Страница 41 из 41
Берден в это время рассматривал другую фотографию, которую ему дал Парсонс.
— Говорят, любовь слепа, — сказал Берден. — И что могла Фабия в ней видеть?
— Она же не всегда была такая, — сказал Уэксфорд. — Ты можешь представить себе, чтобы такая богатая, умная, красивая девушка, какой была тогда Фабия, способна была увидеть достойную подругу жизни, почти своего двойника в этой… этой… — он взял у Вердена позднюю фотографию и дал ему ту, что была заснята двенадцать лет тому назад. — Этот снимок мне дала твоя знакомая, мисс Кларк, — сказал он. — Из него я кое-что почерпнул полезного для себя еще до того, как нам позвонили из Колорадо.
Маргарет Годфри была в числе девочек, которые сидели в первом ряду на каменной скамейке; она была в центре. Девочки во втором ряду стояли, положив руки на плечи сидящих. Берден посчитал — их было двенадцать. Лица у девочек были веселые, они улыбались. Все, кроме Маргарет Годфри. Она сидела с отрешенным видом. У нее был очень высокий лоб, широко расставленные глаза смотрели без выражения; губы сомкнуты, а уголки рта чуть заметно приподняты; и в том, как она смотрела в камеру, было что-то от неуловимой улыбки Джоконды — она так улыбалась, когда позировала перед Леонардо…
Берден сразу узнал Хэлен Миссал, ее волосы были завиты локонами, уже давно вышедшими из моды; и Клэр Кларк, с косичками. Все девочки, кроме Фабии, смотрели в камеру. Фабия стояла позади девочки, которую любила, и смотрела вниз, на ее руку; та как будто только что высвободила ее из тонких пальцев Фабии. Фабия тоже улыбалась, но брови ее были страдальчески сдвинуты, а рука, которая секунду назад ласкала руку подруги, беспомощно висела… Берден в изумлении смотрел на групповой портрет. Он понял, что снимок запечатлел момент размолвки, возможно, первое облачко на небосклоне этой любви, любви Фабии к Маргарет Годфри.
— Да, хотел спросить одну вещь, — повернулся он к Уэксфорду. — Вы говорили, что вчера, когда вы были у Кводрантов, она читала книгу. Так, для интереса… Какую книгу она читала?
Уэксфорд усмехнулся и перешел на обычный свой прозаический тон:
— Это была научная фантастика, — сказал он. — Что поделаешь, вкусы меняются.
Они придвинули стулья поближе к столу, разложили перед собой письма и погрузились в чтение.