Слишком много убийств

Майрон знал, что Кармайн догадывается о его планах насчет Софии, хотя тема эта не обсуждалась; Кармайн не хотел заводить разговор первым из-за двойственного положения Софии, а Майрон осторожничал. Имей Кармайн хоть малейшее представление о действительных размерах деловой империи друга, ни за что не позволил бы Софии взвалить на себя даже десятую часть забот об управлении ею. Однако что знает Кармайн о Софии? По существу, Майрон был ей отцом между ее вторым и шестнадцатым днями рождения, так кто, как не он, способен лучше понять Софию?

К тому же Майрон, здоровый и полный сил, не без оснований рассчитывал прожить еще долгие годы. Зачем забегать вперед и посвящать Кармайна в свои секреты, пока девочка наслаждается беззаботной жизнью подростка в любящей семье и в хорошей школе? Майрону не приходило в голову, что именно теперь, когда он отлучен от своего любимого дитяти и невыразимо одинок, особенно легко попасться в чьи-то предприимчиво расставленные сети.

Всякий раз, приезжая по делам в Нью-Йорк, Майрон непременно устраивал себе небольшой отпуск, который проводил в доме Кармайна на Ист-Серкл, где гостя всегда ждал радушный прием. Этот визит, однако, был довольно неожиданным; последний фильм с тремя звездами первой величины в главных ролях все еще находился в производстве. Отговорка Майрона, что в Нью-Йорке есть нужные финансы, прозвучала для Кармайна неубедительно; в Нью-Йорке всегда есть нужные финансы. Нет, причина не в деньгах, а в газетных заголовках о смерти Дезмонда Скепса.

Кармайн застал Майрона сидящим в большом кресле в гостиной; в руке он держал свежий номер журнала «Ньюс», рядом на столике стоял стакан кентукийского бурбона с содовой.

Майрону перевалило за пятьдесят, и слава покорителя женских сердец сопутствовала знаменитому продюсеру скорее благодаря его власти, чем замечательной внешности. Скудные остатки волос были очень коротко подстрижены, на длинном умном лице выделялись решительный рот и зеленовато-серые глаза, взгляд которых, по уверениям Софии, проникал в самую душу. Майрон поднялся навстречу другу — невысокий, но стройный, без следа излишеств, которым любил предаваться.

Когда друзья разорвали объятия, Майрон взмахнул журналом:

— Видел уже?

— Мельком, — ответил Кармайн, целуя жену, присоединившуюся к ним со своим любимым напитком, джином с тоником. София подала Кармайну предпочитаемый им бурбон, в меру разбавленный содовой.

— Непременно прочти статью Карновского о «красных», — сказал Майрон, снова усаживаясь в кресло. — Мне уже несколько лет не попадалось ничего подобного, особенно из области истории. Подробная характеристика всех членов Центрального Комитета, которые когда-либо претендовали на пост Генерального секретаря со смерти Сталина, да и сам Сталин изображен очень увлекательно. Интересно, с какими источниками работал автор? О некоторых фактах я никогда раньше не слышал.

— В другое время меня было бы не оторвать, — с сожалением сказал Кармайн. — Сейчас, увы, не до этого. Забот выше крыши.

— Да, я слышал.

— Не сейчас, — предупредил Кармайн, показывая глазами на Софию. — Так кто из нью-йоркских банкиров взял тебя в заложники?

— Ты с ним не знаком. — Майрон с беспокойным видом пожал плечами. — Пожалуй, лучше выложить все сразу начистоту, — сказал он, словно оправдываясь. — Я развожусь с Сандрой.

— Майрон! — ахнула Дездемона. — Чем она тебе вдруг не угодила, бедняжка, после стольких лет?

— Ничем особенным. Просто я устал от ее закидонов, — ответил Майрон все еще оправдывающимся тоном.

— Что же теперь будет с Сандрой? — спросила Дездемона, искоса глядя на Софию, которая сидела с непроницаемым лицом, сжимая в руке стакан диетической колы.

— С ней все будет в порядке, не беспокойтесь. Я определил ей двадцать миллионов, но так, что никакой охочий до денег парень до них не доберется, даже если женится на Сандре и они заведут общее имущество. У нее будут горничные и экономка — все, как она привыкла.

София наконец совладала с голосом:

— Почему, папа?

Кармайн сообразил, что вопрос обращен не к нему; София называла папами их обоих.

— Я же сказал почему, детка. Я просто от нее устал.

— Я тебе не верю! Ты устал от Сандры много лет назад! Что изменилось?

«Не в бровь, а в глаз», — подумал Кармайн, отпивая бурбона.

Майрон со смущенным видом откашлялся.

— Ну… дело в том, что я… встретил женщину.

— Вот как! — Глаза Софии округлились, и на мгновение в них вспыхнула ярость и жгучая ревность. Впрочем, через миг огонь в ее взгляде потух, уступив место чистому любопытству. — Расскажи нам все, папа, пожалуйста!

— Ее зовут доктор Эрика Давенпорт, она заведует юридическим отделом в «Корнукопии» и живет здесь, в Холломене! Мы с ней еще мало знакомы, но я подумал, что после смерти ее босса Дезмонда Скепса ей, возможно, потребуется моральная поддержка. Я звонил ей из Лос-Анджелеса, мне показалось, она в шоке от случившегося. Я решил приехать, хоть она и не просила.

Кармайн сглотнул.

— Честно говоря, Майрон, это может вызвать некоторые осложнения. Лучше бы ты остался на западном побережье.

— Но Эрика мой друг! — возмутился Майрон.

— А также подозреваемая в деле об убийстве ее начальника. Майрон, я не могу тебе запретить видеться с ней, но к моему дому она приближаться не должна. Это, я надеюсь, ты понимаешь!

— Ах ты, пропасть! — Это невесть где подцепленное выражение Майрон считал подходящим для ушей Софии.

— Вот в чем дело. Ты влюбился, потому и разводишься, — сказала Дездемона, собирая пустые стаканы.

— Ты так думаешь?

— Уверена. Выпьем еще по одной, а потом ужинать. У нас сегодня жаркое из новозеландского барашка со всеми приправами и гарниром, как полагается.

Дездемона и София ушли в кухню, а Кармайн строго посмотрел на друга:

— Майрон, мне эти сложности ни к чему.

— Прости, Кармайн. Как это я не сообразил! Мне просто хотелось быть рядом с Эрикой.

— Будь сколько угодно, только не переходи границы.

— Да-да, я буду очень осторожен. Завтра же приглашу Эрику на обед и все объясню.

— Не выйдет. Как и все подозреваемые, она завтра проведет в здании «Корнукопии» весь день. А может, и вечер. Лучше объясни ей по телефону, что к чему, и будем надеяться, что к обеду мне удастся ее отпустить.

— Черт!

— Ты сам виноват, Майрон. И не ожидай большого сочувствия от Софии.

— Хреново!

— Твой лексикон стремительно ухудшается, старина. Так что там такого интересного в той статье из «Ньюс»?

— Ты меня совсем не слушал? Всего лишь лучшая статья за последние несколько лет о «красных», не говоря уже о членах ЦК. Если ты не забыл, Кармайн, «холодная война» между США и СССР в самом разгаре.

— Нет, не забыл. Однако в настоящий момент меня целиком занимает горячая война между моим городом и неизвестно кем. А вот и наши напитки. Самое оно для разговоров о политике.

Поскольку ни для кого из присутствующих не было секретом, как мало сделано подвижек, всем, кроме Кармайна, оставалось только удивляться, зачем вообще понадобилось устраивать утреннее совещание. В его цели Кармайн посвятил лишь единственную женщину среди них, Делию Карстерс, но ее задачей было вести протокол, а не делиться впечатлениями.

— Мы взялись за дело не так, как следовало, — сказал Кармайн после вступительных слов Джона Сильвестри. — С сегодняшнего дня управление переходит в нормальный, насколько это возможно, режим работы. Ларри, ты со своими ребятами берешь на себя текущие преступления, то есть все, что не имеет отношения к двенадцати убийствам третьего апреля. Иначе мы потонем в грабежах, бытовых ссорах и разборках между бандами. Выезжайте в город, пусть местное хулиганье знает, что мы о них не забыли. Ты, Ларри, прекрасно поработал с огнестрелами и убийством проститутки, но дальше тебе двигаться некуда. А я не привык тратить ресурсы впустую. Так что спасибо вам, ребята, вы мне больше не нужны.