная, какое выбрать направление. Шагаешь осторожненько, но все равно вслепую, потому что ночь. Не понимаешь, насколько ты близко от края. Не сознаешь, что мягкая земля в любую секунду может податься под ногами: стоит только оступиться, поскользнуться — и ты улетишь во тьму.
Майк понял, что они с Тиа находятся на самом краю пропасти, только когда установщик, юнец с копной спутанных волос, напоминающей крысиное гнездо, с тощими руками сплошь в татуировках и длинными грязными ногтями, обернулся, посмотрел на них и задал этот чертов вопрос каким-то слишком грозным для его лет голосом:
— Вы уверены, что хотите этого?..